Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

В один из таких ненастных дней стойкость Варфоломея была подвергнута новому ещё неведомому для него серьёзному испытанию. Ночь опускалась на землю. Варфоломей сидел под навесом за столом с убогим ужином, состоящим только из хлеба и воды. Рядом тлел костёр, дым от него, подгоняемый порывами ветра, стлался по земле и исчезал в лесной чаще. Закончив трапезу, пустынник встал, прочитал молитву, перекрестился, убрал со стола и погасил костёр. Едва Варфоломей отошёл от навеса, как начал моросить холодный дождь, поднялся ледяной ветер, срывавший с деревьев листья и хвою. Над поляной со скрипом раскачивались вековые сосны.

Войдя в келью, Варфоломей зажёг свечу, стоявшую на столике под окном. Из вечерних сумерек на полочке в углу выступили иконы Христа и Богородицы, лежанки по обе стороны кельи, накрытые хвойными лапами и накидками из овчин, полки с книгами над ними. У входа был сложен очаг из камней. Когда в нём горел огонь, дым, как и в землянке, свободно поднимался вверх и уходил наружу через деревянную трубу, встроенную в потолок. Но сейчас огонь в очаге не горел. Привыкший к ночному мраку, Варфоломей не стал разводить огонь. Опустившись на колени перед иконами, он стал молиться. Закончив, погасил свечу и, не раздеваясь, лёг. Некоторое время он лежал с открытыми глазами. Сон не шёл, какие-то тяжёлые мысли одолевали его. За стенами кельи продолжал шуметь осенний ветер, под его напором ещё сильнее скрипели сосны. Постепенно к общему шуму стал примешиваться какой-то шорох на полу. В келье стало немного светлее. Варфоломей прислушался, сел на лежанке, прислонившись спиной к стене, посмотрел вниз. Весь пол был покрыт шевелящимися змеями. По немощи человеческой невольный страх на минуту овладел молодым пустынником при мысли о его беспомощном одиночестве. Он смотрел на змей расширившимися от ужаса глазами. Вспомнив слово Писания: «не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днём, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень», Варфоломей повернулся к иконам и, стоя на лежанке на коленях, стал креститься и с жаром творить молитву, взывая к Богу:

— На тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня; приклони ко мне ухо Твоё, поспеши избавить меня. Будь мне каменною твердынею, домом прибежища, чтобы спасти меня, ибо Ты каменная гора моя и ограда моя; ради имени Твоего води меня и управляй мною. Выведи меня из сети, которую тайно поставили мне, ибо Ты крепость моя. В Твою руку предаю дух мой; Ты избавлял меня, Господи Боже истины.

На змей начала опускаться дымка, и они постепенно исчезали, уползая через закрытую дверь. Варфоломей продолжал молиться. Через некоторое время он посмотрел вниз: пол был чист, никаких следов прошлого ужаса на нём не осталось.

Он осторожно встал с лежанки, опустился на колени на пол и продолжал молиться. Ветер за стеной постепенно стих, дождь прекратился.

Варфоломей молился всю ночь. Когда в окошко проник утренний свет, он с трудом поднялся с колен. Ноги затекли и плохо его слушались. Держась за лежанку, затем за стену, Варфоломей направился к выходу. Когда он открыл дверь, в келью ворвался солнечный луч, и всё помещение заполнилось свежим прохладным воздухом.

От вчерашней непогоды остались только капли воды на ветках. Ветер стих, небо очистилось, вставало солнце, первые его лучи, пробиваясь сквозь сосны, падали на поляну. Варфоломей вышел из кельи. Его лицо было серым, глаза ввалились, волосы растрепались, руки висели, как плети. Нетвёрдой походкой он подошёл к навесу, с трудом нагнувшись, взял вёдра и отправился к реке.

Ещё не спустившись к воде, он остановился и огляделся. Позади был луг, на мокрой пожухлой траве которого остался его след, за рекой — лес, расцвеченный осенним золотом, над водой висела пелена тумана. Лучи октябрьского солнца, только что начавшего свой дневной путь, ещё не прогрели воздух, и потому в нём стояла прохлада. Некоторое время Варфоломей смотрел вокруг, не в силах оторвать взор от осенней красоты. Любуясь природой, он постепенно успокаивался. Вспомнил, как в прошлом году они с братом впервые здесь купались, когда только что пришли в эти места и были полны надежд на будущее. Вспомнил наставления игумена Митрофана. События прошедшей ночи постепенно уходили от него.

