Возрождённое завтра
Шрифт:
– Ты прав. Я жалею наш потерянный отдых.
Задержаться на лишнюю минутку, отсрочить встречу с Ф’ларом, забыть на мгновенье обо всех заботах, почувствовать себя снова мальчишкой, которым восхищаются все взрослые… А был ли он хоть когда-нибудь беззаботным и свободным? Уже тогда Итачи знал, что детство его закончилось слишком рано.
Лесса оседлала Рамот’у и спустилась вниз. Ясно, разговор с предводителем предстоит серьёзный и конфиденциальный. Но что такого мог накопать предводитель, если даже свою супругу, помощницу во всех начинаниях и верную поддержку, отправил погулять? С этой минуты родилась настороженность.
С этой мыслью Итачи и ступил под своды громадной пещеры. Без дракона это помещение казалось крайне неуютным и пустым. Крикни – и эхо отскочит от стен, покатится дальше, как в горах.
Ф’лар копался на полке, что-то перебирал в районе карт. Снова хочет спросить совета воина? Итачи усмехнулся. Лидер уловил звук шагов и обернулся:
– А, Т’чи, проходи, я тебя ждал, - снова вернулся к перебиранию предметов. Теперь как-то поспешно, будто собирается их смять и запихать в угол, лишь бы не падали. Затем вернулся к столу, жестом предложил сесть, сам устроился напротив.
Итачи ждал первого вопроса, не собирался помогать. Пусть предводитель сам выбирает тактику поединка. Что разговор выльется в битву, он почти не сомневался, если речь пойдёт о ставшей такой популярной в узком кругу теме. И выражение лица сделалось соответствующим, ни единой снисходительной эмоции.
– Я был сегодня в мастерской арфистов… - начал издалека, как отчёт.
Итачи поборол желание снова усмехнуться.
– И побеседовал с мастером Робинтоном и Сибеллом, - Ф’лар сделал вид, что не заметил пренебрежения подопечного, хотя тон приобрёл строгий оттенок, - можешь не демонстрировать свою неприязнь к вопросам подобного рода, Т’чи. И прекрати рисоваться. Будь же серьёзнее. Между прочим, о тебе волнуюсь.
– Я не просил волноваться обо мне, - парировал собеседник не менее строго.
– Не просил, - подтверждение, - но я всё равно волнуюсь. Считай, не ради тебя, а ради Вейра. Я собираюсь использовать твои таланты и дальше, пока не выжму все знания и не обучу им хотя бы одного человека.
– Логично, - тень уважения. Итачи посмотрел на проблему с другой стороны. Наконец-то. Предводитель вознамерился разжечь в нём интерес к данной ветви размышлений:
– Поэтому… Да-да, ТОЛЬКО поэтому, - подчеркнул Ф’лар на всякий случай, - я попросил арфистов и цех целителей посмотреть старинные записи.
Выделение лидера подействовало прямо противоположно. Итачи почуял неправду. Ф’лар стремится убедить его в личной корысти, не оглядывающейся на жизнь и благополучие всадника. Но это было не так. Всё не так. Не привыкши врать, человек быстро себя выдаёт. Как только пелена спала, Итачи снова стал несговорчивым. Не позволит жалеть себя, как и обещал Талине. Как обещал себе…
– Не надо, Ф’лар, - тихо отчеканил он.
Неловкий момент, когда собеседник понимает, что все его мысли видят насквозь. Бенденскому вождю захотелось избежать обжигающе-ледяного взгляда этих чёрных пугающих глаз. Тьма сосредоточилась в них. Пустота, что царит в Промежутке, каким-то непостижимым образом проникла в Т’чи, подчинила его себе, одарила властью. Ф’лар поборол желание встать и снова пройтись. Не сейчас. Если сделает это, ему перестанут верить. Всадник напротив балансирует на настолько хрупкой, почти призрачной грани, что одно неверное слово могло оттолкнуть его. Инстинктивно предводитель понял, какие это слова: ложь, сокрытие, недомолвки. Тогда следует пересмотреть тип
общения, нельзя рушить тонкий мир Т’чи.– Да, я вижу в тебе не только прекрасного командира или верного соратника, но и отличного человека, которого жаль терять, - прямо высказал Ф’лар, - я выполню данное тебе обещание, буду искать до тех пор, пока не найду. И все твои обречённые заявления, что, якобы, не найду, меня не остановят. Я тебе пообещал!
