Восьмой Артефакт

— Ладно, шутки в сторону. Никто меня не лишит наследства, — спокойно проговорил он. — Во-первых, после суда отец был вынужден переписать своё состояние на меня и мать, потому что отправлялся в Азкабан, а во-вторых… если выбирать между наследством и тобой, по-моему, мой выбор очевиден, — он усмехнулся, — но это не мой случай. Скорее, я лишу финансирования отца, но, поверь, мои родители не против тебя. Я не буду врать, конечно, им бы хотелось, чтобы наша чистокровная династия продолжилась, но для меня это не имеет значения. Они не в том положении, чтобы диктовать мне условия. Теперь, когда материальные вопросы решены, перейдём к другим волнующим тебя проблемам? — было ясно, что Драко расслабился.

Гермиона помолчала. Рассказать о предчувствии? Но ведь оно на то и предчувствие, что не имеет под собой никаких реальных опасений.

— Я боюсь… — начала она и осеклась. Его рука, лениво перебирающая её волосы, замерла. — Я боюсь, что что-то случится, и мы расстанемся.

— Что именно?

— Я не знаю, — прошептала Гермиона.

Он помолчал. Потом тихо заговорил:

— Это происходит потому, что ты мне не доверяешь. Как только появится доверие, ты поймешь, что твои страхи бессмысленны, — его голос звучал мягко и успокаивающе. — Я не давлю на тебя. Но попробуй отпустить это. Не придумывай себе лишнего.

Она кивнула, подумав, что в темноте он этого не видит, но чувствует.

— Я хочу, чтобы ты знала: даже если возникнет какой-то выбор, на одной чаше которого будешь ты, я в любом случае выберу тебя.

Это было почти признание. Гермиона молчала, не зная, что сказать. Ответить ему тем же? Но она пока не готова.

Она вдруг подняла голову и их губы встретились. Руки столкнулись в темноте, что рассмешило их, и Драко перевернулся, оказавшись сверху. Его ладони беззастенчиво проникали под её футболку, ласкали, и Гермиона подумала, что секс, безусловно, отличное лекарство от панических атак и плохого настроения.

***

Пятница. Ужин с Малфоями. На работе выдался трудный день, и Гермиона ощущала усталость и волнение перед предстоящей встречей.

Она переживала сильнее, чем сама от себя ожидала. Её причёска никак не хотела держаться, несмотря на то, что она накладывала нужные чары, но сегодня из-за нервозности они ей плохо поддавались. Это был простой гладкий пучок, но именно сейчас он никак не хотел оставаться гладким, и пряди постоянно выбивались из него.

Платье она меняла четырежды, не зная, как должна выглядеть. Просто? Официально? У неё было одно платье, которое она надевала на свадьбу к Поттерам, оно было куплено у мадам Малкин и очень нравилось ей.

«Если я надену его, они подумают, что я пытаюсь рисоваться перед ними. С другой стороны, если я надену что-то совсем простое, то они подумают, что я не ровня их сыну. О, Мерлин, они в любом случае подумают так, как бы я не оделась, потому что я для них грязнокровка!» — думала Гермиона в лёгком отчаянии.

Наконец, она остановила свой выбор на простой серой юбке и белой шёлковой блузке. Внизу прогудел камин, извещая о прибытии гостя.

— Напомни мне прислать тебе эльфа, чтобы он почистил камин, — проговорил Драко, заходя в комнату. — Впрочем, — задумался он, — в этом нет необходимости, ведь ты завтра переезжаешь ко мне.

Она нервно хмыкнула, делая последние отчаянные попытки пригладить непослушную прядь. Он подошёл и встал сзади, положив руки ей на талию и глядя в зеркало вместе с ней.

— Ты отлично выглядишь.

— Ты тоже, — не смогла не отметить она. Малфой выглядел, как всегда, безупречно — белая рубашка с воротником, о который, казалось, можно было порезаться. Тёмно-серые брюки, идеально сидевшие на нём, и конечно же волосы — волосок к волоску.

