Воля богов!

Он дал слугам знак продолжить путь, но Елена их остановила.

– - Как, дорогой! Я только встретила своего соотечественника, и мы уже расстаёмся?! Я хочу с ним поговорить, расспросить о родине.

– - Но уже поздно, дорогая. Нам пора.

– - Хорошо, поедем. И Никто с нами.

– - Но, может быть, нам не по пути, - попытался возразить Деифоб, и Одиссей уже был готов с ним согласиться, но Елена тоном, не допускающим возражений, заявила:

– - Нет, ему с нами по пути. Пусть сядет к нам на носилки.

– - Но, Елена, он же их испачкает!

– - Будто ты их сам будешь мыть!
– Елена сердито сморщила носик.

– - Но он же...

– - Ничего, ты тоже воняешь, когда приходишь с тренировки или с войны. Я же терплю.

Деифобу ничего не оставалось, как только подвинуться, освобождая Одиссею место. Тот попытался возразить, что сам давно уже не был в Элладе и не знает никаких новостей оттуда, но Елена ничего не хотела слышать, и царю Итаки пришлось смириться.

Всю дорогу до дворца Елена расспрашивала Одиссея об Элладе, о разных царях и царицах, тот отвечал коротко и уклончиво, постоянно ссылаясь на свою неосведомлённость, но Елена не отставала. Когда они добрались до дворца, Деифоб снова попытался распрощаться и спровадить вонючего нищего, но Елена категорически заявила:

– - Никто пойдёт со мной. Я ещё ни о чём не успела его расспросить. Что ты на меня так смотришь? Дорогой, если ты и дальше будешь ревновать меня к каждому нищему, то мы поссоримся.

– - Но, дорогая, - пробормотал Деифоб, - я собирался сегодня вечером прийти к тебе.

– - Завтра придёшь. Сегодня я всё равно не в настроении. Пойдём, Никто.

Она провела Одиссея в свои покои, отпустила служанок и осталась наедине с гостем.

– - Видать, совсем плохи дела у греков, раз Одиссей ходит по городу в таком виде, - сказала она.

Одиссей выхватил меч. Елена с улыбкой на него посмотрела и спросила:

– - Ты всегда его достаёшь, когда приходишь к женщинам? Я думала, что ты покажешь мне что-нибудь более интересное, она подошла к своему гостю и, не спуская с него пытливого и насмешливого взгляда, забрала оружие.
– Отдай, а то ещё порежешься.

– - Что тебе надо?
– хриплым голосом спросил Одиссей.

Елена сладко потянулась, присела, положив ногу на ногу и, поигрывая мечом, сказала:

– - Разве это я пришла к вам в лагерь? Ты явился в мой город и меня же спрашиваешь, что мне надо. Это должен быть мой вопрос. Впрочем, раз ты первый спросил, отвечу: просто я рада тебя видеть. Ты не представляешь, как мне тут одиноко! И вот вдруг встречаю грека, и не кого-нибудь, а тебя. Вот и захотелось поговорить. Ведь из всей той банды уродов и придурков, которые назывались моими женихами, ты был единственный, кто мог бы мне понравиться. Я определённо выбрала бы тебя, если бы это мне не велел старый дурак Тиндарей. А я не люблю, когда мной командуют, да и кто он такой, чтобы мной распоряжаться? Всего лишь отчим. Мой отец Зевс. Вот я и выбрала Менелая. А жаль. Мы с тобой были бы прекрасной парой. Всё могло бы быть совсем по-другому. Вот я и ответила. Теперь ты рассказывай, что тебе тут понадобилось перед самым вашим отъездом. Что за строительство вы там начали? Что затеваете? Мне всё интересно.

Одиссей молчал.

– - Ну ладно, раз ты не хочешь отвечать сейчас, поговорим после, - не показывая разочарования, сказала Елена.

– - После чего?

– - Ты поглупел, Одиссей? Или Пенелопа тебя ничему не научила?

– - Пенелопа моя жена!
– резко ответил царь Итаки.

– - Ах! Я совсем позабыла! А она, думаешь, до сих пор это помнит, через столько-то лет?

– - Не суди обо всех по себе!
– с гневом ответил Одиссей и отвернулся.

