ВОЗВРАЩАЯСЬ К ИСТОКАМ ХРИСТИАНСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ

Сегодня все желающие могут увидеть творчество христиан II — начала IV веков. До нас дошли сотни хорошо сохранившихся настенных изображений в катакомбах, где христиане хоронили умерших и устраивали богослужения. Все стены пространных пещер украшены росписями. Биб­лейские сцены напоминали верующим поучительные истории из Священного Писания, а символы помогали им помнить основные принципы христиан­ства: голубь — птица Ноя, вестник мира; феникс, сжигающий себя и воскре­сающий из пепла, — символ Воскресения; павлин — символ бессмертия; масличная ветвь — символ победы над смертью и гре­хом; корабль — символ церкви, способной спасти человека в море житейских невзгод; якорь — символ вечного покоя после жиз­ненных бурь; рыба — символ Христа, так как начальные буквы фразы «Иисус Хри­стос Божий Сын Спаситель» на древне­греческом языке образуют слово рыба IHTUS— Iesus Hristos Teu Huios Soter *(см. фото стелы III в., живописи римских катакомб II — начала IV вв.).

Мраморная стела, начало III века (Stele_Licinia_Amias_Terme)

Фреска в римских катакомбах. Адам и Ева с сыновьями

Фреска в римских катакомбах. Моисей. Чудо истечения воды из скалы

146

147

Наличие живописи в церкви первых столетий православие пыта­ется использовать в качестве аргумента в защиту своих доктрин: мол, те изображения были только началом духовного роста к осмыслению зна­чимости икон. Однако, если посмотреть на факты объективно, то абсолютно понятно, что художественное оформление первых христиан­ских молитвенных домов и катакомб напоминает оформление ветхозаветного святилища и не имеет ничего общего с последующим почитанием изо­бражений, однозначно запрещенным как Ветхим, так и Новым Заветами.

Посмотрите, как Новый Завет продолжает учение ветхозаветного Писания о необходимости служения только истинному Живому Богу:

«Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения» (1 Кор. 10:14).

«Не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые ру­ками человеческими не суть боги»(Деян. 19:26).

«Они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблаго­дарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероно­гим, и пресмыкающимся ... Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари (творению. — Прим. авт.) вместо Твор­ца» (Рим. 1:21-25, см. также 1 Фес. 1:9, Откр. 9:20).

Культ почитания предметов и изображений проникал в церковь постепенно. Язычники, «наспех» обращенные в христианство, имели свой исторический опыт почитания божеств, собственный менталитет и при­вычки. Накопленный веками багаж не мог не отразиться на принятой ими новой религии. Заметим, что иудаизм и ислам, которые, как и христианство чтут Бога Авраама и Иакова, до сих пор не используют предметы и изображения в богослужении и при богопочитании. Только в христианстве античное греко-римское наследие принесло такие плоды. Однако, многие истинные христиане, хорошо знакомые со Словом Божьим, с самого начала пытались предотвратить вхождение в церковь всего стороннего. 36-е правило поместного собора в г. Эльвире (Испания), прим. 300—313 гг. провозглашает запрет помещать на стенах церкви живопись, изображающую все, что достойно почитания:

«Изволися нам, чтобы живописных изображений не было в церкви и чтобы то, что почитаемо и поклоняемо, не было изображено на стенах».

Вот что об изображениях писал известный христианский писатель, апологет (богослов, защищающий христианство перед язычеством) Тертуллиан (прибл. 160—230 гг.) в труде «Апология» (пп. 12,16,21):

«Итак, узнайте, истинно ли божество Христа. Если оно таково, что те, которые узнали его, делаются добрыми; то отсюда уже следует, что они отказываются от всяких ложных богов, особенно же таких, которые, скрываясь под именами и изображениями мертвецов, стараются снискать у людей веру в себя, как богов, посредством некоторых знамений, чудес и пророчеств. Гней Помпеи не нашел никакого изображения в храме иерусалимском,который осматривал он тщательно с тем, чтобы открыть там тайны иудейской религии. А во всяком случае, если бы иудеи почитали какое-либо изображение, то оно не должно было бы храниться ни в каком другом месте, кроме их святилища, тем более, что почитание, хотя и суетное, не могло опасаться сторонних зрителей, так как в это святилище дозволено было входить только священникам. Что касается до прочих, то у них задернутою завесою отнята была возможность даже смотреть туда.Сколько бы я ни занимался исследованием ваших богов, я вижу только имена не­которых древних мертвецов, я слышу только басни и открываю религиозные обряды, основанные на баснях. Что касается до самых изображений, то я в них ничего не вижу, кроме того, что они по материалу сестры сосудам и обыкновенной домашней утвари».

