Враги друг друга не предают

— Налез. Бьерном клянусь, налез.

— Девчонка-бродяжка ярлова невеста… Он сам так сказал…

— Да он в шутку сказал это. Она же нищенка.

— Позовите ярла сюда, живо…

Девушки задвигались, по полу зашуршали торопливые шаги, меня старательно обошли, за спиной стукнула дверь. Не слушая лопочущих девиц, уставилась на браслет, мысленно уговаривая его вернуть меня домой. Но сияющая ящерица насмешливо щурила агатовые глазки, не торопясь исполнять желание. Я осторожно отступала к выходу, сверля глазами надежду на спасение, сверкающую на запястье.

Ну, давай же, зеленая! Мне пора домой! Сейчас явятся хозяин и сулами, заставят вернуть этот проклятый браслет или отрубят руку, если он не снимется! Открывай чертов портал, зеленая мухоловка!

Девушки замерли, со страхом глядя в мою сторону. Оказывается, я крикнула последнее вслух. Потеряв терпение, я развернулась, чтобы поскорее убраться из этой комнаты и дома, помня о недружелюбии местных, и уперлась в красивую пару перегородившую выход.

— Мухоловка?! Оригинально! Никогда прежде не слышал. Вы кто, девушка? — ласкающий ухо баритон принадлежал рослому широкоплечему сероглазому шатену в тонком шерстяном пуловере и кожаных брюках, с неподдельным изумлением разглядывающему мою персону.

Рядом облокотившись на локоть мужчины, не скрывая презрения, на меня взирала зеленоглазая блондинка с короной искусно уложенных кос, перевитых драгоценными нитями, одетая в вышитое жемчугом шерстяное синее платье. Крупные перстни унизывали тонкие пальцы, а многочисленные браслеты с искусным узором — запястья. С тонкого золотого обруча на лбу у висков покачивались изящные подвески, украшенных алыми камнями и узорной чеканкой. Женщина была увешана драгоценностями, как новогодняя елка. Перебор. Мужчина мог похвастаться грубоватым перстнем с крупным сапфиром. Несмотря на разницу в одеянии, я догадалась, что передо мной хозяин и его гостья — сулами из Канопуса.

И как жители Канопуса могли предположить, что я любовница тамошнего ярла. Я и в подметки не годилась этой красавице.

Пока я хлопала глазами, не зная, что сказать, между ярлом и его гостьей протиснулся ребенок, замер на минуту и звонко взвизгнул, кинувшись ко мне.

— Лекса! Ты пришла! Я знала, что ты меня не бросишь!

Я подхватила визжащую от восторга девочку в нарядном костюмчике и прижала к себе, чувствуя, как слезы защипали глаза. Малышка в безопасности среди любящих людей больше не нуждалась в защите и все же помнила обо мне, и ждала. Вопль ребенка вернул всех к жизни. Ярл вздернул брови к линии волос и озадаченно пробормотал:

— Вот, значит, как! Лекса…

Блондинка возмущенно фыркнула и скривилась, заметив, как малышка ласково гладит мои давно немытые волосы, превратившиеся в моток пакли. Похоже, женщину безмерно раздражала разыгравшаяся картина в отведенной ей комнате. Служанки засуетились и, старясь быть незаметнее, выскальзывали в открытую дверь.

— Прекраснейшая Ортисия, вы с дороги устали. Отдыхайте. Надеюсь, к девушке по поводу браслета у вас претензий нет? — повернувшись к просиявшей гостье, мягко проворковал шатен и поцеловал самый крупный камень на пальчике дамы. — Вы, Лекса, в мой кабинет, пожалуйте. Нам стоит поговорить.

— Благодарю, Ярл Боран, ваша любезность не имеет границ, — сухо улыбнулась красавица, предполагавшая видимо спуститься вниз и продолжить банкет в ее честь. — Какие претензии? Браслет признал ее хозяйкой, если только она не применила магию.

Блондинка скривилась, исказив прекрасные черты и глядя на меня, нехорошо усмехнулась.

— В этом я разберусь, — твердо заверил женщину ярл, еще раз склонившись в вежливом поцелуе.

Повелительным жестом, не вяжущимся с мягкостью слов, он указал мне на выход и проследовал первым. Выходя из комнаты, за спиной услышала сказанное служанкам блондинкой:

— Немедленно вычистите тут все после грязной бродяжки.

