Волк в овечьей шкуре
Шрифт:
***
Мы с мамой и Рейч решили немного прогуляться в парке неподалеку и зайти в магазин за продуктами. Свежий воздух действовал ободряюще, хотя я не могла выкинуть из головы разговор с миссис Гордон.
– Детка, что такое? Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, я зря потащила тебя на прогулку? – Сразу стала расспрашивать мама, видя мое беспокойство.
– Нет, все нормально. По крайней мере, со здоровьем, по крайней мере, пока. – Ответила я, поправляя одеяльце в коляске Рейчел.
– Что значит «по крайней мере»? –
Я отвернулась, пытаясь избежать ответа, но вы не знаете мою мать – она вытянет показания даже из русского партизана. Ей нужно было идти в разведку, а не в медицину.
– Кейти? – Окликнула она, ожидая ответа.
– Приходила миссис Гордон. – Наконец, сообщила я.
– Лаура?! И что ей было нужно? – С отвращением спросила она.
– Мам, давай не будем об этом, хорошо? Расскажи мне лучше…
– Кетрин! – Остановила меня мама, сразу дав понять, что я просто так не отделаюсь.
Мы присели на скамейку на парковой аллее, и мама терпеливо выжидала, пока я соберусь с мыслями, наблюдая за прогуливающимися людьми.
– Она приходила извиняться. – Заговорила я через некоторое время.
– Она приходила извиняться? – Удивленно переспросила меня мама.
Я усмехнулась, понимая как абсурдно это звучало, зная Лауру Гордон.
– Она приходила извиняться. – Подтвердила я, легонько пнув мячик, подкатившийся к моим ногам, малышу лет пяти, игравшему в парке с молодой женщиной, возможно, матерью или няней. – Правда, сделала это в своей манере.
– То есть? – Непонимающе уставилась на меня мама, подтолкнув мячик посильнее.
– То и есть. Она пригрозила, что если мы не закроем дело о моем избиении, то все головы полетят. – Спокойно пояснила я.
– Что это значит, Кетрин? Как она смеет? Ее ублюдок-сын чуть не убил тебя, а она вместо того, чтобы ползать на коленях перед тобой выкидывает такие выкрутасы! – Негодовала мама.
– Не кричи, мам. – Успокоила я ее. – Это не ее стиль. Она скорее приставит нож к моему горлу и заставит крутить задом у шеста, чем извиниться искренне. – Заметила я.
– И что ты ей сказала?
– Отправила восвояси. – Я поежилась от ветерка, подувшего на нас. – Давай пойдем домой. Я замерзла. – Воспользовалась я возможностью прекратить неприятный диалог.
– Кетрин, на улице двадцать два градуса. Ты в кожаной куртке. Если ты хочешь, что-то скрыть от меня, то у тебя не получится это сделать, даже если ты станешь космическим туристом. – Решительно заявила мне мать.
– О, да. Мама, бросай к чертям свое домохозяйство и иди работать в Бюро! – Посоветовала я.
– Кетрин, не уходи от ответа. – Повторила мама, не обратив внимания на мой сарказм.
– В общем, скорее всего, дело не только во мне. – Я выдохнула, набираясь смелости. – Питер подозревает Майкла в причастности к убийствам девушек. Слышала, наверное…
– К тем, кого задушили чулками? – Переспросила мама.
– Да. – Согласилась я. – Есть свидетельства, что он был знаком с некоторыми жертвами.
– Но ты же не знаешь их? – Задала мама глупый вопрос.
– Как оказалось, я вообще многого не знала о своем
женихе. – Ответила я.– Кетрин, это ужасно! И что теперь?
Я, опираясь на спинку скамейки, встала и взяла пакет с фруктами.
– Я не знаю. Меня отправили домой. – Пожала я плечами.
***
Марлини действительно ожидал Гордона в комнате для допросов, нервно дергая ногой под столом. Уинстер сидел рядом с ним, крутя в руках карандаш, который гнул в разные стороны, пока, в конце концов, не сломал.
– Черт! – Буркнул он.
Вошедший Майкл, уселся напротив агентов и нахально посмотрел на них с самодовольной улыбкой.
– Привет, Марлини. Оливер. – Он бессовестно раскинулся на стуле, закинув ноги на стол.
Питер подарил ему ненавистный взгляд, но постарался вести себя как можно более сдержанно.
– Агент Гордон, в обстоятельствах дела, расследуемого нами и агентом Робинсон… - Начал Оливер.
– Агентом Робинсон? Разве она еще при исполнении? А я слышал, что она ушла на больничный. – С наглой ухмылкой перебил его Майкл.
Тот подавил в себе вспышку негодования и продолжил.
– Открылись новые обстоятельства. – Повторил он. – Подруга Глории Хейворт показала, что Вы были знакомы с жертвой. Также в дневнике убитой есть указания, что вы имели интимную связь. Это правда? – Не без пренебрежения спросил Нолл.
– Ты не имеешь права меня допрашивать, Уинстер. И ты знаешь это. – Ушел от ответа Гордон. – Я агент ФБР.
– Твой статус дело пары часов. Ты подозреваешься в нападении и причинении тяжкого вреда здоровью другому агенту. Сказать, сколько тебя ждет в тюрьме? – Вспыхнул Марлини.
– Оу, оу, оу, полегче! – Взмахнул Майкл рукой, достав пачку сигарет. – Ты слишком много на себя берешь. Я агент ФБР. – Повторил он.
– Гордон, неужели ты думаешь, что после всего этого тебя оставят в Бюро? – Насмешливо удивился уверенности Майкла, Уинстер.
– Скажи это себе. – Только ответил тот.
Марлини хотел еще что-то добавить, но в комнату вошел молодой агент и попросил его выйти.
– Что случилось? – Негодующе спросил Питер.
– Вас требует к себе заместитель директора Теренс. – Прошептал парень.
Марлини что-то буркнул себе под нос, повернулся к Гордону и угрожающе проговорил:
– Это еще не последняя наша встреча.
– Конечно! – Оскалившись, воскликнул тот. – Когда тебе дадут пинок под зад из Бюро, я буду наблюдать за этим из своего кабинета!
Гулкий звон захлопнутой двери, подавил голос Майкла.
Марлини торопился к начальнику не из необходимости выслужиться, а потому что его сопровождало неудобное чувство беспокойства. Утренний разговор с Кетрин в его кабинете, ее непонятная просьба, в подробности которой Питера не посвятили, напрягали агента.
Теренс ходил по кабинету из угла в угол в ожидании Марлини, что не предвещало ничего хорошего.
– Сэр. – Агент вошел и остановился через несколько шагов, увидев, что на лице начальника ясно отражалось чувство несправедливости, с которой он бороться не мог.