Водоворот времен

Послышался шорох. Ричард напрягся и прямо-таки вжался в стену. Шорох становился громче. В висках застучало. Ну точно, идут! Точно кто-то идет! Руки у Ричарда сами собой сжались. Эти...как их...конкуренты! Узнать бы еще, кто это, но Ричард был уверен - хуже их на свете никого нет. Разве что...убийцы его родителей. Но он им отомстит! Точно отомстит! Однажды...Он...

– Подвинься, парень!
– от звука Ричард даже подпрыгнул.

Он крутанулся, весь сжался, а потом выставил руки вперед - защищаться. Ответом ему был только хохот Пастуро.

– Вот драчун! Чуть что - за кулаки!
– расхохотался он.
– Веревку давай, боец!

Ричард протянул моток.

– Но там...Шорох...

– Где?
– Пастуро тут же скрылся за забором.

Ричард прислушался. Шорох раздавался со стороны дворика.

– С ...С Вашей стороны, - протянул Окен.

– А!
– Пастуро вновь показался в проеме.
– Так это поросята. Ищут матку. Ну, пусть ищут. Тяни давай.

Ричард взялся и потянул. Ему было не впервой работать с тяжестями - он не раз и не два помогал отцу на мельнице, да и дядюшка Бауз легкой работой не баловал - но сейчас он еле мог двигаться. Шаг. Еще шаг.

– М-о-л-о-д-е-ц, - захрипел Пастуро, толкавший туши с той стороны.

Наконец, тяжесть подалась. Доски заскрипели и треснули.

– Да что ж ты шумишь так! Беду накличешь!
– зло зашипел Пастуро.
– Осторожнее давай!

Наконец, Ричард вытянул. На пятачке между углами домов, где едва могли поместиться он и новый знакомец, показалась огромная туша. Вся мохнатая, темная от грязи, - кажется, она еще дышала. Конечно, Ричарду не впервой было участвовать в забое животных, но все-таки... И точно! Свинья начала повизгивать. Патуро, не медля ни мгновения, ударил крюком чуть пониже затылка. Брызнула кровь. Ричард отвернулся. Его затошнило, ну точно как на днях.

– Давай, давай. Теперь сподручнее будет, - произнес Пастуро, вытирая крюк о тушу.
– Помогу сейчас.

Он перевязал веревку так, что теперь тянуть можно было за два конца.

– Ну, пошли, что ли, - крякнул Пастуро. Ему явно не хватало практики. Это даже Ричард понимал, с его небогатым (как он считал) опытом. Да и силенок. Пастуро был чуть повыше Ричарда, худой, не жилистый даже (в отличие от того же Окена).

– Места мало. Долго будем возиться, - буркнул Ричард, когда они втаскивали тушу в очередной переулок.

Окен как раз обернулся, чтобы посмотреть, что мешает двигаться. И замер. За ними, отставая шагов на десять, семенил выводок поросят. Маленькие, но такие же грязные, как мать, они смешно водили пятачками. Кажется, они совсем не понимали, что происходит. Ричард понурил голову. Дальше он двигался молча, только иногда кряхтя от напряжения сил.

– Во-о-от. Добрались, - произнес наконец Пастуро.

Они выбрались к Большому каналу. Здесь было очень холодно и сыро. Откуда только здесь ветер брался! А может, здесь он всегда дул? Просто в переулках и двориках он терялся, слабел, а потому его не чувствовалось. Здесь же ветер набирал полную силу, обретая свободу. И отыгрывался на людях, не имевших возможности спрятаться от яростных порывов.

– Еще немного, - Пастуро уже не говорил, только хрипел.

Руки, плечи, ноги его тряслись, но он двигался дальше. Ричард был удивлен: откуда только брались силы у этого человека?

Наконец, Пастуро остановился и повалился прямо на тушу. Немного отдышался.

– Дальше сам. Нечего тебе лишний раз показываться. Мало ли что.
– на это у Пастуро хватило дыхания.
– Подожди здесь. Долю твою принесу.

Невдалеке стражники крутились вокруг отдельно стоявшего здания с покатой крышей, крытой черепицей. Почти всю стену, выходившую на Большой канал, занимали ворота. Сейчас они были затворены, но зато калитка оставалась приоткрытой. Туда-то Пастуро и потащил тушу. Стражники встретили его хохотом.

– Ишь ты!

– Какие люди!

– Что, сами впряглись, а?

Смешки ветер доносил до Ричарда. Тот почел за лучшее оставаться на месте. Разве что присел на один из бесчисленных ящиков, которыми была заполнена набережная Большого канала. Пастуро скрылся в калитке. Потянулось ожидание. Ветер завыл еще злее. С каждым мгновением становилось все темнее: солнце уже практически зашло. Окен нервничал. Зачем он только согласился? Сейчас дядюшка и тетушка, верно, волнуются, боятся за него... А он тут сидит и ждет неизвестно чего! А может, Пастуро обманул?

Налетел особо сильный порыв ветра, и Ричард весь сжался. От холода застучали зубы, и он ничего с этим не мог поделать.

– Ну все! Еще немного, и!..
– что именно, Окен договорить не успел: из калитки вышел Пастуро.

Шел он вприпрыжку. Даже в сумраке вечера можно было понять: он вполне доволен собой. Стражники проводили его дружным хохотом, но уже не таким радостным и дерзким: сложно хохотать над человеком, добившимся успеха.

– Какое мы дельце провернули, эх! Мы с тобой горы свернем! Держи, парень, честно заработал!
– Пастуро подкинул вверх несколько монеток, которые приземлились ровно в протянутые ладони Ричарда.

Окен так обрадовался, что не сразу заметил: это не серебро. Это медь. Всего лишь три монеты. А в одном лефе...В одном лефе... Сорок! Целых сорок!..

– Но...
– негодованию Ричарда не было предела. Он-то думал, что городской совет ценит, если не на вес золота, то хотя бы на вес меди забитых свиней!

– Держи, и не благодари меня! Поработал на славу!
– Пастуро не понял настоящей причины молчания Окена.

– Но почему так мало?
– наконец выдохнул Ричард.

– Мало? Да я еще вдвое против обычного выторговал! Ты думаешь, мне там сплошь серебро дают, в этом логове "мусорной охоты"? Ха! Распахни кошель пошире! Мне досталось примерно столько же, сколько и тебе. Хотя идея моя, место мое... Чего ты так взъелся?!

Ричард чуть не сказал: потому что книгу еще нескоро ему удастся найти! Это же...сколько раз нужно сходить на охоту? Примерно... Ричард туго считал: все эти штуки с умножением и делением давались ему с трудом, сколько мама не билась, не старалась. Все было без толку.

– Чтобы заработать два лефа, мне надо двадцать...Нет, пятнадцать...Нет, тридцать...

– Если столько же будем зарабатывать, то двадцать семь, и еще немножко останется. Всего лишь двадцать семь раз! Всего-то!

Ричард немного успокоился. И точно. Чего волноваться? Это же три-четыре недели, вряд ли больше...

– Завтра...
– начал было Ричард, но Пастуро его прервал.

– Завтра вряд ли получится. У меня другие дела. А кроме того, надо же выискать нетронутое логово! С урожаем побогаче! В общем, давай так. Ты чуть позже полудня приходи на обычное место. Ну скажем, начиная с послезавтра. Да, - Пастуро обрадованно закивал идее своей же собственной идее.
– Точно! Послезавтра если я буду на месте - значит, идем на охоту. А нет - можно отдыхать и чем другим тебе заняться. Хорошо, в общем!