Возвышение падших

Женщины от услышанного изумлённо переглянулись.

— Четверо? — с радостным придыханием переспросила Эсен. Её серо-голубые глаза зажглись волнением.

— Один ребёнок будет процветать, и золотой будет его корона, а остальные будут гнить в земле, и золотыми будут их саваны.

Улыбка мгновенно испарилась с лица Эсен, и волна тревоги обволокла её.

— Аллах сохрани… — ошеломлённо прошептала Фатьма Султан.

— У султана ещё будут дети, рождённые не мной? — задала следующий вопрос помрачневшая Эсен.

— Да, — ответила гадалка, и это слово острым кинжалом глубоко ранило сердце наложницы.

— Кто станет следующим султаном после султана Орхана? — вмешалась Фатьма Султан.

Алджи-хатун, нахмурившись, стерла кровь, полившуюся из её носа. Она была обессилена гаданием и бледнела всё сильнее с каждым мигом.

— Его не будет.

Фатьма Султан и Эсен-хатун непонимающе переглянулись.

— Что это значит? — напряжённо спросила черноволосая госпожа, взглядом требуя ответа от обессиленной гадалки.

— Я… обессилена.

— Отвечай!

— Со смертью султана Орхана власть возымеет не мужчина, а женщина. Кровавая жена. Она… будет верховодить силами этого государства, а после… После её сын, вскормленный кровью и ядами, сменит её, но не раньше, чем солнце погаснет и родится заново.

Алджи-хатун обессиленно покачнулась, снова стирая кровь, льющуюся из носа.

— Всё это ложь! — негодующе процедила Фатьма Султан, отступая к дверям. — Всё, что ты говоришь, не может быть правдой. Идём, Эсен.

Фатьма Султан, набросив на черноволосую голову капюшон, поспешно вышла из комнаты, но Эсен не последовала за ней, а подошла к обессиленной гадалке.

— Отчего умрут трое моих детей?

— Один умрёт, не вдохнув жизнь и не увидев мир, второй умрёт от твоих рук, что сами бросят его во мрак смерти, а третий станет кровавой жертвой.

Эсен, чувствуя ужасную тревогу, окутавшую её сердце, неверяще покачала темноволосой головой и, нахмурившись, выбежала из тёмной комнаты, в которой клубился чёрный едкий дым.

Дворец Хюррем Султан.

Дворец, наконец-то, целиком и полностью принадлежал Хюррем Султан. Без Ферхата-паши, успевшего настолько сильно опротиветь ей, султанше дышалось легко и спокойно, и только тоска по Альказу омрачала её счастливое существование.

Этим утром трапезничая без особого аппетита, Хюррем Султан получила некое письмо, которое принесла Саасхан-калфа. Отложив ложку, султанша раскрыла письмо, втайне надеясь, что оно от Альказа.

“Госпожа,

Селин Султан попалась в ловушку. Я предоставила ей поддельные документы, согласно которым казна не способна оплатить жалованье гарему. Она поверила, а после, как я и советовала ей, встретилась с венецианской ростовщицей, взяв у неё в долг огромную сумму. Согласно вашему плану, мне осталось лишь сообщить об этом Повелителю. Селин Султан лишится своей должности, потому как то, что Селин Султан влезла в огромные долги, не нужные и без того полной казне, а также то, что ростовщица является венецианкой, усугубит её положение, так как Османская империя давно враждует с Венецией и подобные долги для правящего дома просто унижение.

Фериде-калфа”.

Хюррем Султан довольно ухмыльнулась, чувствуя, как её план легко исполняется. Скомкав письмо, она передала его Саасхан-калфе.

— Сожги.

Та, бросив письмо в горящий камин, вернулась к своей госпоже.

— Велите растопить хамам? Вам нужно подготовиться к вечеру. Вы же помните, что приглашены на ужин во дворец Гевхерхан Султан?

Хюррем Султан недовольно нахмурилась, но позволительно кивнула. Она знала, что сестра вновь желает поговорить с ней об Альказе и о том, что они — семья. Подобные темы предстоящего разговора нисколько не радовали султаншу.

