Волк и Заяц
Шрифт:
– Тогда лесник вам точно не видится, - улыбнулся знахарь.
– А вы как думали? Свояк свояка, как говорится, видит издалека. Съели, сталкеры?
– Допустим, этот сторож реален, - нехотя согласился Призрак. – Какой прок? Он для нас не опасен, пройдем сквозь лес, да и все.
– Вы чересчур быстр, юноша, - возмутился Каланча. – А вы помните, какой дорогой пробирались в Припять?
– Честно, нет. Путь туда лежит через пространственную аномалию, а её положение меняется каждые семь дней. Тогда мы купили информацию у пьяницы с бара за пузырь. Он сказал, что контактировал с тем, кто
– То-то же! Тем, кто рассчитал алгоритм, бы никто иной, как сам Лесник! А ваш друг-алкоголик, возможно, сокращенный военный, который передавал продукты сторожу.
– Раз все так, - рассуждал провидец, - то как доказать, что мы реальны?
– Учитывая возраст, он не способен воспринимать тактильные галлюцинации, - подвел черту Каланча.
– Нужно просто дотронуться до него.
– Тогда идем, пока не убежал! – Клык рванул за ствол дерева. За ним последовали другие.
Лесник видений не боялся, и потому не слишком торопился убегать. Он искал своего главного противника, направлял ружье во все стороны. Услышав за спиной шаги Клыка, старик нехотя обернулся, остановился и монотонно, повседневно произнес:
– Идите куда подальше, дьвольские отродья! – он повесил обрез на плечо, зашагал дальше. Но исследователь его догнал, задержал и развернул к себе лицом:
– Старик, я понимаю, что ты редко видишь здесь людей, но доверься нам. Ты же чувствуешь прикосновение!
– Откуда я знаю? – сторож отдернул руку сталкера. – Может, ты контроллер?
– Ну подумай же ты логически! Почему я тогда тебя не ем заживо? Мог бы тебе что угодно внушить!
Житель леса поглядел в сторону отряда закрытыми пеленой старости глазами, двинулся навстречу.
– Вы реальны, мне толк какой? Проходите, куда вам там надо, на военные склады, и не доставайте меня по пустякам.
– Нам туда не нужно! Нам нужна Припять.
Теперь Лесник явно заинтересовался, почесал похожую на проволоку бороду, выкинул из неё мелкий сук.
– Вы теперь тоже знаете?
– Конечно! – выкатился на «поляну переговоров» Лебедев. – Сокращенные военные становились сталкерами, распускали сплетни. Если раньше в вас не верило большинство, то теперь не верят все.
– Я не Господь, в меня не надо верить. Меня надо принять, - он многозначительно хмыкнул. – Рассчитать координаты несложно, там всего семь вариантов появления, они с особой периодичностью чередуются. Но зачем мне это?
– Мы можем дать вам многое, - пообещал самонадеянный Суслов. – Как говорится, подчеркните нужное.
– Я вам не ГАИшник, чтобы за чекушку палочкой промахивать. Хочется чего-нибудь нематериального, душевного.
Наемник посмотрел туда же, куда и старик: на небо. Тусклое, серое, хмурое... А ведь они почти ровесники. Может, он сможет угадать, чего хочет одинокий сторож?
– Может, ты славы хочешь? – спросил Петр, и был готов к промаху. Но ответ его поразил.
– Ты меня правильно понял, брат, - житель леса сел на трухлявое бревно. – Меня же никто не помнит. Жена давно померла, дети не волнуются. А хочется, чтобы кто-нибудь взглянул в газету, прочитал мою заметку, или обо мне, и сказал: «Во старик дает!».
Это – настоящее счастье. А не ваша «Ока»...Последними словами егерь указал на свой горький опыт. Сталкеры поникли: они же не могли знать о «могуществе» генерала.
Никита Алексеевич подкатился ближе, спросил:
– Газета «Аргументы и факты» устроит? Вас самого, конечно, туда не пропихну. Вы непроверенный. Но, если вы тоже что-нибудь напишите...
– Да! Да! У меня есть рукописные мемуары и детективный роман.
– Мемуары опубликуем в журнале «Сибирские огни», а роман, - по частям, конечно, - в «Рассказах». Будет вам слава. Может, издательство какое заинтересуется, напечатает тираж. Будете деньги зарабатывать.
– Ну, это уже мечты. А вам спасибо. Пойдем ко мне домой, - лесник встал с бревна и поманил рукой.
– Может, потом ваши произведения заберем? – лениво возразил Призрак.
– Там не только рукописи, там формула расчета. За такую благодетель я вам её подарю! Но только вам! Не вздумайте публиковать! Устроят мне тут проходной двор. Идем!
Вяткин с Немовым нехотя подхватили подпорченную полевую кухню, Новиков поднял инструменты. Шрам встал на свое место в строю, солдаты двинулись за Лесником.
Глава III .
Дом старика на самом деле оказался старой мельницей из красного кирпича. Три окна, видные с этой стороны, были выбиты, а от лопастей осталось только основание. Вокруг мукомольню огибал неполный забор, представляющий из себя деревянные секции, обтянутые металлической сеткой.
– Заходите, не бойтесь! – старик поднимался по лестнице без перил без какого-либо страха.
– Я живу на самом верхнем ярусе, прямо под лопастями. Механизм выломал, много места занимал. Теперь там настоящая жилая комната. Только все, боюсь, не вместятся. У вас как? Все равны или по званиям?
– Большая часть – по званиям, - ответил Лебедев. – Я – генерал, но останусь здесь. Сами понимаете, - он виновато кивнул на коляску.
– Понимаю... Но вы же сможете написать обо мне статью?
– Об этом не беспокойтесь. Давайте отсечем тех, кто не хочет идти. Ребят, пусть нежелающие поднимут руки.
На удивление генерала, руки подняли почти все.
– Извините, Никита Алексеевич, - Немов вышел из строя и стал оправдываться, - но забираться лень.
– Я не обижусь, веселее будет.
Среди тех, кто пожелал пойти, оказались только профессор, сталкеры-исследователи, Шрам и Мультитул. Эти пятеро и зашли вместе с Лесником на четвертый, как оказалось, этаж. Старик открыл сколоченную из досок дверь, сначала вошел сам, а затем впустил спутников.
Наемник не знал, как можно описать это жилище. На месте, которое раньше закрывали лопасти, было четыре узких окна, расходящиеся в две перпендикулярные прямые. В правом верхнем углу стояла советских времен раскладушка, в соседнем – большой письменный стол, объединенный с книжным шкафом. Одна его дверца, возможно, не закрывалась до конца – Петру удалось увидеть, что хранятся в нем в основном пособия по технике и сельскому хозяйству. Пользуясь выступом верхнего яруса за пределы башни, Лесник сделал у дальней от двери стены рукомойник. Нужные эпитеты нашлись у Каланчи: