Волшебство на троих

– Отношение к тебе короля?
– подсказала она.
– Знаешь, в придворных сплетнях иногда нет и капли правды. Не думаю, что Делвер действительно решил заменить меня на мою молодую копию.

– Но пока все выглядит именно так.

– Выглядит - может быть. Но, Элька, никто лучше меня не знает Делвера. При всех его недостатках он никогда не будет спать с дочерью своей любовницы.

– А он уверен, что я твоя дочь, - утвердительно проговорила я.

– Да, - печально вздохнула Иллана.
– Ты знаешь, почему мы уехали из Этеры сюда?

– Вы поссорились.

– А из-за чего?

Я чуть пожала плечами. Причина ссоры могла быть любой, но она, несомненно, связана с Илланой.

– Из-за тебя, - грустно улыбнулась дама.
– Делвер назвал меня плохой матерью, обвинив в том, что я отправила ребенка прочь сразу после его рождения и не только не пожелала вернуть, но и вовсе выкинула из своей жизни, ни разу не упомянув о твоем существовании.

– Сложно говорить о том, чего не знаешь.

– Да. Я так и не смогла убедить Делвера в том, что он ошибается. Король всегда прав, и все тут. На мои слова про дворцовые сплетни, которым нельзя верить, он грубо оборвал меня, заявив, что верит не досужей болтовне, а собственным глазам.

– Но мы же не так сильно и похожи, - печально вздохнула я.

Иллана словно не слышала меня.

– Он открыто назвал меня трусливой эгоисткой и себялюбивой стервой, боящейся признаться в собственных ошибках, добавив, что теперь понимает, почему у нас так и не родился общий ребенок.

– Ему так нужны незаконнорожденные дети?

– Они были бы законными, - мрачно возразила Иллана.
– Делвер женился бы на мне сразу после того, как я забеременела. И даже до этого счастливого момента. В любое время, изъяви я только желание… Ну, кроме последних месяцев, когда его отношение ко мне изменилось.

– Иллана, - заколебалась я, не зная, имею ли право влезать в настолько личные дела. Но, с другой стороны, она не чужой мне человек, и Аленар просил спросить ее при случае.
– Ты любишь Делвера. Он предлагал тебе выйти за него замуж. Так почему нет?

– Потому что любовница имеет право не рожать ребенка, а от королевы этого ждут, - с непонятной мне скорбью выплюнула дама.

– Это настолько плохо?

– Ты ничего не знаешь, Элька, - Иллана закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях.

Я сорвалась со своего подлокотника и рванулась к ней, накрывая ее виски ладонями.

– Лана…

– У меня была дочь, - глухо проговорила она, не отнимая рук и не пытясь высвободиться.
– Сейчас ей было бы чуть больше четырнадцати лет.

Иллана вновь замолчала, захлебываясь неслышными страданиями.

– Что с ней стало?
– мягко спросила я, подозревая, какой будет ответ и страшась услышать его.

– Она была красивой девочкой, с белой кожей и тонкими светлыми волосиками, - Иллана подавила всхлип.
– С крошечными пальчиками, темно-синими глазками и сложенными бантиком губками. Идеальный ребенок. Выше пояса. А ниже, - она прерывисто вздохнула, - ниже, вместо пухленьких ножек - толстые раздвоенные обрубки. Моя девочка ни разу не вздохнула, не закричала. Элька, моя дочь родилась мертвой, и все вокруг считали это чрезвычайным благом как для нее, так и для меня. Барон дар Осселд был проклят, и это проклятье сделало ядовитым и его семя, а оно отравило меня. После смерти моей девочки я беременела еще дважды, и оба раза все заканчивалось выкидышем. Повитухи шептались, что эти дети были еще страшнее и уродливее, чем первый ребенок.

– Но, может быть… дети от Делвера родились бы здоровыми?
– неуверенно прошептала я.

– А если нет? Ты представляешь, каково будет Делверу, если у него родится сын - урод? Элька, я проклята!
– надрывно выкрикнула она.
– Я не могу иметь детей! Ты понимаешь теперь, почему я никогда не стану женой Делверу? Кому нужна проклятая королева?