Спустившись к реке, Варфоломей снял рубаху, перекрестился и, стараясь продлить обжигающее воздействие холодной воды, медленно вошёл в реку. Немного поплавав, он вышел на берег, надел на мокрое тело рубаху, зачерпнул вёдрами из реки и пошёл на свой холм.

На поляне он поставил вёдра около стола, принёс из кельи кремень, кресало и сухой мох. Набрал под навесом дров, развёл костёр. Налил в котёл воды, повесил его над огнём. Принёс из кельи сушёную рыбу, репу, кружку и веточку мяты. Взял топор и подошёл к пню на краю поляны. Осмотрев его с разных сторон, обрушил на него топор со всей молодой силой. Рубил он неистово, не прерываясь, щепки летели во все стороны. Остановился Варфоломей, когда в котле закипела вода. Воткнув топор в остатки пня, подошёл к костру, бросил в котёл мяту. Прочитав молитву и перекрестившись, сел за стол.

На душе у него было спокойно. Ночной кошмар отодвинулся далеко-далеко, как будто это был просто сон, и вообще было ли это, он теперь не мог сказать. Ночная молитва Господу и божественная красота природы успокоили его душу, а неистовый труд вернул телесные силы.

Варфоломей понял, что он выдержал первое испытание, устроенное ему духами злобы, старавшимися видениями преисподней вторгнуться в пределы его воображения и чувств.

Заморозки начались в начале ноября. Листья с деревьев облетели. Несколько дней назад выпал первый снег и сразу растаял на ещё не промёрзшей земле. Ветер гнал по небу облака. Раскачиваясь, скрипели сосны. В густой темноте жёлтым пятном светилось окошко кельи.

Варфоломей читал при свете свечи. Иногда он прерывал чтение и задумывался, стараясь постичь истинный смысл слов, отображающих мудрость человеческой мысли.

Снаружи пронесся какой-то шум. Варфоломей прислушался. За стенами кельи с разных сторон слышались всё усиливающиеся резкие звуки и вой. Страх начинал одолевать отшельника. Он смотрел в книгу, пытался читать, но буквы расплывались перед глазами. Вой продолжался. Варфоломей встал, крестясь, решительно открыл дверь и вышел.

Вокруг было темно. Он сделал несколько шагов и остановился. В темноте едва просматривались стволы деревьев, тёмные силуэты церкви и навесов. В этот момент луна краешком диска выглянула из облака, стало немого светлее. Перед взором Варфоломея стали появляться невероятные существа. Некоторые из них напоминали сильно искажённых лесных зверей, некоторые — сказочные существа. Облик их постоянно менялся, иногда они казались прозрачными, иногда состоявшими из плоти. Все они непрерывно двигались, выглядывали из-за деревьев, перемещались с места на место, прыгали по веткам. Со всех сторон неслись то визгливые, то глухие голоса:

— Уходи отсюда…

— Зачем ты пришёл в эту глушь лесную?

— Что хочешь здесь найти?

— Не надейся дольше жить здесь, тебе и часа тут не провести…

— Видишь, место это пустое и непроходимое…

— Как ты не боишься умереть тут с голоду или погибнуть от рук душегубов-разбойников?

— Найдёт кто-нибудь труп твой и скажет — Вот был бесполезный человек…

— Звери хищные бродят вокруг тебя в пустыне, готовые растерзать тебя…

— Мы не оставим тебя в покое…

— Мы возьмём себе это место…

— Если не хочешь умереть внезапной смертью, беги отсюда…

— Беги быстрей, не озирайся, иначе ждёт тебя погибель…

Варфоломей, переживший октябрьскую ночь со змеями, снова вспомнил наставления игумена Митрофана и немного успокоился. Посмотрев ещё раз вокруг, он направился в сторону церкви. Шёл медленно и видел перед собой только икону Христа над входом. Крики продолжались, но по мере его приближения к церкви они постепенно затихали и, наконец, перешли в тихое завывание.

Подойдя к церкви, Варфоломей произнёс твёрдым тихим голосом:

— Не удалось раздавить меня ужасами, решили поколебать угрозами? Но не одолеть лукавому Силы Божественной.

Варфоломей посмотрел на лик Христа. Ему показалось, что Господь наблюдает за ним, проверяет стойкость его веры и готов прийти ему на помощь. Опустившись на колени, пустынник стал молиться, шевеля губами и совершая земные поклоны.

Постепенно крики и вой совсем прекратились, жуткие существа исчезли. Стих ветер, облака рассеялись, над вершинами сосен выступила полная луна.