Малышка не думая слезать, ехала на руках, теребя приглянувшийся ей камень-талисман. Я, стараясь не отставать от широко шагающего мужчины, невольно разглядывала статную фигуру, красивую волну русых волос, свободно спускающихся до лопаток, подтянутые ягодицы, длинные ноги в легких сапожках, неслышно ступающих по каменным плитам пола. Мягкая, скользящая походка уверенного в себе очень большого кота. Одной рукой шатен поигрывал острым кинжалом, явно рисуясь, другую небрежно засунул за нарядный пояс. На изукрашенном серебром ремне крепились богатые ножны.

Хозяин даже дома не расставался с кинжалом, боясь нападения, или он — часть праздничной одежды?

— Я все рассказала про нас. Ты понравилась дяде Борану, — шепнула малышка, едва за нами захлопнулась дверь в комнату сулами. — А он тебе нравиться? Он же добрый и красивый? Это он тебе подарил?

Малышка заметила новую игрушку на моей руке и потерла пальчиками сияющие камешки, проворачивая украшение на запястье.

— Почти, — уклончиво ответила девочке, отвечая сразу на все вопросы.

Шатен ловко поймал лезвие и вернул в ножны.

— Я произвел впечатление, — усмехнулся мужчина и бросил через плечо:- Надеюсь, хорошее…

— Почти, — шепотом произнесла я, но ярл вновь улыбнулся, показывая, что услышал.

Мы достигли массивной двери, и разговор на время стих. Встречные слуги низко кланялись перед своим господином, провожая на нас с малышкой Дин удивленными взглядами.

Глава 41

Глава 41

Покои ярла отделялись от остальной части дома толстой перегородкой. Тот же неровный камень стен, прикрытый коврами и выполненными в металле картинами морских корабельных баталий, гладкая, натертая до зеркального блеска плитка пола. На его стороне дома оказалось непривычно спокойно: ни музыки, ни шума гостей из приемного зала, ни дразнящих ароматов еды, ни суетливых вездесущих слуг. Пахло сухим теплом, немного йодом и ванильной отдушкой. Мужчина приоткрыл крайнюю дверь и пропустил меня вперед. Уютная комната была поделена на две зоны. Кабинет с мебелью из серебристого металла, роскошной люстрой и пушистыми темными шкурами вместо ковров, в которых ноги утопали по щиколотку. На столе лежали десятки пергаментов, драгоценная чернильница с золотым пером, напоминавшим наши чернильные ручки. Но увиденное в углу, заставило отвиснуть челюсть. Там стоял книжный шкаф с настоящими книгами. Шкаф из обычного темного дерева, покрытого лаком и толстые тома в цветных бумажных переплетах.

Откуда в мире, где больше тысячи лет длится зима, деревянный шкаф и бумажные книги?

Я подошла ближе и попыталась прочесть написанное на корешках. К сожалению, язык мне был не знаком.

— Я еще не поблагодарил вас за спасение Дин, — начал беседу шатен, удивленно глядя в мою сторону.

— Не стоит благодарности, — отмахнулась я, не отрываясь от разглядывания книжных сокровищ. — Надеюсь, похитители получат по заслугам.

— Даже не сомневайтесь. Вы так зачарованно смотрите, словно знаете что перед вами, — неслышно подошедший мужчина, остановился рядом. — Странно, обычно девушек не интересуют книги.

— Я знаю, что это древние вещи. Из тех времен, когда этот мир знал не только вечную зиму, — Боран стоял слишком близко, почти касаясь моего плеча, и я поспешила отойти в сторону к столу, куда посадила малышку.

Девочка, похоже, не заметила этого, все так же увлеченно разглядывая браслет и не теряя надежды отковырнуть пару камушков.

— Откуда вам это знать? — ярл уселся за стол, небрежно сдвинув свитки, и кивнул мне на свободный стул.

— Я из мира, где бумажные книги и деревянный шкаф — обычное дело, — решила не скрывать ничего от ярла. — Сюда меня перенес этот браслет. Из-за странной одежды жители Канопуса посчитали меня воровкой и отрубили руку. Я год выживала в проклятом лабиринте.