Вперед в прошлое 11

А поскольку это воинство мое и оно жаждет крови, нужно его вразумить и направить на путь истинный. А то еще начнут бить не тех, кого надо, или, хуже того — друг друга. Потому я прокричал:

— Пацаны! Внимание! Несколько слов о том, с чего начался сыр-бор. Меня подкараулили заводские и пытались посадить на перо. — Пусть все знают, что у нас не просто тупая вражда район на район, а наше дело правое. — Среди нападавших, которые обвиняли меня в том, чего я не делал, узнали отморозка с погонялом Хмырь. Сейчас по моей просьбе малолетние бродяжки нашли его и удерживают. Но я подозреваю, что это и заводские могли устроить ловушку и караулят меня.

— Они могут! — воскликнул Ад.

Я продолжил:

— План действий такой. Мне сейчас нужно зайти в одно место, где живут эти ребята. Что там будет, я не знаю. Может, все обойдется, но есть маленькая вероятность, что меня предали. Скорее всего, никто никого не предал и никаких действий с вашей стороны не понадобится, нужно просто подстраховать.

— Эт мы знаем, — сказал Алтанбаев.

— А мы думали, заводские наехали, и они где-то тут, — разочарованно прогудел Ад. — Тю-ю…

— Это не исключается, — сказал я. — Но без сигнала бить никого не надо, договорились?

— А какой сигнал? — миролюбиво поинтересовался главарь молодежной группировки Южного района.

— Полундра! — Это первое, что пришло мне в голову. — Сейчас я иду на стрелку. Надо, чтобы бродяжкам было видно, что я не один. Если меня не кинул и заводские не сидят в засаде, вы просто ждете. Если слышите «полундра» — бегите ко мне и бейте всех, кто не со мной.

— Ясен-красен! — Ад хрустнул пальцами. — Так че, идем? Куда, кстати?

— В разваленный дом к беспризорникам, — сказал я. — Я один впереди, остальные чуть сзади, чтобы вы были видны, но не вызывали тревоги у тех, кто меня ждет.

— А-а, в бомжатник. Ну, ладно.

Воинство выдвинулось в поход. Я шагал впереди и совершенно не нервничал, поддержка окрыляла и давала силы. Если мне приготовили ловушку, заводские сами себя загонят в угол и получат по щам. Но лучше бы все было именно так, как говорил Борис и как я себе это представлял.

Впереди замаячило заброшенное здание. По нему змеилась трещина, деля его на две части, крышу с левого крыла сорвало минувшим ураганом, над правым она сохранилась. Там и жили бездомные дети, которых я спас от мороза.

Когда до бомжатника осталось метров десять, мне навстречу вышел Бес.

— Ты звонил мне? — спросил я. — Хмырь у вас?

Парень кивнул, повернулся к зданию, откуда тянуло дымом, жареным мясом и туалетом.

— Хмырь там. А это кто? — Он кивнул за мою спину.

— Мои друзья. Они подождут, пока мы решим наши дела.

Я обернулся и показал «класс» — дескать, все в порядке, и толпа остановилась.

— Веди, скомандовал я Бесу.

Он не спешил, пришлось добавить:

— Если это именно Хмырь, деньги, которые я давал, твои, и сверху еще накину.

— Пойдем, — Бес поманил меня за собой, и мы вошли в темный вонючий подъезд с обвалившейся штукатуркой, повернули направо.

Я думал, что увижу огонь, и станет светлее, но, видимо, двери спален были заперты, и ничего видно не было. По скрипучему дощатому полу мы проследовали в середину коридора, Бес постучал во вздувшуюся дерматиновую дверь, и нам тотчас открыли. В комнате с заколоченными фанерой окнами горела свеча, у стены сидел, уткнувшись в колени, со связанными руками Хмырь — узнал его по облезлой кожанке. Справа и слева от него на ветоши возлегли неблагополучного вида парни лет шестнадцати.

— Здорово! — протянул грязную пятерню веснушчатый типок с проплешиной.

Пришлось ее пожать.

— Спасибо, что подохнуть не дал, — пробасил второй, поправил кепку, шмыгнул вздернутым носом.

— Главное, вы сами не дайте себе подохнуть, завязывайте с наркотой, — сделал внушение я, кивнув на выдавленный тюбик «Момента».

Никто не повел себя агрессивно, значит, подействовало. Я легонько пнул Хмыря, он взвизгнул и подпрыгнул на месте, инстинктивно защищаясь связанными руками. На левой щеке краснел кровоподтек, под глазом налился синяк, под носом застыла дорожка почерневшей крови.

Увидев меня, он разинул беззубую пасть, затряс головой и взмолился:

— Это ты… ты… не убивай, бес попутал, ей-богу.

— Не гони на меня, — отозвался из-за двери Бес.

Парни-караульные рассмеялись.

Я сел на корточки, чтобы быть с Бесом вровень, сделал свирепое лицо и заглянул в полные ужаса глаза.

— Вижу, ты уже догадался, зачем ты здесь. Догадался, да?

Хмырь мелко закивал.

— Не убивай! Прости, не мочи, жить хочу — ужас как! Я уеду. Клянусь, уеду отсюдова!

Я поднялся и проговорил:

— Нет, видимо, ты все-таки не понял, гнида.

— Пасть заткни, минетчик, — воняет, — рявкнул на Хмыря курносый.

Ходила легенда, что проституткам-минетчицам выбивали зубы, а у Хмыря отсутствовали резцы и клыки сверху и снизу, что наводило на крамольные мысли.

— Пацаны, мне надо поговорить с этим пока еще живым телом, — проговорил я. — У нас с ним личный разговор.

— Интимный, гы-ы… — поднимаясь, сказал курносый. — Валим, Пис.

— Если тут будет немного крови, это нестрашно? — обратился я к ним.

— Хочешь мочить гниду — мочи. Но кровищи нам тут не надо, — то ли подыграл, то ли на полном серьезе ответил Пис.

Беспризорники ушли, остались только мы с Хмырем, который уже с жизнью прощался и мелко трясся. Я сел на корточки рядом и проговорил ласково:

— Как тебя зовут, чудовище?

— Сережа, — проблеял Хмырь и попытался меня разжалобить: — Не убивай, я сирота, у меня…

— Я не убью тебя, если ты честно ответишь на мой вопрос. Кто и зачем меня заказал? Сколько заплатили, можешь не отвечать.

Хмырь шумно сглотнул слюну, и кадык его дернулся.

— Точно не замочишь?

— Точно. Говори.

— Нам сказали, что ты — ментовский сын. Беспределишь, вымогаешь, угрожаешь, всех построил, девок насилуешь, и управы на тебя нет, народ жалуется и за помощью обратился к авторитетным людям. Ну вот, этот авторитетный человек сказал, мы поверили. Ну, решили землю очистить от… — Он бестолково захлопал ресницами. — Обманули, значит?

— За малую денежку обманули! — деланно воскликнул я, схватил его за шкирку. — Кто. Меня. Заказал?