Волк и Заяц

– Вот. Здесь вам и бронежилет, и респиратор, - лавочник поднял висящую на шейном отделе комбинезона маску, - на совсем уж страшные случаи.

– А как сам комбинезон защищает от радиации? – провидец аккуратно снял свой плащ и натянул поверх свитера новую спецодежду.

– Смотри, - Ежов снял рюкзак, затем скинул кофту. – Против альфа-излучения под рукавами спрятаны перчатки.

– Их, кстати, советую надеть! – крикнул профессор и сам исполнил свой приказ. Другие бойцы, включая генерала, тоже натянули перчатки.

– Против бета-излучения весь комбинезон покрыт тонким слоем алюминия, - продолжил сержант.

– Настолько «тонким», - перебил телепат, уже надевший защиту, - что мне трудно сгибать руки и ноги.

– Гамма-излучение – штука серьезная, и от него защищены только несколько областей комбинезона: свинцом покрыты грудина, поясница и суставы.

– С излучениями все понятно, - сказал уже Петр, натягивая защиту на свое гигантское туловище. – А сама радиация, от которой мы спасаемся?

– Полимеры. Резина и прочее. Это самый верхний слой комбинезона.

– Маска есть, тело защищено, - задал вопрос Мультитул, - а ноги? Или вы дали мне комбинезон с мыслью «У него и так одна нога больная, чего второй будет»?

– Это тоже секрет, - Ежов дернул за шнурок на животе, и из-под комбинезона выпали две широкие резиновые полы плаща с расстегнутыми молниями. – Вы, как видно, любители плащей. Как по вам шили.

– Сколько весит такое счастье? – Шрам задал вопрос без большого интереса. Он был озабочен чересчур короткой спецодеждой.

– Около четырех килограммов, в зависимости от размера, - сержант скатал резиновые кожухи в рулоны, засунул под комбинезон и втянул обратно шнурок. – Толщина слоя алюминия – один миллиметр. Плюсом слой свинца в пять миллиметров на груди, пояснице и суставах.

– Хватит, что бабы, шмотками хвастаться! – крикнул механик. – Идем уже!

Клык и Призрак, знавшие здесь уже каждый закоулок, хотели быстрее найти и спасти друга. Они собрались быстрее всех и теперь осматривали какое-то маленькое зданьице возле столба.

Наемник подошел к сидящему на корточках Призраку, за ним подбежали остальные. Сталкер поднялся, выпрямился во все свои два метра и произнес:

– Здесь...

– Что «здесь»? – спросил Каланча.

– Здесь мы оставили Стрелка, - исследователь поднял использованный шприц, лежащий у двери. На него была наклеена бумажка с надписью «новокаин».

Глава II .

– Вы все надеетесь, что Стрелок в общежитии? – болтал Клык. – Этот балбес наверняка уже сбежал подальше на север, искать причину появления Зоны.

– Стоп! – ведущий солдат по карте Каланча поднял руку. – Два шага вправо и продолжить движение.

Бойцы торопливо исполнили приказ.

– Вы надейтесь, а я – знаю, - покрасовался Мультитул. – Надо идти быстрее, он уже собирается...

– Стойте! – Призрак остановился, подбежал к кирпичному зданию посередине пустой улицы. – Это оно!
– сталкер повернулся к знахарю, спросил: - На каком он этаже?

– Второй, лестница. Подождем у выхода, так безопаснее.

Все облегченно выдохнули и присели на выступающий бордюр потрескавшейся дороги. Холод спросил у Лебедева разрешения на легкий перекус, на что генерал кивнул и сделал знак Вяткину и Немову. Те устало промычали и подкатили к повару полевую кухню.

В этот раз решили не делать такой суеты, как в заповеднике. Было уже три часа дня, и солнце клонилось к горизонту, а солдаты ещё не обедали. Среди аргументов бармена также затерялся тот факт, что перекусом можно задобрить третьего исследователя.

Сформировавшаяся по темам разговора четверка села ближе к входу, на крыльце. Исследователи – посередине, а наемник и знахарь – с правой стороны прямоугольных ступенек.

Призрак сидел спокойно и рисовал палочкой на пыльной земле какую-то миниатюрку, провидец раскладывал содержимое ставшего мешать мешка по большим карманам, Петр уточнял названия тех или иных трав у товарища. Только Клык нервно тер одной ладонью другую, отчего был похож на моющую лапки муху.

– А вот как мы ему все объясним? – спрашивал он сквозь зубы. – Он же скептик, он не поверит. Скажет, что мы струсили и придумали себе оправдание.

– Ничего себе оправдание! – обернулся на фразу Шрам. Оборачиваясь, он задел целлофановый пакет для трав, за что поймал гневный взгляд Мультитула. – Группировка из шестнадцати человек, в форме, с оружием. Конечно, актеры из ТЮЗа!

– Бродячие барды, - усмехнулся занятый рисованием Призрак и с шорохом нарисовал на пыли ещё две черточки. – Мультитул, как твои стихи?

– Четверостишие готово, - повернулся к сталкеру знахарь. – Как тебе:

«По переулкам бродит золотая осень,

Хрущевки Припяти за нею наблюдают.

Солдаты от ходьбы уже устали очень,

И о привале сутки напролет мечтают».

– Браво, браво, - быстро произнес исследователь и дорисовал кружок. – У меня и иллюстрация подходящая есть.

Остальные трое наклонились ближе к рисунку на земле. Из нечетких линий сложилось изображение: два человечка в фуражках с усилием тащат за собой большой котел на колесиках. Несложно было догадаться, что это карикатура на Вяткина и Немова.

Наемник засмеялся от забавной аналогии. Провидец откинул волосы за плечи, заинтересованно посмотрел вначале на произведение, потом на автора, и сказал:

– Знакомый стиль...

– Конечно, знакомый, - съязвил Клык. – Этот дылда с нулевого по третий год художником был, в журнале «Крокодил». Кто бы мог подумать, что девятилетнему парню доверят карикатуры рисовать!

– Погоди, погоди... – потряс пальцем Мультитул, пересел на середину крыльца и продолжил: - Я и псевдоним твой вспомнил! «Гоствиз Эбраш»! Почему такой странный?

– Ну, у меня уже тогда было прозвище «Призрак». А псевдоним – это русская транскрипция английского словосочетания. «Ghost with a brush» - «призрак с кисточкой».

– А почему не подписывался настоящим именем?

– Это лишние проблемы с авторскими правами, оформлением. А так – люди посмотрели, поломали голову над псевдонимом, посмеялись и пошли веселые на работу. Я же славы не хотел, я просто хотел, чтобы мои рисунки украшали хоть что-нибудь.

– Из-за чего ушел?

– Мама обо всем узнала, надрала уши. Маленький, говорит, ещё для таких журналов. А самое комичное, что ей самой этот Гоствиз нравился, а мои рисунки она ругала. Вот тебе и двойные стандарты.