Дворец санджак-бея в Эрзуруме.

Несмотря на всевозможные меры, принимаемые лекаршей, течение беременности и само состояние Севен Султан ухудшалось.

Бледная и слабая, она не покидала ложа, вяло откинувшись на подушки и непрестанно держась за растущий живот. Нурбахар Султан, сидя рядом с дочерью, беспокойно хмурилась и в знак поддержки сжимала её холодную руку.

— Это вскоре пройдёт, потерпи, — ободряюще проговорила она этим утром, смотря на бледное лицо дочери.

— Не могу понять, что случилось, — тихим голосом ответила Севен Султан, обратив к матери свои голубые глаза.

— Лекарша же сказала, что ухудшилось течение беременности. Ты слишком уж переживаешь из-за Османа. К тому же, здоровье твоё оказалось не таким уж крепким. Беременность много сил у тебя отнимает…

— Я так боюсь, валиде, — призналась светловолосая девушка, крепче сжав материнскую руку.

— С ребёнком всё будет в порядке, — попыталась та её успокоить. — Он…

— Не только этого. Я чувствую, что… теряю силы. Вдруг, я не доживу до родов?

Нурбахар Султан из-за этого предположения возмущённо нахмурилась, но не могла отрицать, что этот страх также рвал её изнутри. Обеим было известно, что Севен, к сожалению, обладала слабым здоровьем ещё с рождения.

— Не смей даже думать об этом, Севен! Что за глупости?

Севен Султан, иступлённо прикрыв веки, вздохнула.

— Молюсь о том, чтобы Аллах даровал мне силы и уберёг моего ребёнка. Я так хотела, что Осман, вернувшись, взял его на руки…

— Так и будет.

Открыв голубые глаза, Севен с тёплой улыбкой взглянула на мать.

— Мне так не хватало вас… — признательно прошептала она. — Столько лет я мечтала о том, чтобы кто-то любил меня и заботился, как мама, которой у меня никогда не было.

— Неужели отец не любил тебя? — печально улыбнулась Нурбахар Султан.

— Из всех семерых детей в его сердце была лишь Эдже, — мрачно ответила Севен. — Всю свою отцовскую любовь он отдавал ей, не давая ни капли остальным своим детям.

— И я скажу тебе, почему, — горько усмехнулась Нурбахар Султан. — Орхан и Шах Султан покинули его сердце, как только он казнил их мать, Эсмахан Султан. Это навсегда разделило их с отцом. Селим, отягощённый тем, что являлся моим сыном, не был любим твоим отцом. Ведь я убила его обожаемую Сейхан Султан… Потому он и к тебе относился холоднее, чем к остальным своим детям. В тебе он видел меня, ведь ты так сильно похожа на меня как внешне, так и внутренне. По этой же причине он обожал Эдже. Она была похожа на Сейхан, и он неосознанно проецировал свою любовь, свое обожание и тоску по женской любви на неё. Мехмет был…. несчастным человеком, потому как в конце жизни его никто не любил, кроме Эдже. Он остался один на один со своей скорбью и старостью.

Севен Султан мрачно кивнула, но после задумалась.

— Отец же не был таким всю свою жизнь… Каким он был в молодости?

— Мне не удалось застать его молодость. Ты же знаешь, он долгие двадцать лет был женат на Бахарназ Султан. Я попала в его гарем в тот момент, когда ему было уже за сорок… Но и тогда он был… другим. Он улыбался, был благородным, чистосердечным и любящим мужчиной.

— Почему же он так изменился?

— Он много горестей пережил. Со своей семьей и любимыми женщинами он был связан… очень крепко. Эти привязанности и отравляли его душу. Столько смертей свалилось на его плечи… Валиде Хюррем Султан, Михримах Султан, Эсмахан Султан, которую он самолично казнил, Нурбану Султан, Сейхан, его братья и его отец. Он потерял всех, кого любил.