Возвышение падших

За ними следовали Альказ Бей и другие государственные деятели, несущие гроб Айше Султан.

Гевхерхан Султан, стоящая у самого решётчатого окна, тоскливо хмурилась. Она обнимала одной рукой мрачную, напряжённую и надменную Хюррем Султан, что лила горькие слёзы, наблюдая за действом.

Позади них, тайком проливая слёзы, стояла мрачная Эсен-хатун. Рядом с ней задумчивая Селин Султан, держащая за руку явно напуганную происходящим дочь Фатьму.

Фатьма Султан и Гюльрух Султан, как всегда, держась вместе, стояли в стороне — невозмутимые и сдержанные.

— Да покоятся они с миром, — произнесла Фатьма Султан, тем самым разрывая гнетущую тишину.

— Аминь, — отозвалась Селин Султан, так как остальные были не в силах говорить.

Дворец санджак-бея в Манисе. Комната Айсан-хатун.

В радостном предвкушении Айсан-хатун присела перед позолоченным сундуком, только что принесённым в её комнату. Открыв тяжёлую крышку, она довольно улыбнулась, разглядывая подарки Шехзаде Сулеймана.

Джихан-калфа, стоящая у дверей, с лёгкой снисходительной усмешкой наблюдала за ней.

— За хитрость тебе воздали сполна, хатун, — произнесла она, когда Айсан приложила драгоценное ожерелье из изумрудов к своей шее.

Не обратив внимания на слова калфы, Айсан поднялась с корточек и, подойдя к настенному зеркалу, довольно улыбнулась своему отражению.

— Госпожа мне не оставила иного пути, — возвращаясь к сундуку, ответила черноволосая наложница.

— Благодари Всевышнего за то, что она позволила тебе дышать после всего того, что ты сотворила. Не думай, что Гюльхан Султан забудет подобную дерзость.

— Я и не хочу этого, — смело произнесла Айсан, обратив серо-зелёные глаза к надменной калфе. — Пусть помнит. Помнит, что не одна она способна на хитрость и обман ради желаемого.

— Лучше помалкивай и радуйся своим подаркам, — жёстко ухмыльнулась в ответ Джихан-калфа. — Из гарема тебе, как и прежде, выходить запрещено.

— А если Шехзаде Сулейман пожелает увидеть меня? — с вызовом спросила Айсан, продолжая рассматривать подарки.

— Не пожелает. Золотого пути ты больше не увидишь, хатун. Госпожа об этом позаботилась. Отныне у твоих дверей стоят охранники, которые тебя из комнаты не выпустят.

Айсан-хатун отбросила рассматриваемую до этого атласную ткань обратно в сундук и, распрямившись, подошла к ухмыляющейся калфе. Взгляд её горел возмущением.

— Если Шехзаде Сулейман об этом узнает, то…

— Что ты все заладила? — раздражённо перебила её Джихан-калфа. — “Шехзаде Сулейман, Шехзаде Сулейман”. Ему и дела нет до тебя. К твоему сведению, сердце нашего господина давно кто-то похитил. Не на что тебе надеяться…

Ухмыльнувшись шире из-за растерянности наложницы, Джихан-калфа степенно покинула комнату, закрыв за собой двери. Послышался неясный скрежет.

— Увидим… — прошептала ей в след Айсан.

Подойдя к дверям, она попыталась открыть их, но они не поддались. Оказалось, это был скрежет закрывающегося замка, который преградил ей путь не только из гарема, но и из комнаты.

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.

Волнительно расхаживая по своей опочивальне, светловолосая женщина в тёмно-красных одеждах пребывала в радостном предвкушении.

Филиз-хатун и Низис-хатун, её служанки, сидели на подушках, молча наблюдая за метаниями своей госпожи.

Долгие годы, с тех самых пор, когда она покинула Топ Капы по приказу Валиде Султан и отправилась в Манису, к ещё молодому Шехзаде Орхану, Дэфне не видела Айше Султан и Михрумах Султан. Они, разумеется, поддерживали связь с помощью регулярных писем, но что значат несколько строчек на бумаге перед встречей, наполненной радостью?

Едва двери со скрипом отворились, Дэфне Султан волнительно обратила свои серые глаза к вошедшим. Миршэ-калфа, вошедшая в опочивальню, отошла в сторону, пропуская невысокую и русоволосую женщину с лучистыми карими глазами.

— Дэфне Султан, — проговорила она, радостно улыбаясь.

— Моя Айше, — выдохнула та, подходя к ней и заключая в трепетные объятия. — Наконец-то…

Миршэ-калфа строго взглянула на служанок, и те спешно поднялись с подушек, склонившись в поклоне.

— Я так рада видеть вас, — мягко отстранившись, воскликнула Айше Султан. — Вы изменились.

Разглядывая её с каким-то внутренним трепетом и волнением, Дэфне Султан с тоской подметила, что Айше была очень похожа на покойного Шехзаде Баязида. Те же черты лица, русые волосы, карие глаза, в которых плещется благородство и внутренняя смелость. Меланхолия и ностальгия овладели ею. Перед глазами пронеслась вся та жизнь рядом с Баязидом, которая, казалось, была давно забытым сном. Вспомнила, как в последний раз видела его, умоляла остаться в Кютахье и не обнажать меча. Но он не послушал. В отличие от своего брата, сражался смело, честно и благородно, но проиграл. Войну, государство и даже свою жизнь…

— Постарела, — поправила её Дэфне Султан. — Годы и тебя не щадят… Я помнила тебя крохотной тринадцатилетней девочкой, боящейся спать одной из-за кошмаров.

— Они и сейчас, спустя десятилетия, не оставляют меня, — улыбнулась Айше Султан. — Присядем?

Улыбающиеся госпожи вместе опустились на тахту и тепло взглянули друг на друга. Дэфне Султан, не сдержавшись, сжала руку Айше Султан в своей ладони.

— Как ты, Айше?

— Неплохо. После вашего отъезда в Манису, Валиде Султан и покойный султан Мехмет выдали меня замуж за санджак-бея отдаленной провинции, несмотря на мой юный возраст. Но, я вполне довольна своей жизнью.

Их разговор плавно касался различных тем, но случайно коснулся Шехзаде Селима.

— Я слышала, будто здесь, в Амасье, похоронен Шехзаде Селим, брат нашего Повелителя, — проговорила Айше Султан, но осеклась, увидев, как помрачнела Дэфне Султан.

— Верно, — степенно кивнула она. — Покойный Шехзаде Селим похоронен в мечети султана Баязида. С ним рядом покоится и его сын, Шехзаде Коркут. Насколько мне известно, он был ещё младенцем, когда его настигла казнь.

— Порой приходится идти на страшные деяния ради сохранения благоденствия в государстве, — мудро заметила Айше.

— Убийству невинных младенцев нет оправдания, — возразила Дэфне Султан, печально нахмурившись.

— А что же с матерью Шехзаде Коркута?

— Инджи-хатун покинула Амасью ещё до нашего с Баязидом приезда. Она отправилась вместе с Севен Султан, сестрой султана, что её навестила, в столицу. После, не выдержав страданий, выпавших на её долю, покончила с собой. Да покоится она с миром.

— Аминь.

— Если пожелаешь, можем побывать на могиле покойных Шехзаде, — предложила Дэфне Султан, пожав плечами. — Я часто бываю там. Почему-то чувствую вину за то, что случилось с ними. Ведь ради будущего Баязида и Сулеймана Орхан так поступил со своими братьями…