Вперед в прошлое 11

— Спасибо. Сейчас тогда погрузимся.

Я быстренько удалился, сгонял к нашему «КАМАЗу», поманил Алексеевича жестом и занял пост возле старенького «Зилка», откуда хорошо и далеко просматривалась дорога.

Память взрослого говорила, что, если нас пасут менты или обэповцы, привлечь Василия к ответственности не так уж и просто. Нужно взять его в момент, когда он ставит печать на документы, или подписывает их, или деньги берет. Можно хорошенько поговорить с замдиром и убедить его, что печати — вообще ни к чему, и тогда что с нас возьмешь?

Купил муку для собственного пользования. Зачем так много? Все соседи скинулись, и родственников у меня много. Нельзя, что ли? Где написано, что это запрещено? Вот и идите лесом, не мешайте честным людям!

Пока Василий решал вопросы, связанные с погрузкой, я был как на иголках, все глаза проглядел. А выдохнул, только когда вырулил наш грузовик с арлекинистым тентом. Погрузив мопед. Мы поехали дальше, корректируя планы.

— Сейчас за рисом, — говорил отчим. — Это полчаса езды. Масло дальше… хрен с ним — вот что я подумал, оно хуже всего идет.

Точку, где покупает масло, отчим решил приберечь, чтобы затариваться там, когда он на «Волге», оно занимает мало места, а выхлоп с него хороший.

— Рис по чем? — спросил я.

— Триста восемьдесят был. Сейчас, наверное, все четыреста. То есть двадцать тысяч за маленький мешок. Сорок тысяч — сто килограммов. Тонна — четыреста тысяч.

— Ясно.

Я поглядывал в зеркало, стараясь вычислить слежку. Мы ехали по проселочной дороге, и это было проще простого: незамеченным здесь остаться практически невозможно.

По пути заглянули в приглянувшийся колхоз, купили копеечную картошку, тонну за 100000. В окрестных деревнях она вряд ли будет пользоваться спросом, а вот если переместиться туда, где мы были с Канальей, к морю, и сделать двойную наценку — оторвут с руками! Да в той же Николаевке все разберут только потому, что там почва неплодородная, каменистая, а то немногое, что выросло в огородах и хранилось в погребах, уже подходит к концу.

Рисовые поля находились севернее, в заболоченной местности. Оттуда до нашего города ехать сто пятьдесят километров, а отсюда — не больше семидесяти. На дорогу мы потратили чуть больше часа, и в полдесятого уже были на месте.

На КПП «КАМАЗ» пропускать отказывались, пока Василий не высунулся из машины и не прокричал дедку-дежурному, что он на погрузку. Дед сразу заулыбался и вручную поднял шлагбаум.

Машина поехала к складу, остановилась, и навстречу вышла полная женщина в ватнике, похожа на Петросяниху.

— Сколько килограммов купим? — спросил я.

Отчим посмотрел на меня, как на идиота, и сказал:

— Я возьму тонну, а ты в машине посиди.

Я так обалдел от неожиданности, что впал в ступор и не успел ничего сказать. Отчим взял из бардачка печати, вылез из салона и побежал к приземистому зданию, похожему на коровник. Там, видимо, располагалась администрация.

И что это значит? Вроде договорились работать пятьдесят на пятьдесят!

Или я что-то неправильно понял?

Глава 15 Половина моя, половина — наша!

Больше всего мне хотелось бы ошибиться. Образ отчима-честного мужика так прочно укоренился в сознании, что казалось, будто земля ушла из-под ног, я впал в ступор и онемел. Только ведь обсудили все, договорились, что условия сотрудничества те же! Василий был так искренне оскорблен моим подозрением еще пару дней назад, а теперь что изменилось?

Концентрация бабла в карманах превысила допустимые значения, и у отчима помутился рассудок? Нет, я просто чего-то не понял. Сейчас он вернется, и мы все обсудим.

Время превратилось в резину, как всегда, когда что-то срочно нужно узнать. Я смотрел в окно, эмоции сменяли одна другую, как кадры в ускоренной съемке.

Злость. Обида. Сомнения. Опять злость. Надежда…

Отчим вернулся в салон. Я уставился на него, желая внести ясность, но он завел мотор, немного сдал к торцу админкорпуса, который одновременно оказался и складом, откуда рабочие начали вытаскивать белые маркированные мешки и грузить в кузов.

Не время. Вот сейчас отъедем, и…

Ну, выясню я правду — и что будет? Что я сделаю, если выясню. Что он все-таки решился меня кинуть? Первый порыв — расквасить его нос, разбить стекла машины, спустить колеса и гордо уйти в закат. Я был уверен, что хватит удали молодецкой. Расквасить нос — и кошка бросила котят. Я аж задышал часто от предвкушения. Но тут проснулся взрослый и схватил занесенную руку.

Стоп, Пашка!

Сначала поговори с ним и сделай выводы. Потом взвесь последствия твоих психов. И лишь после этого действуй. Кошка бросила котят? Не-ет! Скорее это «разобью голову назло главврачу». Ну вмажешь ты ему — и что дальше? У тебя пол-ляма в товаре, и куда его? Отчиму дарить?

Сперва верни деньги, потом руби с плеча. Понятно, если все так и есть, никаких дел с этим человеком быть не может, он либо подлый, либо неадекватный. Но сначала разберись. Вдруг ты вообще ошибся, и он сейчас возьмет твои деньги.

Я подождал, когда отчим проконтролирует процесс погрузки. Странно, но он вел себя как ни в чем не бывало! Потом подождал, пока мы выедем с территории колхоза, и наконец сказал чужим голосом, чувствуя, как в горле горячо от адреналина:

— Василий Алексеевич.

Он глянул на меня удивленно и снова уставился на дорогу, я продолжил:

— Вы ничего не хотите мне сказать?

— Не, а шо случилось?

Вот и здасьте! «А шо случилось?» Это он серьезно?!

— Мы недавно обсуждали, что у нас сотрудничество пятьдесят на пятьдесят, так?

— Ну да, — кивнул он.

— А сейчас что происходит? Что вот это было?!

Отчим мотнул головой.

— А шо было?

— Разве сотрудничество пятьдесят на пятьдесят не подразумевает, что и я должен внести капитал в покупку риса?

— А шо ты должен, када это я нашел колхоз. Ты какое отношение к нему имеешь? Машина чья? Моя. Точка тоже моя. На наши общие точки все, как и раньше, писят на писят.

Я сжал челюсти, чтобы не выматериться. И не рассмеяться. Пустил козла в огород! Поэтому он не хотел ехать на мукомольный — чтобы со мной прибылью не делиться! Хорошо, что у меня чутье сработало! Ну а что, логика в этом есть. За воровство бизнес-идеи или изобретения не судят, здесь кто первый, тот и молодец, а я, получается, клювом прощелкал свой бизнес. Вот тебе и взрослый, на которого можно рассчитывать! Родственничек.