Врата Хаоса

радугу, и тут же в моей голове зазвучал ответ. Казалось, что я мысленно отвечаю на вопрос

самому себе, своим же собственным голосом: — Орлуфия находится в Башне Заточения на

острове Фей-Го, где ей угрожает опасность стать проводником Хаоса в мир Фэо.

Свет погас, исчезла радуга, вместо зала передо мной снова были руины. Я вышел на

лестницу, огляделся на всякий случай по сторонам, поблагодарил мысленно Врата Знаний за

ответ и поспешил к друзьям, ожидавшим меня у подножия лестницы. С вестью, одновременно и радостной, и печальной.

Хьюгго и Катипут вопросительно смотрели на меня и ждали.

— Орлуфия находится в башне на острове Фей-Го, ей угрожает опасность стать

проводником Хаоса в мир Фэо, — без предисловий сообщил я им.

— Ура! Тебе ответили! — завопил Катипут, а Хьюгго задрал голову к небу и в полную

мощь своего голоса исполнил победную песнь, которую, должно быть, услышали и в

О'Дельвайсе.

Мы уселись на Хьюгго, который, не дожидаясь моих указаний, двинулся в сторону

столицы.

Я тем временем припоминал все, что за свою жизнь узнал о Фей-Го — проклятом

острове, как его иногда называют.

Знал я немного. Когда-то, в незапамятные времена, на Фей-Го, расположенном на севере

от нашего материка в безбрежных просторах океана, именуемого Баллаурским, правил

жестокий Горбах — император-завоеватель. Три зверя денно и нощно терзали его —

гордыня, алчность и неуемная жажда убийства. С такими качествами и сильной армией в

придачу он быстро покорил почти весь мир, но сломал зубы о владения короля Магиша, того

самого Магиша, что ради победы над Горбахом стал слугой Бога мертвых и проклятых.

Принято считать, что, потерпев поражение от Магиша, Горбах бежал

на свой остров Фей-Го, где и умер, забытый всеми. В паре старинных манускриптов, которые я некогда читал в библиотеке Панеоника, упоминались какие-то зловещие цветы (я

забыл их название), несущие всем разумным существам горе и печаль. Каким-то образом

цветы эти были связаны с именем Горбаха. Не то он их создал, не то поливал своими

слезами или кровью, не то они просто-напросто выросли на его могиле. Эти цветы — чуть

ли не единственные растения на проклятом острове. А может быть, и единственные, кто

знает. У людей и магмаров есть дела и поважнее, чем исследовать остров Фей-Го, на

котором ничего хорошего все равно не найдешь.

Есть еще старинная песня о Фей-Го, сложенная кем-то из наших сказителей. Она

повествует о несчастном моряке, которого океанские волны выбросили на берег Фей-Го

после кораблекрушения. Песня, как и положено, грустная. О самом острове Фей-Го в ней

сказано мало, больше говорится о страданиях несчастного моряка.

Стоило мне вспомнить о песне, как память моя услужливо выдала несколько строк из

нее:

Здесь нет пения птиц, нет лесов и лугов,

Лишь камни растут из земли,

И дым от огня, что в недрах горит,

Глаза разъедает мои...

Несчастный моряк в конце концов умирает от голода и жажды. В детстве, когда я был

склонен верить всему услышанному, меня сильно волновал вопрос: кто сложил песню и

донес ее до людей, если моряк умер и на острове, кроме него, не было ни одной живой

души? Будучи не в силах найти ответа на этот вопрос, я пристал с ним к Фелидии, которая

не стала смеяться надо мной, а с серьезным видом разъяснила, что песню сложил призрак

моряка, его неупокоенный дух.

Более подробно о Фей-Го ничего не известно ни людям, ни, как я склонен думать, магмарам. Дурная слава заброшенного острова отпугивает исследователей и просто

искателей приключений, даже самых отчаянных. К тому же остров скрывает от людских

глаз, да и от магмарских тоже, плотная завеса тумана, простирающаяся по воде далеко за его

пределы.

Славное, должно быть, местечко этот Фей-Го. Неудивительно, что Хаос избрал зловещий

остров в качестве своего форпоста в нашем мире. Более подходящей области придумать

невозможно.

Упорядочив все, что мне удалось вспомнить, я тут же поделился сведениями с

Катипутом. Надо отдать ему должное — перспектива посещения столь страшного места

совершенно не испугала его.

— Мы отправляемся туда прямо сейчас? — спокойно спросил он, когда я окончил свой

рассказ.

— Да, но сначала нам следует...

Тут я осекся, сообразив, что если я вернусь с подобной новостью в столицу, то мое

участие в спасении Орлуфии на этом и закончится. Дамирус и Багурон немедленно начнут

действовать. На Фей-Го снарядят экспедицию на дюжине кораблей, скорее всего, во главе с

самим Дамирусом, которому и достанется вся слава. Награды ни от Дамируса, ни от

Багурона я тоже не получу, поскольку найти саму девушку — это одно, а сообщить, где ее

прячут, — совсем другое. Вдобавок только звание спасителя может дать мне шанс просить

руки Орлуфии у ее отца... Хотя, если говорить начистоту, я не уверен, что непременно

захочу воспользоваться этой возможностью. Но и упускать ее я тоже не хочу.

Взвесив все «за» и «против», я принял решение. Обдуманное и окончательное.

— Я отправляюсь на Фей-Го. Один. Вы с Хьюгго будете ждать меня в поместье Арники.

Хьюгго там будет лучше, чем в О'Дельвайсе, да и тебе тоже.

— Я хочу отправиться с тобой! — заявил Катипут. — Не следует одному соваться в

такое гиблое место, как этот ваш остров Фей-Го.

Хьюгго поддержал его сердитым ревом. Не сбавляя шага, он повернул голову и

укоризненно покосился на меня.

— Друзья, мне самому тяжело расставаться с вами, но наша компания будет слишком

заметной. Если Хаос действительно укрепился на острове (а Врата Знаний, как всем