Волшебство на грани
Шрифт:
К гибели Карсилины не остался равнодушен ни один листонец. Ведь они очень уважали и чтили династию Фротгерт. По всем городам Листонского королевства люди собирались на площадях почтить память принцессы и проститься с ней…
– Произошло несчастье. – Начал мой отец, громко, и очень печально. – Казалось, совсем недавно, мы нашли давно потерянную принцессу, но никто и предположить не мог, что вскоре, мы потеряем её уже навсегда. Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно.
Тут он невольно перевёл
– Королева Лоритта до сих пор не пришла в себя. Не представляю, как она отреагирует на эту новость, если очнётся. – Эти слова давались ему с трудом. – Карсилина была наследной принцессой, и должна была стать королевой.
Он замолчал, поправляя очки и жмурясь от яркого света крылатых телекамер.
– Мы проведём тщательное расследование, и виновные будут наказаны. Это долг «ДС», отомстить за принцессу. – Тут же сказала Серебринка, и свет телекамер перекинулся на неё.
– Давайте почтим память нашей принцессы, ведь она сейчас в лучшем мире… – Продолжил мой отец, материализовывая светящуюся сферу, похожую на ту, что призывала когда-то Серебринка в заброшенном здании.
Вслед за ним сферы начали призывать и остальные. Я тоже призвал, и теперь она плавно парила у меня над ладонью, освещая лицо тусклым светом.
– Мы будем помнить тебя, Карсилина. – Тихо сказал Альфред, и сфера его начала медленно подниматься.
Затем эту фразу произнесла Мартина, потом Серебринка с Зольтером. И толпа, тоскливым эхом, повторила «Мы будем помнить тебя». Сферы поднимались стайкой светлячков. Маленькие, бледные огоньки.
«Карси, пожалуйста, не покидай меня. Не поступай так со мной» – прошептал я своему чуть светящемуся шару, глядя, как он уносится куда-то ввысь.
И тут Серебринка запела песню на непонятном мне языке, Зольтер подхватил, и они пели вдвоём. Мартина заплакала, прижимаясь к Димке.
А я вдруг почувствовал, как в глазах темнеет, а в ушах звенит. И, в следующий миг, потерял сознание, не в силах больше сдерживать свои эмоции.
Сутки плавно умирали, подползая к «00:00», уступая место следующим…
***
Зебровск.
Тётя Ира сидела в это время в гостях у Марии Радужниковой. Они пили чай в гостиной и обсуждали свой любимый массийский сериал «Заросли розы». Плитс Шпаклевич с невозмутимым видом устроился с газетой на кресле, возле его ног сидела пуделиха Трапеция и выжидающе поглядывала на хозяина, ждала подачки.
Так он сидел минут сорок, но невозмутимость его постепенно стремилась к нулю. И какому мужчине приятно слушать увлеченный разговор двух подруг о своём женском?
– У донны Бавинды родился внебрачный сын! – воскликнула тётя Маша и потянулась к очередному печенью. – Интересно, от кого он…
Плитс нервно встряхнул газету, спокойствие приобретало отрицательное значение. Но этот его «жест» был проигнорирован. Тогда Плитс потянул руку к пульту и включил телевизор. Шли новости. Но и это не было замечено двумя дамочками.
Тогда Шпаклевич кашлянул, стараясь закончить «беспредел», и спросил у довольной тёти Иры:
– Кстати, Ирина, как там продвигается
обучение вашего племянника в Чалиндоксе?Ирина к такой быстрой смене темы разговора была не готова, да и выпитые ранее два бокала шампанского напоминали о себе. Поэтому она не сразу поняла, о чем он спросил.
– Э... Что? – переспросила она, глупо улыбаясь.
– Я спрашиваю, как там Семён в Чалиндоксе поживает? – повторил Плитс, теперь чуть ли не по слогам.
– Ну, как, поживает, нормально так поживает… – Смутилась тётя Ира.
Плитс одарил её скептическим взглядом и отложил газету.
– Между прочим, учится хорошо. – Вставила Ирина, чтоб не думали ничего плохого.
Мария Радужникова хотела что-то сказать, но тётя Ира ей помешала, взглянув в телевизор и заметив на крыльце Листонского королевского дворца знакомый силуэт.
– Семён! – она даже подумала, что ей мерещится.
– Что там такое? – поинтересовалась Мария, разворачиваясь к телевизору. – Плитс! Звук прибавь!
Муж её послушался, иронично заметив:
– Ирина, похоже, там своего непутевого племянника увидела.
– Сам ты непутёвый! – вступилась за меня тётя Маша. – Картошку из погреба уже неделю принести не можешь, раковину месяц починить обещаешь!..
– Маш… – Смутился Плитс. – Сделаю!
«…Для Листонского королевства это большая потеря. – Между тем вещал диктор. – Соболезнования королевской семье и презтер-пигистру Листона направили президенты Гарпунала, Ландории, Массии и многих других, в том числе и президент Зебрландии Наталья Шевинс…»
– Балда, из-за тебя я прослушала, что у них там случилось! – Шикнула своему мужу тётя Маша.
Тот состроил непонятливую гримасу, но отпираться не стал.
А на экране телевизора возникло обеспокоенное лицо Раисы Демонс, которая стояла возле ворот королевского дворца и попала под прицел камер. Репортёр тут же подошел к ней и задал вопрос.
«…Мы учились с ней на одном курсе. – Начала Раиса, шмыгая носом. – Утром зачёт вместе сдавали. Никак не ожидала, что такое произойдёт. Она была такая… жизнерадостная, у Кари было столько планов на будущее. Поверить не могу. Это ужасно».
Мария Радужникова тихо вскрикнула, телевизор показал фотографию Карсилины в короне с рубинами. Потом ещё несколько изображений с ней и королевской листонской семьёй.
– Похоже, мы её нашли. – Мрачно заметил Плитс, поглаживая Трапецию.
Затем, показали моего отца: «…Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно…», и нас всех, кто стоял на крыльце.
Теперь у моей тётушки не осталось сомнений. Посмотрев на меня, она пришла в ужас, а когда показали ещё и то, как я теряю сознание, тётя Ира вскочила с кресла и ринулась в коридор.
Мария Радужникова безучастно посмотрела ей вслед, доставая носовой платок. Диктор объявляла о том, что в воскресенье покажут документальный фильм «Проклятие династии», про Фротгертов.
Тётя Ира спешно куда-то собиралась, Плитс удивлённо высунулся в коридор.
– Вы же хотели у нас переночевать. – Заметил он.