Война меча и сковородки

– А кто сбежал из столицы и жил в грехе с деревенским кузнецом?!
– королева не смогла сдержать негодования, и голос ее визгливо сорвался на последнем слове.

Этого Эмер стерпеть не смогла.

– Не в грехе!
– крикнула она, почти не владея собой от злости.
– Я жила со своим мужем, брак с которым разрешили вы и...

– И вы смеете говорить о предательстве других?!
– перебила ее королева.
– После того, как сами предавали меня много раз?

– Ваше Величество, - произнес лорд Саби тихо, и королева мигом опомнилась.

– Предавали нас, я хотела сказать.

– Вы обвиняете меня в предательстве? Меня?!
– Эмер не верила ушам.

– И вас, и вот этого, - королева указала на Годрика.
– Вы - мятежники, умышляющие против короны!

– Мы не мятежники, - сказал Годрик угрюмо.

– Как же это называется иначе?
– гневно спросила королева.
– Вам велено было покинуть Дарем, а вы заявились сюда снова. Да еще напали на наших слуг, устроили похищение или способствовали побегу - мы еще не разобралась, что произошло с леди Фламбар и ее дочерью...

Годрик молчал, и Эмер решила говорить за них двоих:

– Ваше Величество, - начала она.
– В том, что случилось, нет вины моего мужа. Это я настояла приехать в Дарем, чтобы доказать, что письмо вашей сестры, подписанное епископом Бедой - ложь, и что сэр Тюдда и епископ Ларгель...

– Дерзкая ослушница!
– закричала королева, теряя терпение.
– Сколько еще ты будешь идти против моей воли? Я была слишком снисходительна к тебе! Ты не жена этому отступнику, виллану и предателю! Немедленно отойди от него, я возвращаю тебя матери, пусть устраивает твою судьбу, если сможет.

– Уходи, - сказал Годрик вполголоса.

Но Эмер не двинулась с места.

– Ты слышала?
– возвысила голос королева.

– Это мой муж, и я никогда его не оставлю, - глухо сказала Эмер.
– Вашему Величеству давно пора понять это. Но вы проявляете упрямство, упорствуя.

– Я - упрямство?!
– королева задохнулась от такой наглости.
– Лорд Саби!

Тайный лорд выступил на шаг вперед, приготовившись выслушать приказ правительницы Эстландии.

– Немедленно заключите графиню Поэль в Черную башню, - велела королева.
– До особого распоряжения. Хлеб и вода. Если умрет - ее смерть на её совести.

– Ваше Величество!
– подал голос Тилвин.
– Разрешите просьбу?

– Что вам, милорд Тюдда?
– осведомилась королева холодно.
– После всего, что натворили, хотите просить меня о милостях?

– Всего лишь об одной, - бесстрашно сказал рыцарь.
– Все проступки я совершил, потому что любовь к графине Поэль застила мне разум. Но вы простили меня, признав причину веской. Не наказывайте Эмер только потому, что она тоже совершает проступки во имя любви. Отдайте её мне, и я клянусь, что вскоре она станет самой верной подданной Вашего Величества.

– Нет!
– Эмер вскочила, но гвардейцы тут же швырнули её обратно на колени.
– Нет, Ваше Величество! Только не ему, умоляю!

Впервые в её голосе прозвучал страх, и это заметили все. Даже королева с удивлением посмотрела на дерзкую каланчу, которая не дрогнула перед наемными убийцами, лесными разбойниками и шпионами Саби.

– Что вы намерены сделать с ней, милорд Тюдда?
– спросила королева, задумчиво рассматривая Эмер.

– Мы - её восприемница от купели, нам не хотелось бы...

– Я хочу взять её в жёны, Ваше Величество, - сказал Тилвин.
– И уверяю вас, она ни дня не пожалеет, что я выбрал её.

– Нет!!
– завопила Эмер и отбросила двух гвардейцев, попытавшихся её удержать.
– Вы не сделаете этого! Я лучше умру, лучше умру!..

Крик её захлебнулся, потому что уже четверо стражников скрутили непокорную, повалил на пол у королевских ног.

– Лучше умрете?
– на губах королевы появилась лёгкая улыбка.
– прекрасное пожелание. А вы нам и так до смерти надоели. Выбирайте!
– голос её зазвенел.
– Выбирайте, графиня. Или выходите замуж за милорда Тюдду, и живёте с ним по заветам яркого пламени, или вас сейчас же препроводят во внутренний двор. На плаху. Клянусь ярким пламенем, мы так и поступим.

– Ваше Величество слишком суровы...
– начал Годрик, но Тилвин коротко и сильно ударил его по лицу, разбив губы в кровь.

– Изволь молчать, виллан, когда говорит королева, - сказал он и посмотрел на Эмер, склонив голову к плечу. Но девушка молчала.

– Ну же, Эмер, не упрямься, - сказал Тилвин мягко.
– Ты ведь знаешь, что нам будет хорошо вдвоем. Охота, оружейное дело - я ничего не стану запрещать. Мы сделаем новый меч,еще лучше, чем прежний. Твои доспехи хранятся у меня, я сберег их для тебя. Теперь Дарем мой, он станет и твоим. И перейдёт нашим детям.

Эмер посмотрела на Годрика. Ему показалось, что она взглядом молит его о помощи.

– Соглашайся, - сказал он, сплёвывая кровь.

Она молчала.

– Соглашайся, дурочка, - пробормотал он.

– Н-нет, - сказала она в третий раз.

– Подумай, - предостерег её Тилвин, у которого задёргалось лицо.
– Сейчас всё серьезно, и казнь - это не шутки. Своим непокорством ты заставила Её Величество прибегнуть к крайним мерам. Когда-то я был тебе приятен, но потом мы повздорили. Помиримся снова? Ведь это лучше, чем смерть.

– Впервые я с ним согласен, - глухо сказал Годрик.

Эмер вдруг засмеялась. И её смех странно прозвучал в сером сумраке утра, в комнате, занавешенной бархатными драпировками.

– А я не согласна с вами обоими, - сказала Эмер дерзко.
– Ведите меня. Лучше умереть, чем жить в таком мире, где ставят перед выбором, что убить - тело или душу.

Она порывисто обернулась к Годрику, и гвардейцы отпустили её, давая свободу. Не вставая с колен, Эмер подползла к мужу и схватила его обеими руками за уши:

– Я говорила, что не оставлю тебя до самой смерти, а Роренброки всегда держат слово. Понял ты это? Вот здесь, у себя в пустой голове?
– она тихонько боднула его лбом в лоб, и вдруг пылко поцеловала, перепачкавшись кровью, и слезы хлынули из глаз, но она смахнула их, пытаясь улыбнуться.
– Отрубят голову! Ерунда какая! Не думаешь ли ты, что я испугаюсь какой-то там смерти?
– она презрительно выпятила губу.

Тилвина она намеренно не замечала, и он поспешил обратить внимание на себя.