Волшебство на троих

Остальное общество в лице всех придворных дам и примкнувших к ним кавалеров, очевидно, не решаясь начать трапезу без его величества, нашло себе развлечение. Все собрались в кружок и, храня вежливое молчание, внимательно слушали краснеющую и запинающуюся через слово Тессу.

– Летний теплый вечер

В дверь мою стучится,

Затаю дыханье -

Что-то вдруг случится?

В послеполуденной тиши, когда, казалось, замерло абсолютно все: и ленивый ветерок с моря, отказывающийся шевелить листву и траву, и жаркий тяжелый воздух, неподвижно нависший над лужайкой, и уставшие пиликать на скрипочках кузнечики, и даже неутомимые прежде шмели, - трепетный голосок девушки разносился необычно далеко. Слушая бесхитростные строки, пропитанные детской наивностью и отчаянной жаждой любви, я поежилась, представляя, что сейчас выскажут ей дамы.

– Вдруг любовь нагрянет

В образе прекрасном,

Принцем или магом

И со взором ясным.

Я зажмурю глазки

И сомкну ресницы.

Тише, тише, сердце,

Там любовь стучится.

– Замечательно!
– первая захлопала в ладони Виллара.
– Тесса, почему вы скрывали от нас свой талант?

– Я? Я скрывала?
– робко пролепетала девушка, еле слышная за неслаженными аплодисментами.

– Ну конечно же!
– воскликнула Виллара.
– Вам непременно следует продолжать писать и радовать нас своими чудесными строками.

– Превосходно!
– поддержала ее Инис.
– Тесса, вы, несомненно, талантливы. В нескольких строчках так изумительно передать чувства юной девушки, ждущей своего прекрасного принца.

– И мне нравится, - важно проговорила Арвис.
– Девочка, вы определенно смелы и даже, я бы сказала, дерзки. Раскрыть свое сердечко перед публикой может далеко не каждый, а у вас это прекрасно получилось.

Я пораженно искала следы лицемерия в словах и выражениях лиц дам и не находила их. На мой вкус, простенькие и непритязательные строчки Тессы не заслуживали таких восторженных отзывов. Или это одно из правил поведения в высшем обществе, о котором мне еще не успели рассказать?

– Ваше величество...

Дамы низко присели, кавалеры склонили головы, и под шорох ткани и травы под ногами Делвер провел меня в центр по образовавшемуся проходу.

– Очень неплохо, Тесса, - доброжелательно проговорил король.
– Талант у вас, несомненно, есть. Старание и упорство - и я по праву смогу назвать вас лучшей поэтессой Картхейна.

Покрасневшая и смущенная Тесса пролепетала благодарности и поспешила скрыться за спинами придворных.

– А вы, ваше величество, по праву заслуживаете сегодня звание короля охоты, - с нарочитой почтительностью проговорила Аллита.
– Вам удалось сделать то, чего не смог никто из нас - найти беглянку.

Она с нескрываемой неприязнью бросила на меня взгляд.

– Как хороший охотник, я должен знать, где искать дичь, - улыбнулся Делвер.
– И оказался прав. Вижу, что вы нашли, как скрасить время ожидания.

– О да, ваше величество, - защебетала Виллара.
– Мы решили устроить час поэзии, и вы пришли как раз вовремя, чтобы прослушать всех участников и вынести свой вердикт.

– Если только это не продлится слишком долго, - нахмурился монарх.
– Не хотелось бы, чтобы впечатления от истинных шедевров поэзии были смазаны чувством голода и спазмами в желудке.

– Нет-нет, ваше величество, - покачала прелестной головкой дама.
– Не думаю, что два стихотворения так сильно утомят присутствующих. Ведь правда?

Виллара оглядела собравшихся вокруг и получила одобрительные, хотя, возможно, и не слишком искренние кивки.

– Но, может быть, госпожа Эллина тоже захочет порадовать нас своим талантом?
– небрежно осведомилась Аллита.

Первое, что пришло мне в голову - отказаться. Второе - отказаться наотрез. Мы с Кесси когда-то баловались рифмованными строчками, но гхыр меня побери, если я буду их сейчас цитировать перед частично враждебно, а частично безразлично настроенным обществом. Я не хочу выслушивать ни хвалебные, ни презрительные комментарии, пусть даже Аллита будет вспоминать мое неумение сочинять стихи при каждом удобном случае. Я вполне могу это пережить.

Вежливо отказаться мне не дал король.

– Аллита, госпожа Эллина только вчера присоединилась к нашему обществу. Давайте дадим ей получше освоиться, и тогда, не сомневаюсь, она проявит все имеющиеся у нее таланты. Виллара, вы говорили про еще два стихотворения.

– Да-да, ваше величество, - поспешно отозвалась она.
– Иветта, прошу вас. Не будем задерживать общество.

Вышеуказанная дама чуть вышла вперед, прикрыла веки и мелодичным голосом начала напевно читать:

– Прикрыв стыдливо наготу плащом волос,

Заря рисует небо акварелью:

Сиреневый туман и переливы роз,

И облачные пятна белой тенью.

Из ночи темной разгорится ясный день,

И серость утра в солнце растворится,

И ветер легкий растревожит листьев сень,

Заставив в танце бабочек кружиться.

Зальется щебетом согласный птичий хор,

Приход в Этеру лета прославляя,

В садах возникший за ночь из цветов узор

Для взоров любопытных открывая.

Там капельки росы на нежных лепестках

Сияют, как непрочные алмазы,

Там свежесть и покой, как в вековечных снах,

Над миром властвуют, невидимые глазу.

Не могу сказать, что я пришла в неистовое восхищение от выспренных метафор и изысканных эпитетов, но это стихотворение понравилось мне больше, чем незатейливые строчки Тессы. Общество, однако, особых восторгов не выразило.

– А знаете, мне понравилось, - без брызжущего энтузиазма заявила Виллара.
– Прямо картинка летнего рассвета рисуется. Жаль, правда, что в это время я обычно сладко сплю, - хихикнула дама, стыдливо прикрыв рот платочком.

– На самом деле, очень мило, - благосклонно обронила Инис.
– Вековечные сны... Не думала, Иветта, что вы начинаете задумываться о вечном...

– Думать о вечном никогда не рано, - фыркнула Иветта, - но некоторые об этом даже не догадываются. А потом, увы, становится уже поздно.

Она повернулась, подхватила юбку и удалилась из центра круга, не став выяснять, захочет ли кто-нибудь еще высказаться. Ее место заняла Арвис, гордо задравшая подбородок и всем своим видом выражавшая непоколебимую уверенность в том, что лучшая она, и никто не смеет в этом усомниться.

– В саду внезапно роза распустилась,

Не правда ль, странно?

Я скажу - отнюдь!

Ведь лето к нам пришло, златым шатром раскрывшись,

Серебряным дождем Этеру оросив.

Теперь цветет цветок на радость девам,

И кое-кто из них,

Закрывшись в душной спальной тишине,

Мечтает о прекрасном принце,

Что розу им преподнесет, склонив колени.

А роза будет цвесть, и цвесть, и цвесть,

Подвластная ветрам, дождям и зною,

Роняя лепестки себе под ноги,