"Одиссей! Одиссейчик!
– донёсся до него вдруг голос Пенелопы.
– Где ты? Куда пропал? Я не видела тебя долгие годы. Ко мне собрались женихи со всех соседних островов, но они не годятся тебе и в подмётки: у одного воняет изо рта, другой ничего не может в постели, после третьего у меня всё болит. Я разорилась их кормить, но и прогнать не могу, поскольку без них будет скучно. Возвращайся скорее, пока от меня ещё что-то осталось!"

Одиссей с ужасом обернулся. Умные зелёные глаза Елены смотрели на него озорно и насмешливо.

– - Что, похоже?
– спросила она.
– Увидишь, я и не такое умею, я ведь дочка Зевса.

– - Не смей!
– пробормотал царь Итаки.

– - Значит, действительно похоже, раз ты так заволновался. Бедный Одиссейчик! С кем ты связался!

Елена вышла и вскоре вернулась с бокалом вина.

– - Выпей, - сказала она.
– Ты слишком напряжён, тебе надо расслабиться.

Одиссей пригубил вино и резко отдёрнул ото рта бокал.

– - Что за странный привкус?

Елена ухмыльнулась.

– - Испугался, герой? Это снадобье мы с Парисом привезли из Египта. Там каждый житель доктор. Они знают про травы всё, что только можно про них знать: какая лечит, какая убивает.

– - Так лечит или убивает?

Елена вздохнула с досадой, забрала у Одиссея бокал и отхлебнула крупный глоток.

– - Если бы я хотела тебя убить, то просто сказала бы Деифобу твоё имя, и не стала бы тратить дорогое снадобье. Не будь дураком, тебе это не идёт. Пей.

Одиссей залпом выпил.

– - Так всё-таки что это за снадобье?
– спросил он неожиданно развязным тоном.

– - Чудная травка. Будут на твоих глазах детей твоих убивать, родителей - настроения не испортят. Будешь веселиться и говорить: "Давайте ещё!"

Одиссей широко улыбнулся.

– - Для тебя это особенно актуально, - сказал он.

– - Зря смеёшься. Думаешь, мне легко? Меня тут все ненавидят, все хотят моей смерти или по крайней мере смотрят как на шлюху. Сколько раз я уже пожалела, что поддалась тогда зову сердца и сбежала с Парисом! Но я жена царевича - я всегда должна выглядеть счастливой и беззаботной. Что бы я делала без этой травки! Жизни своей без неё уже не мыслю.

Одиссей расхохотался.

– - Да уж, без травки это не жизнь, а комедия, - проговорил он сквозь смех.
– Предлагаю всем стать коровами, жевать травку, мычать и давать молоко.

Ему самому так понравилась эта шутка, что он захотел её записать, чтобы потом не забыть. Впрочем, он её тут же забыл и заговорил совсем о другом. Весёлая беседа с красавицей Еленой чудно завершила приятный вечер увлекательного дня.

Одиссей почувствовал нежный приторный запах. Он сидел в тёплой ванне, а Елена втирала ему в плечи что-то ароматное.

– - Что со мной было?
– испуганно спросил царь Итаки.

– - То же, что и со мной. Ты ничего не помнишь? Значит, я перестаралась с травкой. Думала, что это детская доза, но ты ведь не привык - на тебя слишком сильно подействовало. Жаль. Ты многое пропустил. Это было прекрасно, ты был неотразим.

Одиссей не чувствовал ничего похожего на похмелье: он был бодр, ничего не болело, никакой тошноты, разум чист и светел, но что же было после того, как он выпил из бокала? Впрочем, что было - и так понятно, важнее другое.

– - О чём я говорил?

– - Так, о том - о сём. Я и сама ничего не помню. И, наверное, не вспомню, пока ты не вернёшься к своим. Это я тебе обещаю.

– - А после того, как вернусь к своим?

– - Сначала вернись. Не строй таких дальних планов.

Одиссей понял, что настаивать бесполезно. Он вылез из ванны, надел свои лохмотья. Хотя синяки на лице и рубцы на теле ещё оставались, лохмотья смотрелись на чистом и ароматном Одиссее теперь уже неуместно. Елена достала его меч.