Война меча и сковородки

– О радостном...
– проворчал Годрик так тихо, что услышала только Эмер.

– Вы очень добры, Ваше Величество, - сказала она с поклоном.
– Осмелюсь спросить: где мне с мужем провести эту ночь? Будет ли нам позволено отправиться к нему или ко мне?

Годрик уставился на неё, поражённый таким откровенным бесстыдством, а королева погрозила Эмер пальцем, лукаво улыбнувшись.

– Ах, как нетерпеливы молодые, - сказала она ласково.
– Эту ночь вы проведёте в королевской спальне. Пусть это будет нашим подарком вам на свадьбу.

Эмер бросила на мужа быстрый взгляд, и голова закружилась. Такой красивый мужчина, королевская спальня - о чём ещё может мечтать молодая жена? Но Годрик развеял её радужные надежды.

– Ваше Величество, - сказал он церемонно, - брак уже заключён, мы - муж и жена вашим повелением, но осмелюсь напомнить, что перед совершением таинства брака надо поститься неделю. Не соблаговолите ли вы почтить древние традиции и отложить брачную ночь на неделю? Чтобы соблюсти пост.

Прежде, чем королева ответила, вмешался священник:

– Ваше Величество, - сказал он мягко и с поклоном, - слова молодого мужа говорят о его благочестии. Этот брак мы заключили впопыхах, без оповещения и помолвки, давайте хотя бы дадим юным супругам очистить тела и души перед их первой ночью.

«Недельный пост?!
– возопила про себя Эмер.
– Да кто будет способен выполнить супружески долг после недели голодовки?!»

Королева заколебалась, но сдалась:

– Хорошо. Пусть постятся. Мы повелеваем перенести первую ночь на неделю.

– И ещё, Ваше Величество, - Годрик был так любезен, что Эмер почувствовала огромное желание пнуть его, чтобы не говорил глупостей.
– В Дареме всё готово к свадьбе. Если вы помните, я должен был жениться на леди Дезире. Приглашены гости, моя мать закупила продовольствия, пригласила музыкантов и жонглёров. Будет несправедливым, если вы устроите торжество в столице - кто-то из гостей не сможет приехать, столько денег будет выброшено на ветер...

– И что ты предлагаешь?

– Устроим свадьбу в Дареме, - с готовностью предложил Годрик.
– Это будет необременительно для Вашего Величества, и осчастливит ваших подданных. И моя жена не будет возражать. Правда, дорогая?
– он схватил Эмер за руку, подтянув к себе и заглядывая новобрачной в глаза.

«Нет!» - хотела ответить Эмер, но в этот момент он пребольно ущипнул её за бедро, а пальцы у него были железными.

– А!
– воскликнула Эмер и прикусила язык, но было поздно.

– Видите, она говорит «да», - засуетился Годрик.
– Вы же не будете жестоки, Ваше Величество?..

– Не будем, - с сомнением произнесла королева.
– Что ж, если у вас всё так быстро наладилось, справляйте свадьбу, где хотите. Завтра мы объявим о вашем браке и пришлём подарки. А сегодня отправляйтесь к себе, молитесь и готовьтесь.

– Я начну прямо сейчас!
– с готовностью подхватил Фламбар, и в сопровождении друзей стремительно покинул церковь, оставив новобрачную одну, и даже не попрощавшись.

Эмер не успела возразить, но когда новоявленный супруг исчез за дверью церкви, ощутила обиду и разочарование. Где-то под рёбрами катался ледяной шарик, и хотелось что-то разбить или на кого-нибудь накричать. Но рядом стояла королева, и Эмер только вздохнула тайком.

– Он учтив и набожен, - сказала Её Величество, - и то, что произошло сегодня, тем более удивительно для нас.

– Не поверите, но и для меня всё это удивительно, - брякнула Эмер.

Королева совсем не по-королевски хмыкнула, и вышло это у неё один в один, как у племянника.

[1] Фламбар - буквально «огненный язык» со старофранцузского, в переносном смысле «хвастун»

Глава 6 (начало)

Блюдо с жареными вальдшнепами было слишком тяжелым. И пока Сесилия добралась до кухни, то запыхалась и раскраснелась, и пряди волос, выбившиеся из причёски, так и лезли в глаза.

– А сюда-то зачем принесли, миледи?
– встретили её в кухне с негодованием.
– Несите в спальню Её Величества, королева ужинает у себя.

Сесилия не осмелилась предложить, чтобы это важное дело поручили кому-нибудь из поваров или других служителей сковородок и вертелов, и понесла блюдо сама. Когда она предстала перед королевскими гвардейцами, то едва могла дышать.

– Мне нужно передать этих птиц Её Величеству, - сказала Сесилия, ограничиваясь кивком, так как побоялась сделать хотя бы полупоклон, чтобы не уронить свою почетную, но тяжёлую ношу.

– Её Величество принимает только главного повара, - сказал, как отрезал, один из гвардейцев.
– Отдайте кушанье на кухню, миледи.

Сесилия чуть не заплакала от обиды, но послушно повернулась и начала долгий путь по лестнице вниз. Когда дорогу ей преградил мужчина, она не сразу узнала его, а узнав, задрожала так, что две тушки соскользнули с блюда и шлепнулись на ступени.

– Милорд Ранулф, - прошептала она, пряча глаза.

– Позвольте, помогу вам, миледи, - он забрал блюдо и пошел вперед, оглядываясь через каждые два шага, чтобы подать Сесилии руку.
– Далеко направляетесь?

– Мне велели отнести это на кухню, - сказала девушка несчастным голосом.

– Значит, отнесём.

– Вы очень добры, милорд...

Сесилия следовала за лордом Ранулфом, незаметно зацепив пальцем его пояс. Это прикосновение дарило спокойствие и уверенность.

С лордом никто в кухне спорить не решился, и блюдо с остывшими вальдшнепами было принято. Сесилия и Ранулф не сговариваясь пошли к каменным горгульям, шагая медленно и беседуя. Оба избегали вспоминать вчерашнюю встречу, и разговор, ничего не значащий, вертелся вокруг книг.

У знакомых статуй они сели на скамейку, не обращая внимания на прогуливающихся по саду придворных.

– А что вы делали у покоев королевы?
– спросила вдруг Сесилия.

Лорд Ранулф замолчал, раздумывая над ответом, а потом посмотрел на неё честным и бесхитростным взглядом:

– Скажу вам прямо. Хочу попросить Её Величество отменить мою свадьбу с леди Роренброк.

Сесилия ахнула:

– Нет! Вы не можете сделать этого! Эмер будет опозорена!

– Нет, если Её Величество скажет, что это леди Роренброк захотела расторгнуть помолвку.