Воля богов!

– - А если Гектор не наденет доспехи, а принесёт их в жертву богам, то ты позволишь ему жить дальше?
– спросил Гермес.

– - А ты, как знаток смертных, можешь себе такое представить?

– - Нет, конечно. Я просто так спросил. Кстати, божественных коней ты тоже ему отдашь? Он, кажется, сейчас захватит колесницу Ахилла.

Зевс присмотрелся. Кони Ахилла стояли на полпути к лагерю и плакали, опустив длинные гривы до самой земли. События сегодняшнего дня потрясли божественных созданий до глубины их душ. Сначала рядом с ними пал их смертный товарищ, а теперь и Патрокл, к которому они уже успели привязаться, тоже погиб прямо у них на глазах. Такие ужасные впечатления были невыносимы для тех, кому смерть была чем-то чуждым и никак не связанным с их вечным существованием. И теперь несчастные лошадки не понимали, как дальше жить в этом беспощадном мире, где им суждено увидеть смерть всех, кто им близок и дорог.

Автомедон пытался лаской и уговорами успокоить их и заставить скакать дальше, чтобы не достаться Гектору, но кони, потерявшие интерес к жизни, никого больше не слушали и ни на что больше не обращали внимания.

– - Бедняжки!
– сказал Зевс.
– Кто же это додумался обречь божественных коней на прозябание среди смертных?! Как можно так измываться над животными?!

Он привстал и крикнул коням: "Но!"

Услышав голос Зевса, кони сразу опомнились и поскакали быстрее ветра.

Гектор, убедившись, что коней Ахилла ему не догнать, вернулся за его доспехами. В это время Менелай успешно защищал тело Патрокла от троянцев. Он уже сразил многих врагов, но с Гектором один на один вступить в бой не решился, отступил и стал звать на помощь Аякса.

Большой Аякс появился перед Гектором, когда тот уже тащил в одной руке снятые доспехи, а в другой тело Патрокла. Увидев прямо перед собой знакомый огромный щит, Гектор бросил тело и поспешно отступил под защиту своих. Он отдал товарищам драгоценный трофей и велел отнести доспехи Ахилла в город, чтобы потом принести их в жертву богам.

Гермес удивлённо посмотрел на Зевса. Оказалось, что Гектор вовсе не так уж и безрассуден. Но громовержец не изменился в лице.

"Что ж ты Патрокла бросил?!
– закричал вдруг на Гектора Главк.
– Мы же могли бы его на Сарпедона поменять! Вот как ты о союзниках заботишься! Если бы Сарпедон был троянцем, ты б его тело врагам не отдал, а так, значит, пусть греки из него чучело делают?"

Главк не знал, что тело Сарпедона не досталось грекам - его унёс Аполлон, и теперь оно было в безопасности - враги не смогли бы уже над ним надругаться.

Задетое словами Главка самолюбие Гектора возмутилось, победив в его душе благоразумие. Он закричал: "Возьмём тело Патрокла!" и побежал догонять троянцев, уже уносивших в город божественные доспехи. Переодевшись, он окончательно подписал себе смертный приговор.

Но Зевс позволил ему, прежде чем погибнуть, совершить пару подвигов. Собрав троянцев и союзников, он повёл их в бой за уже обнажённое тело Патрокла. От вида этого войска стало не по себе даже смелому Менелаю и неустрашимому Аяксу. "За Патрокла я не беспокоюсь - с ним уже ничего не может случиться. А с нами может", - сказал Аякс. "На помощь!" - закричал Менелай, и тут же на его зов явилось множество греков, стеной вставших вокруг тела Патрокла.

Но всё же первый натиск троянцев оказался удачным. Им удалось пробить брешь в обороне и захватить Патрокла, не убив, впрочем, при этом ни одного грека. Унести тело далеко им не позволил Аякс. Догнав троянца, уже тащившего тело за ногу, Аякс пробил ему копьём голову. Троянцы и греки смешались, все дрались со всеми, и было уже не разобрать, кто в данный момент владеет желанным трупом. Тел вокруг уже навалилось столько, что трудно понять, за какое из них все дерутся - оно было, разе что, больше изуродовано, поскольку каждый тянул его в свою сторону.

Боги на Олимпе, не зная, кому Зевс собирается присудить победу, болели каждый за своих с такой страстью, что чуть не передрались. Они несколько раз опрокинули треножник, на котором стоял ясновизор, прыгали, орали и подняли такой шум, что даже души, томящиеся в преисподней, услышали и стали стучать швабрами по потолку, требуя прекратить это безобразие.

Когда божественная ватага в очередной раз взревела от удачного удара Гектора, от толпы незаметно отделилась Афина. Она осторожно огляделась и, убедившись, что на неё никто не смотрит, окуталась розовым облаком и рванулась в сторону Трои.

– - Видал, Кроныч?
– спросил Гермес.

– - Кого? Афину-то? Пустое. Теперь уже можно. Пусть подурачится. Егоза. Ей всё время кажется, что она умеет хорошо маскироваться и делать что-то незаметно.

Афина появилась рядом с Менелаем когда греки, потеряв Патрокла, отступали под натиском троянских героев, и схватила его за локоть.

Обернувшись, Менелай с удивлением увидел перед собой старика Феникса.

– - Что ты делаешь?! Зачем отступаешь?! Это же стыд какой! Веди своих в наступление, ты же можешь! Ты же такой смелый!
– затараторил тот.

Менелай сперва с недоумением смотрел на скачущего от волнения Феникса, а потом улыбнулся и ответил:

– - Конечно, но только если Афина поможет. Без неё на войне делать нечего.

Феникс застенчиво опустил глаза.

– - Ты действительно так считаешь?

– - Конечно!
– с жаром сказал Менелай.
– Она ведь такая умная, такая красивая, такая смелая! Все герои - дети по сравнению с ней! Если она мне поможет, я разом всех врагов одолею.

Лицо Феникса покраснело от удовольствия.

– - Конечно, она тебе поможет, - тихо сказал он.
– Ты станешь смелее мухи и сильнее льва.

Менелай действительно почувствовал необычайный прилив сил и мужества. Бесстрашно как муха он налетал на врагов, уворачивался от ударов и не отступал, как его ни гнали. Как лев он преследовал и убивал убегающих. Тело Патрокла опять перешло в руки греков.

"Как всё-таки здорово являться к людям в каком-нибудь образе, - подумала Афина.
– Они, оказывается, столько интересного обо мне за глаза говорят!"

Но скорая победа греков в борьбе за стратегически важный труп не устраивала громовержца. Как только Менелай захватил тело, грянул гром, и над сражающимися нависла грозовая туча. В то время как над всем полем боя ярко светило солнце, именно вокруг тела Патрокла сгустилась непроглядная тьма. Даже боги на Олимпе не могли разобрать, что там происходит, и кто кого бьёт.

Новые доспехи

Ахилл перебирал струны форминги, прислушиваясь к звукам боя, всё более отдалённым.