Восход Луны

Встав, аликорн отряхнулась, затем поставила на ноги меня, причем во всех смыслах: и поставила, и наколдовала чего-то исцеляющего на мою спину.

– Прости, я была в таком страхе, что не рассчитала точку телепортации, потому ушибла тебя. Обычно я точнее в магических перемещениях. Надеюсь, тебе не сильно больно?

Глядя в лицо, Луна с волнением ожидает ответа.

Я подвигал плечами, наклонил торс раз-другой.

– Все хорошо, не болит.

Облегченно выдохнув, аликорн шевельнула ушками. Подбежав к выходу, мы осторожно выглянули из-за полусгнившей створки некогда массивных ворот.

Мегалестия медленно оглядывалась. Стихия огня жаркими волнами текла по телу Солнечной богини, замысловатыми сполохами пламени затухая на гриве и хвосте. Сомнительно, чтоб существо таких размеров вообще способно было ходить. Но боевая мощь его оставалась несомненной: обратить в пыль вражескую армию этому монстру - как раз чихнуть.

– Да-а, и что нам с этим теперь делать?
– Вопросил я.

– Вряд ли мы сможем соорудить подходящих размеров «покебол», или призвать прайд огромных железных львов, или выкопать Динозорда.
– Проворчала Луна, оценив габариты сестрички, отожравшейся на гармоничных харчах.
– И надо ее для начала как-то остудить, пока она не устроила солнечный взбрык.

Селестия тем временем запрокинула голову к небу…

– ООООоооооооуууууумммм!..

Словно удар священного благовеста мощной волной раскатился над миром, достигая самых укромных его уголков.

Мой астрал, зримо всколыхнувшись, заискрил, прогибаясь под напором неведомой силы, а через миг я ощутил нежное и теплое всепроникающее прикосновение. По-матерински светлая любовь, исходящая от белого аликорна, ясным светом омывала душу, согревая, очищая и исцеляя. И тело мое зазвучало тысячами струн в резонансе с божественным импульсом.

Глянув на руки, я увидел, как бледнеют и исчезают пятна, и рассыпаются мерцающей пылью блокирующие магию чары, наложенные Луной. Сама же Луна стояла словно оглушенная, с расслабленно-блаженным выражением морды, и лишь уши аликорна изредка вздрагивали. Видать, тоже попала под удар концентрированной любви. Астрал Луны искрил, изгибаясь и вытягиваясь мерцающим мыльным пузырем.

Энерго-звуковая волна схлынула, оставляя ощущение невероятной чистоты и легкости, будто выдуло из моей сущности все пороки и болезни. Наши с Луной астралы погасли и стали невидимы. А гигантская Селестия исчезла.

– Вот это оно нас пролюбило, а?.. Навылет.

Луна взглянула на меня жутковато-опустевшими глазами, затем, зажмурясь, энергично встряхнулась.

– Если «это» разошлось за пределы Леса, я представляю, что творит…

В неярком сполохе перед нами явилась Принцесса Солнца.

– Вы хорошо себя чувствуете?
– Заботливо спросила Тия.
– Я постаралась максимально аккуратно сбросить излишек магии.

– Уж что максимально, так это точно. С запредельной любовью.
– Луна, восстановив душевное равновесие, улыбнулась.
– Рада видеть в полном размере и добром здравии, дорогая сестра.

Шагнув к Селестии, я осторожно протянул руку. Чуть помедлив, аликорн мягко скользнула мордой под ладонь, позволяя коснуться носа. Белоснежный бархат ощутимо горячий после магической разрядки.

Нити искорок, едва заметных в свете дня, обвивали спираль светлого рога. Легкие сполохи огня мерцали в прядях гривы, но не обжигали, когда я тронул их другой рукой, а угасали, чуть согревая кожу, и вспыхивали вновь уже в иных местах. Ласково ведя ладонями по морде, шее и телу Селестии, я обошел аликорна. Изогнув шею, принцесса заинтересованно следила за моими движениями.

Пышная грива не путалась в пальцах, колеблющиеся пряди мягко вились меж ними, как бы играючи ускользая. Живой пламень также струился бесконечным потоком в прядях хвоста. Я помню, что во снах крылья Селестии были белыми, а теперь ряды маховых перьев переливались золотистыми оттенками.

Аликорн вздрогнула и приподняла ногу, словно желая отступить, когда я провел ладонью по кьютимарке-«солнцу». Под пальцами мельтешили, вспыхивая и угасая, бесчисленные искры. Шерстка «кьюшки» ощущалась чуть более жесткой и горячей чем на теле.

Осмотрев принцессу, я остановился перед ней. Статная и грациозная, без тиары, нагрудника, иных привычных атрибутов власти - Владычица Солнца выглядела обнаженной.

В памяти вновь неприятно дрогнуло. Прекрасные розовые глаза в окаймлении золотых ресниц слишком близко. Подступив вплотную, Селестия положила голову на мое плечо. Импульсивный этот порыв меня насторожил, но все же я приобнял правительницу, поглаживая ее шею и слушая жаркое дыхание возле уха.

– Луна, не осуди меня за столь тесную близость с твоим человеком. После всего случившегося даже простые ласки… мне кажутся…

– Очень непростыми.
– Договорила Луна.

Прильнув, Принцесса Ночи обняла нас крыльями, идеально завершая триаду взаимной гармонии.

– Луна, я счастлива, что наконец могу обнять тебя по-настоящему… - Прошептала Селестия.

Первым я осторожно выскользнул из царственных объятий. Со стороны аликорны выглядели слегка абстрактной контрастной скульптурой о четырех крылах и с множеством ног. Затем последовал умиротворенный дружный вздох, крылорогие лошадки все ж немного обособились, и выпали из прострации, заметив мой слишком уж изучающий взгляд.

– Лайри, что столь интересного ты заметил в моем облике?
– Поинтересовалась слегка смущенная Селестия.

Луна тронула копытом мое плечо:

– Друг, прекрати смущать сестру и объясни, что ты видишь?

– Я-хм?.. Могу ошибаться, но по-моему, над вашими головами сияют нимбы, золотой и серебряный.

Сестры внимательно посмотрели одна на другую.

– Верно, Луна, я вижу твой нимб.
– Удивленно подтвердила Селестия.

– И я вижу твой.
– Кивнула Луна. Затем аликорны взглянули на меня.
– А у Лайри его как-то нет. Ростом не вышел, или?..

– Зачем мне? Я ни разу не святой. А вот вам очень идет, учитывая еще, через какое чистилище вы прошли.

– Быть может, ты не считаешь себя «святым», Лайри, но поступки твои добры.
– Отметила Селестия.

Ой, млях… Я прикусил язык, не позволяя себе возражать, хотя мысли так и скреблись из головы наружу. При том, что я тут захватил цитадель, чуть не угрохал принцесс и порешил кучу их народа вдогонку, меня называют добрым? Что-то не в порядке с логикой у здешних лошадей.

– Селестия, я так понял, Вы полностью выздоровели.