Возвышение падших

Греция, остров Скирос.

Темноволосая женщина, сидящая на краю прямоугольного стратегического стола, внимательно и задумчиво рассматривала разложенную на нём карту. В тёмный шатёр, раздвинув занавесь, вошла воинственная Эдже.

На ней было всё то же походное одеяние, состоящее из тёмных тканевых штанов, заправленных в высокие кожаные сапоги, длинной красной туники и кожаного жилета поверх неё.

Рейна Дориа, оторвавшись от карты и взглянув на вошедшую племянницу, коротко улыбнулась.

— Выглядишь устало.

— Так и есть… — выдохнула Эдже, подходя к стратегическому столу и бросая взгляд на карту. Деревянные фигурки в виде кораблей были расставлены вокруг острова Скирос. — Деметрий руководит военной подготовкой твоих воинов, а я вынуждена заниматься обустройством лагеря. Столь много золота тратится на то, чтобы прокормить, одеть и экипировать их всех.

— Это — моё золото и я вполне могу себе позволить подобные растраты, — ухмыльнулась Рейна.

Эдже благоразумно промолчала, взглянув на тётю. Рейна вернулась к своему занятию, рассматривая расставленные на карте стратегические корабли, изображающие двойную круговую позицию.

— Ты права в том, что подобная круговая позиция обеспечит некоторую непробиваемость строя и значительно уменьшит риск потери кораблей, которых у нас и так мало. Именно этого и не хватает морской науке — свежего взгляда и женского коварства.

Слушая её, Эдже довольно улыбнулась. Она чувствовала гордость из-за того, что, наконец, её упорные тренировки и попытки изучить морскую и военную науки начали приносить плоды.

— Ты столь изменилась, Эдже… — задумчиво оглядев племянницу своими изумрудно-зелёными глазами, произнесла Рейна. — Таковой ты и должна была быть, если бы злой рок не разлучил нас. Твоя мать, Ингрид, должна была остаться со мной в Генуе, но вмешался твой влюблённый отец и увез её в свой рабский дом, где её и убили. Но, Всевышнему угодно, чтобы мы были вместе. Ты и я. Нам будет принадлежать не только Генуя, но и вся Европа.

— Мне бы твою уверенность… — неуверенно проговорила Эдже. — Сомневаюсь, что наш флот из двадцати пяти кораблей выстоит против мощного флота Генуи. Что уж говорить о целой Европе…

— Я уже говорила, что в войне главное не сила, а ум. Мы ещё возьмем своё в этом мире, Эдже. Кровью, если понадобится. Я гадала, и судьба предсказывает, что я выиграю войну.

— Гадала? — изумлённо переспросила Эдже, заглянув в глаза тёти, густо поведённые чёрной краской.

— Странно, что тебе всё ещё не известно то, что я кое-что ведаю в чародействе.

Темноволосая девушка помрачнела, и, оглядевшись, заметила в углу шатра низкий столик, на котором покоился толстый и пыльный фолиант. Рейна, проследив за её взглядом, кивнула.

— Верно. Это — мой гримуар.

— И что в нём?

Рейна вместо ответа медленно подошла к гримуару и, взяв его, положила поверх карты, сдвинув стратегические фигурки в сторону.

— Ты — моя наследница, Эдже. И в наследстве твоём не только мои богатство, влияние и корона Генуи, которую я завоюю, но и мои тёмные знания. Ты должна будешь их продолжить, пополнить и, главное, сохранить.

Рассматривая пыльную книгу, на кожаной обложке которой был выцарапан коронованный орёл — герб рода Дориа, Эдже содрогнулась.

— Нет… Я не желаю знать всей этой ереси.

Она сказала это, не подумав, о чём сразу же пожалела. Рейна горячо и тяжело взглянула на неё, прожигая зелёными глазами.

— Ересь? — возмущённо переспросила она. — Как же ты глупа, раз подобную силу называешь так? Я впервые в жизни позволяю кому-то заглянуть в эти страницы и познать то, что способно вершить судьбы людей. А ты смеешь отвергать мою милость?

Эдже, насупилась, виновато поджав полные губы.

— Это обязательно? — неуверенно проговорила она. — Я… не хотела бы стать какой-то колдуньей.

Рейна гортанно и хрипло рассмеялась, открывая гримуар.

— Колдуньей? Ею ты не станешь. Лишь обретёшь знания, которые образумят тебя. Взгляни, но без меня не пробуй ничего из написанного воплотить. Это чревато… последствиями.

Эдже, нервно сглотнув, склонилась над жёлтыми и пыльными страницами, исписанными чёрными чернилами. Едва её зелёные глаза прочитали первые слова, в шатёр вошёл Деметрий. Рейна резко захлопнула гримуар, а после спешно убрала его обратно на столик.

— Сеньора, по вашему приказанию я выбрал из числа ваших воинов тех, кто соответствует выдвинутым вами требованиям.

— Пусть предстанут предо мной, — приказала Рейна, возвращаясь к Эдже, оставшейся стоять у стратегического стола.

Через мгновение в шатёр вошли четверо мужчин в сопровождении Деметрия.

Первый был низкорослым и давно пережил сорокалетие, но всё ещё казался крепким.

Второй был не старше тридцати, высокий, но жилистый, с пепельно-русыми жидкими волосами.

Третий мужчина среднего роста, бритоголовый, как и Деметрий, но с бакенбардами и коротко стриженной бородой.

Последним из них был мужчина, больше остальных привлекший к себе внимание Эдже. Молодой, годами чуть больше двадцати пяти, и приятный внешне. Его лицо обладало жёсткими чертами, и особенно выделялся волевой подбородок. Высокий, широкоплечий и даже пугающе мускулистый, с чёрными короткими волосами и золотисто-карими глазами. Кожа его была смуглой, темнее, чем у остальных греков.

— Грегорайос, — представил Деметрий первого мужчину. — Морскую науку постиг на удивление легко и полно.

Грегорайос, закряхтев, почтенно кивнул посмотревшей на него Рейне. Та, кажется, была слегка недовольна возрастом представленного, но смолчала. Ей были нужны не только воины, но и умудрённые прожитыми годами советники.

— Кефалос, — указал Деметрий на второго, высокого и жилистого. — Хорош в военном мастерстве. Неплохо обращается с мечом. Один из лучших в этом умении.

Эдже внимательно рассмотрела его, как и Рейна. Он был… никаким. Безликий со своими пепельно-серыми волосами и серыми, будто стеклянными, глазами.

— Майрон, — представил бритоголового Деметрий. — Может помочь в стратегическом и тактическом планировании боя.

Рейна, посмотрев на мужчину с бакенбардами и бородой, что поклонился ей блестящей головой, кивнула.

— Артаферн. Сведущ как в военной и морской науках, так и в боевом мастерстве. Лучший среди воинов, на мой взгляд.

Артаферн остался невозмутимым, когда Рейна и Эдже взглянули на него, но гордое достоинство сквозило в его жёстких чертах. Его золотисто-карие глаза встретились с зелёными глазами Эдже, полными интереса. Она, вопреки своему желанию, не отвела взгляд, из-за чего это несколько затянулось.