Иллана рыдала уже не сдерживаясь. Я, с разрывающимся от ужаса и сострадания сердцем, потянула из нее темные эмоции, не задумываясь, стоит ли применять магию или нет. С такими воспоминаниями нельзя жить. Они отравляют не хуже проклятия. Я не могла убрать их совсем - вампирская кровь давала о себе знать - но моих знаний и умений хватило на то, чтобы смягчить их, смазать в памяти, закрыть туманом образ юной девушки, держащей на руках рожденного ею уродца, все еще соединенной пуповиной с ее телом. Леденея от страха и жалости, я размывала боль, слезы и горе Илланы, не позволяя себе задуматься о том, что подобное может ожидать и меня, понимая, что оно все равно напомнит о себе чередой кошмарных снов. Барон дар Осселд был проклят, и это сказалось на его детях. Я сама лезла в глубину темной магии, пропуская через себя потоки энергии. Кто знает, как подействуют они на моих нерожденных детей? Мне оставалось только уповать на судьбу, которая знала, что делала, сводя меня с Аленом…

В дверь постучали.

– Дамы, у вас все в порядке?
– заглянул в комнату встревоженный Лежек. Иллана вздрогнула и убрала руки от лица.

– Все хорошо, - почти спокойно произнесла она.
– Я слегка расклеилась, и Элька мне помогла. Сейчас все в норме. И очень хорошо, что ты пришел, мне как раз требуется мужская сила. Лежек, будь добр, пододвинь сюда сундук, стоящий у стены. Мы с Элькой запихнем в него это тряпье.

Иллана пренебрежительно пошевелила носком туфли сброшенное с кресла тряпье. Лежек продолжал обеспокоенно смотреть на меня и, только дождавшись моего подтверждающего кивка, расслабился. Он прошел к огромному сундуку и, с силой дернув за боковую ручку, вытащил его на середину комнаты. К скрипу досок и шороху прибавился негромкий стук. На пол упала картина, до этого момента зажатая между сундуком и стеной. Иллана бросила на нее быстрый взгляд, помрачнела и отвернулась.

– Кто это?
– тихо полюбопытствовала я.

– Госпожа Стелла, - коротко и сухо пояснила она.
– Бывшая жена моего дяди.

– Которую он выгнал из дома?

– Она. Очень неприятная особа, надо сказать. Я понимала это и ребенком.

Я подошла поближе и с интересом взглянула на портрет. Дама на нем блистала красотой, молодостью и высокомерием, превосходно переданным художником в выражении темных глаз и презрительной усмешке на кроваво-красных губах. Мне показалось, что я вижу в ней что-то знакомое, и вначале никак не могла понять, что именно. Мы никогда не встречались с этой дамой. Сложно было бы забыть тонкий ястребиный нос и угольно-черные волосы. Только спустя несколько секунд я отметила чуть асимметричные брови. Точно такие же, как у министра Овальда.

– Ты тоже заметила?
– тихо обратился ко мне Лежек.

– Да. Занятно, правда?
– таким же шепотом ответила я.

– О чем вы?
– нервно позвала Иллана.
– Лежек, будь добр, убери портрет куда-нибудь подальше, чтобы он не попадался мне на глаза. Или, еще лучше, сожги.

Лежек посушно поднял картину и вынес ее из комнаты. Я задумчиво начала помогать Иллане укладывать вещи в сундук, не переставая размышлять над открывшимся обстоятельством. Так тетка Илланы, как там ее… госпожа Стелла, в родстве с министром? По всему получалось, что да. Одинаково неправильные брови не могут быть совпадением.

– Иллана, а где сейчас твоя тетка?

– Не знаю и знать не хочу, - вздрогнула дама.
– Страшно подумать, что когда-то я считала ее мамой и не понимала, почему она так смотрит на меня. Знаешь, у меня всегда складывалось ощущение, что своим взглядом госпожа Стелла пригвождает к месту и готовится заморозить тебя заживо. Или скормить крысам. Собственно, я и узнала портрет по ее глазам. Это единственное, что осталось в моей памяти.

Я передернулась, представляя себе крохотную девчушку, страстно желающую добиться от самого близкого ей человека хотя бы капельки любви и ласки, а в ответ получающую ледяную неприязнь.

– Мне даже стало легче, когда она после какого-то мелкого проступка назвала меня дочерью шлюхи, прибавив, что ее собственное дитя никогда не поступило подобным образом. Я стояла и радовалась, осознав, что не имею ничего общего с этой холодно роняющей слова дамой, убивающей меня взглядом на месте, а госпожа Стелла при виде моей улыбки распалялась все больше и больше. Господин Менор увел ее насильно, иначе не знаю, чем бы все кончилось…

Я пробормотала что-то подходящее к ситуации. Больше Иллана не заговаривала ни о тетке, ни о своем прошлом, и, только когда сундук был сложен, и Лежек, напрягаясь, потащил его вниз, она взяла меня за локоть.