Волшебство на грани

Он прижался к стене и прислушался, звук повторился. Затем скрипнула решётка.

Зольтер осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, направился вперёд к темницам, готовясь в любой момент отразить вражескую атаку.

А потом прямо ему на встречу вышла невысокая фигура, облаченная в черный бархатный балахон. Лица Золотский не смог разглядеть. Фигура настороженно остановилась, продумывая пути к отступлению.

Зольтер прицелился и запустил в неё заклинанием, сбивающим с ног, незнакомка увернулась.

– Ты кто? – Спросил Зольтер.

– Да так, никто. – Ответила фигура.

Она что-то прошептала, и весь пол озарился тёмно-зелёным колдовским пламенем. Но Зольтера, как колдуна, оно не обжигало.

– Пропустите меня! – вызывающе крикнула девушка.

Зольтер запустил заклятие и попал ей в плечо. Её рука онемела и распухла.

– Ядпрокс! – озлобленно крикнула та, морщась от боли, но заклинание пролетело мимо Зольтера.

Незнакомка выругалась, и со злостью ударила его ослепительным лучом. Что-то полоснуло парня по лицу, оттолкнуло, но Зольтер сумел удержать равновесие. По щеке текла кровь.

– Занятно. – Ухмыльнулся он, размазывая кровь рукавом.

И, прежде чем незнакомка успела что-то сказать, Зольтер крикнул:

– «Потэрцио-Магнарус»!

Заклятие ударило точно в «яблочко», незнакомка рухнула на пол, который до сих пор пылал колдовским пламенем. Золотский подошел ближе, держась рукой за глубокий порез под левым глазом, и присел перед ней на корточки.

Кудрявые рыжие волосы выбивались из-под капюшона. Зольтер сдёрнул его, перевернул девушку на спину, и узнал Ринку Пифраттер, дочь одного из злодеев, который раньше держал в страхе один параллельный мир, но был повержен, и с позором бежал.

Неожиданно, кто-то толкнул Золотского в спину, очевидно, стараясь повалить на пол. Зольтер упал, и этот «кто-то» вцепился ему в шею и начал душить. К сожалению, маги ещё не разучились применять грубую физическую силу. Зольтер судорожно ловил ртом воздух, пытаясь ослабить хватку. Когда он уже начинал терять сознание, то пихнул злодея коленом в живот, незнакомец застонал, отвалившись к стене, и схватился за ноющее пузо.

Зольтер, тяжело дыша и кашляя, поднялся с пола и произнёс «Потэрцио-Магнарус».

Как Золотский и ожидал, это оказался Олус Пифраттер.

– Ладно, – решил Золотский, – мне их одному не унести, подмогу пора вызывать.

Именно так был задержан один из величайших злодеев.

***

В общем, как выяснилось позже, подозрительно вёл себя не только Морквинов. Димка, успел предупредить, что я ничего не помню. И они, до поры до времени, решили мне не напоминать о том, что Карси, оказывается, умерла. Пусть я лучше живу в неведении!

Единственный, кому идея не понравилась, оказался Альфред.

– Нельзя его так обманывать! – возмущался брат Карсилины, когда они все вместе обсуждали этот план. – У вас не получится всегда скрывать…

– А мы плавно подготовим Семёна к этой новости. – Сказал Зольтер.

– Ну да, если учесть, что весь мир сейчас говорит о безвременной кончине принцессы. – Помрачнел Альфред. – Он и сам быстрее всё вспомнит.

– Нельзя ему пока говорить! – рассердился Прохор. – Я не хочу, чтобы мой сын опять…

– Вы как хотите, но я в этом не участвую! Я не хочу потерять друга. – Альфред разозлился и вышел из помещения.

Мартина за это время не сказала ни слова, сидя в углу в кресле. Прохор Мылченко сердито на неё взглянул:

– Может, ты поговоришь со своим братом?

Та промолчала. Она вообще последнее время мало с кем разговаривала.

***

Ни Зольтер, ни Серебринка, ни отец, когда приходили навестить меня, говорить про Карси не решались, да и тон у них был натянутый, притворно весёлый. Говорили исключительно о моём самочувствии, да о своих делах. Они делали вид, что не замечали медальон Карсилины, он лежал у меня на тумбочке, на самом видном месте.

Я спрашивал, почему Карси не приходит повидаться, или, хотя бы, забрать амулет, и почему мне нельзя никому звонить!

На этот вопрос либо не отвечали, либо говорили, что Карси очень занята, и её направляют в какую-то командировку. А я всё больше понимал, что все меня обманывают, и это очень не приятно осознавать.

Да что, в конце концов, происходит! Почему они молчат! Я так с ума скоро сойду!

Даже тётя Ира, и та была с ними заодно! Прохор Мылченко её подготовил, предупредив, что о Карсилине лучше не упоминать, если не хочет, чтобы моё здоровье ухудшилось.

– Семён! – воскликнула она, появляясь на пороге палаты.

– Здравствуй, тётя. – Поприветствовал я.

Её радость была искренняя, в отличие от тех, кто заходил ко мне ранее.

Она тут же положила на кровать пакет с апельсинами и сказала.

– Как же тебя так угораздило!

Я пожал плечами, не зная, точнее, не помня, за что меня сюда «угораздило».

– Какой же ты бледный! Исхудал весь! – покачала головой тётя Ира, разглядывая меня. – Тебе витаминов, наверное, не хватает…

Ну вот, понеслось! Тётина любимая тема, «Какой ты у меня болезненный!». Нужно переключить её на что-нибудь другое!

– …Совсем они тебя запустили, так и окочуриться недолго. – Причитала она. – Твой папаша…

Тут она собиралась возмутиться по поводу Прохора, который недавно объявился и вообще плохой отец, но я перебил:

– Тёть, а сама то ты как поживаешь?

– Нормально поживаю. Меня твоё состояние больше волнует!

Тему разговора сменить не удалось, я предпринял ещё одну попытку:

– Как тебе город, понравился?

Она сделала вид, что не слышит, сообщив:

– Я думала забрать тебя в Зебровск. Тут такие ужасы в газетах пишут, да и…

Тётя замолчала, вспомнив, о чём предупреждал Прохор Мылченко, и, боясь сказать лишнего.

– А что пишут? – не понимал я.

– Не важно. – Улыбнулась она и достала из сумки небольшую потрёпанную книгу. – Вот, возьми. Я подумала, тебе тут скучно, будет хоть, чем заняться.

Обложка у книги была жёлтого цвета, прямо как стены этой палаты. «Древнемассийские мифы».