В труде «Об идолопоклонстве» Тертуллиан называет идолопок­лонством почитание любых изображений (пп. 2,3):

«Многие. .. полагают,что идолопоклонство состоит лишь в воскурении или заклании и принесении в жертву, либо в обязательствах, взятых в отношении каких-либо храмов или жрецов ... Но насколько ширесмотрит на это Господь... Когда дьявол ввел в мир творцов статуй, картин и изображений всяческого рода, тогда-то и получило от идолов свое название это в то время новое, а впоследствии распрос­транившееся бедствие рода человеческого. С тех пор источником идолопоклонства стало всякое искусство, каким бы образом оно ни создавало своих идолов ... Всякую картину или картинку, что-либо изображающую, следует считать идолом».

А в труде «О зрелищах» (гл. 12, 13, 23), рассуждая о запрете изоб­ражений, Тертуллиан акцентирует внимание на невозможности изготовления образа Бога и языческих истоках почитания умерших людей:

«Если Он запрещает делать любые изображения, то тем более — слепки образа Своего.Виновник истины извращений не любит; любое изваяние в Его глазах — подделка. Проникнись же ненавистью, христианин, к искусству, покровителей которого ненавидеть ты обязан!

Всякое почитание предков есть идолопоклонство: то и другое служит мертвым, а в изображениях мертвых обитают демоны. Жертвы, приносимые идолам, приносятся бесам, в них обитающим, будь то статуи умерших людей или мнимых богов. Поскольку те и другие идолы равноценны,— ведь умершие приравнены к богам,— мы должны воздерживаться от почитания тех и других».

Климент Александрийский (150—215 гг.), христианский апологет, в работе «Строматы» (кн. V, 28/4-5, кн. VII, 28/1-4) утверждал, что веру­ющим нужно умом постигать Законодателя, ведь произведения искусства не могут быть божественными, изображения лишь унижают Бога:

«Моисей, только много ранее, заповедовал не творить литые, лепные или рисованные изображения и не поклоняться чему-либо материальному, но обращаться только к умопостигаемому.Ведь сопоставление Божественного величия с предметами видимыми и поклонение умопостигаемой природе посредством материального оз­начает унижение ее через чувственное.По этой причине ... евреи сотворили храм без каких-либо изображений в нем.

То, что сделано руками, сродни материалу, из которого оно сотворено. Так, изделие из слоновой кости есть слоновая кость, изделие из золота — золото. Идолыи храмы, воздвигаемые простыми ремесленниками, созидаются из косной материи и навсегда остаются безжизненными, вещественными и не содержат в себе ничего святого. Как бы ни совершенствовалось искусство, вещество всегда останется верным своей природе. Поэтому произведения искусства не могут считаться священными и божественными».

Вполне определенно о запрете изображения Христа писал отец церковной истории Евсевий Кесарийский, Памфил (263—340 гг.) в письме Констанции (сестре Константина Великого):

«Мы не должны следовать примеру языческих художников, изображающих неизобразимое, чьи образы потому не обладают подлинным сходством. Значит, единственный возможный образ Христа — образ Его уничижения. Однако такие образы запрещены Законом,и в церквях их не бывает. Иметь такие образы означает уподобляться языческим идолопоклонникам.Мы, христиане, веруем во Христа как в Господа и Бога и готовимся созерцать Его как Бога в чистоте сердецнаших. Если же мы хотим еще до встречи лицом к лицу в предвосхищении увидеть этот славный образ, есть лишь одинДобрый Художник — Слово Божие».