Возрождение
Шрифт:
— Мы будем гнать врага словно антилопу, не давая ей передышки и покоя. И как бы не были быстры их ноги, мы их настигнем и уничтожим.
Воины встретили эти слова приветственными криками: несмотря на бегство французов, у большинства оставалось ощущение нашего проигрыша. Да и дезинтеграторы сыграли свою роль, ужаснув Русов своей чудовищной мощью. Их вера в мои силы и могущество пошатнулась, это было видно по растерянным после боя лицам. Но сегодня после моего выступления, от растерянности не осталось следа. Разве не сам Великий Макс Са говорит о неминуемой гибели врагов?
Сейчас, стремительно идя по следу врага, жалел, что уменьшил первоначальное число воинов, когда решил преследовать французов,
Я не никогда не был франкофобом: воспитанный на книгах Жюля Верна и Александра Дюма, обожал эту нацию, представляя каждого второго француза Артаньяном. Лишь позже, узнав все перипетии франко-прусской войны 1870 г и капитуляции Франции перед Гитлером, моя любовь испарилась.
— Французы кончились в период Наполеона, — любил говаривать заведующий кафедрой истории нашего ВУЗа Дмитрий Иванович Блинковский, — после Наполеона остались лишь франкоязычные.
За целый день погони по следам Маркози, мы не набрели ни одну стоянку: французы шли без остановки, не разводили костров, не охотились. Причина такого поведения крылась в одном — Галл хотел создать максимальное расстояние между нами, лишая нас надежды догнать его. Но он плохо знал меня и характер Русов — для нас не важны расстояние и время, важна была только месть. Мы шли чуть быстрее, но за ночь беглецы отдохнут и вновь увеличат фору.
— Выйдем в погоню еще до восхода солнца, — мы могли позволить себе разложить костры в отличии от беглецов. Сидя у огня, я прокручивал в голове засаду. Устроенную нами для Маркози. Засаду, которая едва не стала гибельной для нас самих. Если бы не моя безумная атака в состоянии аффекта, не исключено, что все закончилось бы на той самой поляне. После боя, велел Беру провести ревизию огнестрельного оружия: патроны стоило тратить расчетливее. Большинство Русов имели в наличии не более десятка патронов. Выступая в поход, мы даже взяли часть у Русов, что оставались с Натой у звездолета. Если так же бездумно тратить боеприпас, то после одного боя придется идти на врага только со стрелами и мечами.
Когда Бер меня разбудил со словами, что пора в путь, было абсолютно темно. Ночь выдалась безлунной, лишь небольшое количество звезд мерцало в вышине. Не знаю когда мой сын умудрялся спать, выглядел он бодро и даже успел разогреть на углях кусок вяленного мяса.
— Не хочу есть, — отмахнулся от еды, но основательно приложившись к бурдюку с водой.
— Нам пора!
Пока не взошло солнце, шли очень медленно: в темноте легко можно было потерять след. За пару часов до восхода, мы от силы прошли семь-восемь километров. Это был ценный урок, дал себе зарок больше так не делать, а дать людям время для полноценного отдыха. Это расстояние не стоило украденного от сна времени.
Второй день Маркози вел свою группу на запад, словно намеревался достичь Атлантического океана. И снова не встретилось следов костра — беглецы один раз останавливались на длительный отдых. Трава была примята на солидной площади: люди справляли нужду и утоляли голод, не разводя костров.
— Завтра мы их догоним, — Бер тщательно осмотрел место отдыха французов. — Они ушли отсюда примерно четыре часа назад. До ночи не догоним, но завтра к обеду должны.
— Сегодня остановимся на ночлег чуть пораньше. И выдели несколько человек, чтобы подстрелили антилопу на ужин, но только не используя ружья. Патроны надо беречь, — Бер сразу подозвал троих лучников и поставил задачу. Охотники, не теряя времени на отдых, рысцой протрусили в сторону запада,
чтобы добыть пропитание максимально по нашему пути.После получасового отдыха, пустились в погоню. Охотников увидели издали — они успели освежевать крупную антилопу и занимались разделкой туши. Не останавливаясь, прошли мимо, Бер выделил им в помощь еще пятерых, чтобы ускорить процесс разделки и переноса мяса.
Как я планировал, на ночлег остановились едва начало смеркаться. Густая чаща кустарника образовывала полукруг: здесь можно было развести огонь, не боясь быть увиденным. Свежее мясо, более длительный отдых сделали свое дело: утром Русы просто рвались в погоню. Но меня смущало небо — с севера наползали черные тучи, обещая дождь. Хотя сезон дождей закончился, временами грозы напоминали о себе.
След французов свернул на север: Маркози посчитал, что он довольно далеко ушел на запад и вероятно решил вернуться на прежний курс в сторону Европы. Ближе к обеду Бер поднял руку, призывая всех остановиться. Мой сын прилег на землю, приложив ухо к земле. Воцарилась мертвая тишина, я обратил внимание, что даже птиц не слышно. В этой местности еще встречались одинокие деревья, но кустарники были какие-то искореженные, ветви росли криво, словно их неоднократно ломали.
— Макс Са, — Бер отвел меня в сторону, — я слышу шум в земле, но не понимаю, что это.
— Может недалеко река и это шум воды?
— Нет, похоже как будто кто-то стучит огромной дубинкой по земле.
Я задумался, вдруг неподалеку находится вулкан и Бер слышит признаки вулканической активности. С громкими криками из небольшого кустарника вспорхнула стайка птиц. Мы находились у подножия небольшого пологого холма, лишавшего обзора.
— Давай поднимемся на холм и осмотримся, — Бер не успел ответить, как я почувствовал легкую дрожь в ногах. Вначале принял это за усталость, но удивленные восклицания Русов дали понять, что и они это чувствуют. Группа гиен с визгами показалась на вершине холма и не обращая внимания на людей понеслась прямо на нас, проскакивая в опасной близости. Дрожь стала ощутимо сильнее, словно на нас надвигался камнепад или происходило землетрясение. С вершины холма показались львы — они рванули на восток и почти сразу я увидел, как появились рогатые головы антилоп или буйволов, трудно было рассмотреть на расстоянии.
Животные словно на долю секунду застыли на гребне холма и ринулись вниз, растекаясь широкой коричневой рекой.
— К кустам, быстро!
Антилопа с бородой пересекла мне путь, заставив притормозить, но следующая сшибла так, что я даже подлетел в воздух. До спасительных кустов оставалось не больше пятидесяти метров, когда нас захлестнула река животных. Сильные руки схватили меня, полуослепнув от пыли и боли, потерял дезориентацию.
— Скорее, Макс Са, — в самое ухо проорал Бер, практически таща меня на себе. Двадцать, десять метров и мы ввались в жесткие кусты: миллионы антилоп проносились рядом, некоторые попадали в заросли и ломали кусты, но основная масса обтекала наша убежище. Пыль, поднятая животными, ограничивала видимость на расстояние двух метров. Слева и справа от себя я физически чувствовал людей, пытавшихся спастись в крошечном островке из жесткого кустарника. Гул стоял такой, что даже Бера я слышал с трудом.
Самое удивительное, что животных становилось больше — воздух был наполнен странным мычаньем, а земля буквально тряслась под ногами. Минуты шли за минутами, но поток животных шел непрерывный. Немного освоившись, попробовал рассмотреть антилоп через кусты: пыль делала силуэты смазанными. Несколько раз антилопы врезались в наш островок из кустов, одна даже застряла в метре от нас и жалобно то ли мычала, то ли блеяла. Из-за поднятой ими пыли во рту и носу першило, люди кашляли, стараясь не задохнуться.