— Ты волнуешься? — спросил он, наклонившись и целуя её шею.

— Конечно! Не каждый день я иду в дом к людям, которые когда-то хотели, чтобы такие как я, убрались из магического мира, — получилось резко, но он, казалось, не придал этому значения.

— Ключевое слово «когда-то», — проговорил он. — Идём.

Они вышли в Малфой-мэноре, и их уже ждал импозантный эльф, одетый во что-то похожее на ливрею. Смотрелось это забавно.

— Добрый вечер, мистер Малфой, мисс Грейнджер. Прошу за мной, мистер и миссис Малфой уже ждут вас.

Он провёл их через прихожую, напоминающую размером выгул пегасов в доме в Уилтшире. У Гермионы мелькнула паническая мысль: «Мерлин! Неужели мы будем ужинать в том самом зале?». Но эльф свернул в какой-то коридор и распахнул перед ними двери: это была небольшая, светлая комната, утопавшая в зеленых растениях, которые стояли в кадках. Посередине разместился круглый стол, а за ним восседали они — мистер и миссис Малфой.

Люциус Малфой провёл в Азкабане четыре года. Многие возмущались, что это катастрофически мало для его злодеяний. Но он был по-прежнему под домашним арестом, лишён волшебной палочки, и все его передвижения тщательно согласовывала особая комиссия, иногда даже приставлявшая к нему дежурного аврора. Правда, для этого не было особой нужды, по Лютному переулку Малфой-старший всё равно не ходил, но того требовал он сам под предлогом, что ему нужна охрана. Без волшебной палочки он чувствовал себя уязвимо. Люциус писал длинные пространные письма и прошения каждый раз, когда собирался выбраться куда-то за пределы мэнора. Невербальной магией он владел, но для самозащиты, как он говорил, легилименция, левитация и прочее — детский лепет. Поэтому раз в месяц Гарри Поттер выделял ему дежурного аврора для сопровождения, если уставал от бесконечных мольб мистера Малфоя. Тогда тот успокаивался на несколько недель.

На внешности мистера Малфоя Азкабан не сказался, но Гермиона слышала, что это результат магловских пластических операций. Люциус всегда был внимателен к своей внешности, поэтому пользовался услугами косметических хирургов. Магией можно было воспользоваться, но без волшебной палочки это было сложно. Чары молодости дело такое — чуть концентрация ослабнет, и вот уже всё слетело. Были ещё зелья — но и их нужно было постоянно пить. Магловские изобретения оказались удобнее: операции стоили сущие копейки по мнению Малфоев, и носили длительный эффект без поддержания магией.

Нарцисса Малфой тоже была свежа, видимо, косметический хирург с мужем у них был один на двоих. На её лице теперь не было того высокомерия, которым она маскировала страх за сына в те годы, когда орудовал Волан-де-Морт. Она выглядела расслабленно и даже доброжелательно.

Несмотря на то, что эти двое натянули улыбки, подозрительно похожие на искренние, Гермиона по-прежнему ощущала нервозность. Она почувствовала, как Малфой-младший взял её руку в свою и решительно провёл к столу.

Они поздоровались, и Драко выдвинул для Гермионы стул и сам сел рядом.

Нарцисса начала первая:

— Моя дорогая, как мило с вашей стороны, что вы согласились навестить нас!

И завела разговор о погоде, доме и прочих мелочах. Гермиона кивала, от души жалея, что не умеет вести такие вот светские беседы, смол-ток{?}[small-talk — «короткая беседа» — разговор «ни о чём», который имеет огромное значение в культурах англоговорящих стран.] никогда не был её сильной стороной.

Когда подали блюда, за столом возникла пауза.

— Итак, вы с Драко встречаетесь, — голос Малфоя-старшего звучал дружелюбно. О, Мерлин, дружелюбие по-Люциевски — это что-то невероятное. Вот кто часами мог поддерживать разговор ни о чём, льстиво улыбаясь и скрывая за масками свои истинные чувства.