Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

— Какая нужда привела тебя к нам, добрый человек? — спросил его привратник.

— Землепашец я, издалёка. Много слышал о игумене Сергии, хочу только взглянуть на него.

— Игумен наш теперь в огороде работает. Иди туда, — привратник указал в сторону кельи Сергия, — там его увидишь.

Крестьянин шёл по двору, смотрел по сторонам и ворчал:

— Никакого блеска, всё нищенское, сиротское, худостное. Туда ли я забрёл?

Подойдя к келье, он спросил у идущего мимо монаха:

— Где бы повидать вашего игумена?

— Подожди здесь немного, пока он выйдет оттуда, — монах указал на калитку в заборе и ушёл.

Крестьянин заглянул в калитку и увидел смиренного инока, трудившегося в поте лица над грядкой. Одет он был так же, как и все другие, только ряса его была более поношена и в заплатках, лапти стоптаны. Крестьянин не поверил, что он и есть тот самый знаменитый игумен Сергий. Приняв его за простого монаха, крестьянин стал просить иноков, работавших в соседнем огороде:

— Покажите мне игумена вашего, я пришёл сюда, чтобы видеть его, у меня есть до него важное дело.

— Тебе уже показали игумена, — ответил один из них. — Если не веришь, спроси его самого.

Гость стал ждать. Наконец Сергий вышел из калитки.

— Вот он самый, кто тебе нужен, — сказал инок.

Пришелец посмотрел на Сергия и, повернувшись к инокам, произнёс с возмущением:

— Я издалека пришёл посмотреть на пророка, а вы мне показываете худящего монаха! Напрасно же я трудился, шёл сюда. Я думал получить пользу душе своей в вашей честной обители, а вместо того встречаю только насмешки.

Но я ещё не дожил до такого безумия, чтобы почесть этого монаха в дряхлой одежонке, да ещё который копается в земле, как простой мужик, за того почтенного игумена, о славных делах которого так много наслышан.

— Простец ты в своём неведении, смотришь на всё только телесными очами, а не душевными, — с обидой ответил ему инок и направился к Сергию, который разговаривал у своей кельи с двумя братьями.

— Отче, гость пришёл, тебя спрашивает, — обратился инок к Сергию. — Мы ему показали, где ты, а он нас укоряет, будто мы обманываем его и насмехаемся над ним.

Сергий с укоризной посмотрел на инока.

— Своими простодушными словами он не причинил никому зла. Да если бы он и погрешил в чём-нибудь, то нам подобает, по слову апостола Христова, исправлять таковых духом кротости.

Сергий подошёл к крестьянину, поклонился.

— Господи, спаси и сохрани гостя нашего. — Обнял крестьянина и сказал ему: — Один ты имеешь обо мне надлежащее мнение.

Видя происходящее, один из иноков обратился к другому:

— Наш смиренномудрый игумен радуется своему бесчестию и унижению столько же, сколько тщеславный приходит в восторг от почестей и похвал людских.

Сергий взял гостя за руку, усадил на скамейку возле своей кельи, сел рядом и ласково произнёс:

— Поведай мне нужду свою.

— Благодарствую, добрый ты человек. Одолевает меня печаль великая, не удаётся мне увидеть игумена Сергия. У кого ни спрошу, кто здесь игумен, все обманывают меня и говорят, что ты игумен.

— Они не обманывают тебя.

— Вот и ты решил надо мной посмеяться, — обиделся гость. — Игумен Сергий — святой пророк, а ты одет, как все монахи, и трудишься, как крестьянин. Да та ли это обитель, о которой мне все дома говорили?

— Не скорби, брате, — утешил его игумен, — Бог так милостив к месту сему, что никто отсюда не выходит печальным, и тебе Он скоро покажет, кого ты ищешь.

В это время к Сергию подошёл инок и, поклонившись, сказал:

— Отче, приехал князь Радонежский со свитой!

— Скажи князю, что я прошу его подождать, мы беседуем со странником, пришедшим к нам издалека.

Инок ушёл к воротам. Крестьянин смотрел ему вслед и видел, как в открытые ворота вошёл князь со свитой. Инок подошёл к нему и, поклонившись, что-то сказал. Князь кивнул в ответ, проследовал к столу под навесом у трапезной и сел. Свита остановилась в стороне.

Крестьянин, поражённый спокойным тоном Сергия и увиденной картиной, с изумлением смотрел на него и с испугом, заикаясь, произнёс:

— Отче, прости меня неразумного. Пойду я, князь ждёт тебя. — Он попытался встать.

— Не торопись, — Сергий положил руку ему на плечо, — ты гость наш, такой же, как и князь. Ведь мы с тобой ещё не закончили беседу. Поведай мне, какая забота привела тебя к нам?

Всё ещё волнуясь и слегка заикаясь, крестьянин ответил:

— Много наслышаны мы на селе нашем о тебе, о делах и чудесах твоих. Вот и послали меня, чтоб я взглянул на тебя, есть ли ты на самом деле. Теперь я исполнил просьбу селян и могу возвращаться домой. — Крестьянин опустился на колени. — Прости, отче, моё невежество. Прости меня, грешного!

— Встань с колен, сын мой, и не скорби, — Сергий помог гостю подняться. — Ты один справедливо рассудил обо мне. Молись Господу Богу нашему и неси Его в душе своей. Господь слышит молитвы наши. Спаси тебя Господь и сохрани, — Сергий осенил крестьянина крестным знамением. — Теперь братья тебя накормят и устроят на ночлег.

— Отче, ноги что-то не идут, я тут посижу немного, а потом пойду, мне домой скоро надо, — взмолился крестьянин.

— Хорошо, сын мой, посиди, — сказал Сергий, вставая, — а я пойду.

Сергий направился к ожидавшему его знатному гостю. Увидев игумена, князь Радонежский, рослый крепкий мужчина лет сорока, поспешил ему навстречу. Сопровождавшие его бояре, дружинники и слуги остались стоять в стороне.

Не дойдя нескольких шагов до Сергия, князь низко поклонился. Сергий подошёл к нему, они обнялись.

— Пойдём, сын мой, присядем, и ты поведаешь мне, что привело тебя к нам, — сказал Сергий, почтительным жестом приглашая князя.

Они подошли к столу и сели на скамью.

— В Москву я еду, — сказал князь, — к великому князю. Прошу у тебя, отче, благословения, ищу утешения в делах своих и наставления.

— Расскажи мне, чем тяготится душа твоя?

Крестьянин ходил взад и вперёд позади свиты князя, пытаясь увидеть и услышать, что происходит. Сергий и князь беседовали тихими голосами, и крестьянину ничего не было слышно. Расстроившись, он причитал:

— Господи, грех-то какой на меня свалился. Как будто я ослеп и не видел с кем говорил. С какими же глазами покажусь я теперь игумену Сергию? Не простит Господь промашки моей. Я ничтожный человечишка, оскорбил угодника Божия, которому князья поклоняются. Гореть мне в аду огненном.