– Рискуешь нарушить слово, - предупредил Итачи спокойно. С ним прекратили играть – уже большой плюс.
– И не позволю тебе опустить руки.
– Ф’лар, - Итачи не поменял манеры речи, выражал блестящую рассудительность и контроль над эмоциями, - зачем ты позвал меня? Сказать только это?
– И не дашь себя поддержать, - понял предводитель.
– То, что ты делаешь – не поддержка. Ты хочешь заставить меня высказаться, признать, как воздействует на меня моя собственная слабость. Да, я ненавижу её. Я отдал бы половину оставшейся жизни за один только шанс оставаться во всеоружии. Но я этого не могу. И это не повод видеть во мне невинную жертву.
– Я не считаю тебя жертвой… - старший всадник засмотрелся на собеседника и догадался, - а ты не считаешь себя невинным. Из-за образа прежней жизни, так?
– Да.
– Наверно, пришло время рассказать свою историю. Не ту, что ты мне показал несколько лет назад, а правдивую. Почему ты боишься выглядеть несобранным или беспомощным? Почему ты не допускаешь мысли о сдаче позиций? Почему ты ради защиты нападаешь?
– Семья воинов, Ф’лар. Только и всего, - ужасающее спокойствие. Итачи опустил веки. Мягкий свет не слепил глаз. И сосредоточиться ничего не мешало. Просто не хотелось видеть ничего. Абсолютно ничего.
– Хорошо, - согласился лидер, - тогда взгляни на это.
Шурхнул лист бумаги. Любопытство вынудило разлепить ресницы. На стол прямо перед Итачи лёг рисунок, сделанный в чёрно-белых тонах. Мангеке шаринган. ЕГО мангеке. Такого Итачи игнорировать просто не мог. Оторвался от спинки стула, на котором сидел, и всмотрелся внимательнее. Кто бы ни был автором изображения, он очень умело владеет стилом. Оформление в виде наскального рисунка, только выбитое. Не человеческими руками. Невозможно настолько чётко передать и подчеркнуть выразительность грубой стамеской. А тут гладкие контуры, плавно выгибающийся рельеф, одинаково равный со всех сторон резкий переход к «фону». Падающая от листьев растения тень добавляла жизни.
Кто мог на Перне создать такое? Не Ф’лар. Он – хороший предводитель и тактик, но не художник. Упоминал о полёте в цех арфистов. Уж не умельцы ли из Форта каким-то образом рассмотрели высшую форму шарингана?
– Где ты это взял?
– не выдержал Итачи. Всё-таки выразил неравнодушную реакцию визуально, поднялся и прошёлся по комнате.
– Случайно увидел у мастера Робинтона. Он сказал, этому рисунку уже два оборота. Имя создателя не назвал, но если это так важно…
– Южный континент, - пришёл к одинаковым с вождём выводам Итачи.
– Рисунок в камне, Т’чи. Ты обрёл на Перне свою историю.
– Изображению на скале не меньше пятисот оборотов, - с готовым вырваться изумлением Итачи поднял глаза.
– Откуда ты знаешь? Даже не видел оригинала.
– Крапины от ударяющегося песка и отшлифованные водой контуры сверху. Это бураны и дождь. Я обязан увидеть этот камень. Я полечу в Форт и…
– Для начала успокойся, - Ф’лар перехватил листок, положил его в центр стола, а потом снова уселся, призывая собеседника сделать то же самое.