Время драконов

— Мастер Кай, как же быть? — спросила Яси. — Вихрь почти не ест и совсем исхудал. Таким мы не сможем забрать его с собой. Но и уйти, оставив его, тоже нельзя, ведь болезнь только прячется, а не отступает. Неужели он умрёт, и сделать ничего нельзя?

— Не думаю, что всё потеряно. То, что я вижу, не похоже на непоправимое…

— Я знаю, что нужно, — пробормотал Вихрь, борясь с дремотой. — Это деревяницы меня наказали. Надо пойти и замириться с ними… хоть даже завтра… Тогда, может, и не помру…

— Что ты, конечно же, не помрёшь! — горячо, хоть и непоследовательно заверила его Яси. — Мы с мастером Каем не позволим!

Но Вихрь не слышал её, он уже лёг в своём углу и провалился в глубокий сон. Зато слова Яси привлекли внимание Утариона. Поманив девочку к себе, он усадил её на лавку, сел рядом сам.

— Яси, не подумай, что я к тебе придираюсь, но кто-то должен об этом сказать. Мне понятно, что люди, сокращая имена своих близких до трёх — четырёх букв, выражают этим привязанность и даже нежность. Но у эльфов всё иначе, многим не нравится, когда искажают их имена. Имя — это важно, оно имеет значение и многое говорит о личности, носящей его. Например, имя «Кайрин» означает «десять раз коронованный», а ты его зовёшь просто «Кай», «десятый». Возможно, ему это неприятно.

— О… — задумчиво произнесла Яси. — Я не хотела никого обидеть.

— Понимаю. Думаю, Кайрин на тебя не сердится. Но впредь советую так не делать.

Яси оживилась.

— А Олеш? Его имя тоже что-то значит?

Утарион едва заметно поморщился.

— У Олеша было имя, данное отцом, но он предпочёл откликаться на человеческую кличку. И Олеш — не эльф.

«Как не эльф? — усмехнулась про себя Яси. — Ушки-то острые».

— И дело не в форме ушей, — словно услышав её мысли, серьёзно сказал Утарион. Но Яси этим не переубедил.

Чуть позже, вспомнив, как Вихрь хвастался познаниями брата, она подошла к Олешу и спросила:

— У тебя правда есть настоящее, эльфийское имя?

— Конечно. Отец назвал меня Олвэсандо.

— Ух ты! А я знаю: «олвэ» — это значит ветвь, а «сандо» — крепкий. Так?

Олеш впервые посмотрел на Яси с уважением.

— Ты понимаешь светлое наречие?

— Не настолько, чтобы было, чем гордиться. Я, например, даже не задумывалась раньше о том, что все имена эльфов что-нибудь да значат. У мастера Кайрина, оказывается, такое имя интересное… А что означает «Утарион»?

— «Не от мира сего», — не задумываясь, ответил Олеш. А потом, сообразив вдруг, что ляпнул, покраснел и добавил: — Ну… это в переносном смысле. А в прямом — «не сын королевства», изгнанник.

Рассвет застал всю компанию в священной роще, на выжженной Кайрином поляне, в середине которой высился обгорелый остов старой берёзы.

Несколько тонких берёзок, рябину, пару ясеней и дубок эльфы принесли с пустыря, на котором обычно паслось деревенское стадо. Росшие там молодые деревца постоянно общипывали овцы, так что участь их была незавидной: большинство погибало, не успев одеться плотной корой. На новом месте у выкопанных эльфами побегов появлялся шанс вырасти, стать настоящими лесными великанами. Но сперва нужно было очистить пожарище от сгоревших стволов и подготовить ямы для посадки.

Утро выдалось солнечным и погожим, с берёз мягко сыпалась золотая листва, весело журчал ручей, перекликались в ветвях синички. Всё вокруг было красивым и светлым, но почему-то радовался походу в лес один лишь Олеш. На поляне, орудуя граблями и лопатой, он то и дело принимался напевать себе под нос и дразнить мелодичным свистом птиц.

Тис работала сосредоточенно и серьёзно: принцессе, конечно, не пристало копать землю, будто обычной дроу из рода «теней», но помощь живой природе не унизительна даже для королев.

Кайрин был задумчив и погружён в свои мысли. В голове снова шумело, но не оглушая, как во время битвы, а так, словно лес хотел что-то сказать, а у мага не получалось разобрать, что именно. Он видел, как из-за деревьев, окружающих поляну, выглядывают деревяницы. Взгляды их были не злыми, а тревожными и полными надежд. «Нда, — подумал Кайрин, — без нас им пришлось бы растить новые дома-деревья ещё долго. А так… Хоть немного загладим вину. И хотелось бы мне узнать, жива ли бедная малышка, дерево которой я так глупо сжёг. Её тело исчезло с поляны, значит, надежда хоть слабая, но есть».

Не имея способностей мага, Утарион не видел хранительниц леса, но что-то тревожило его и заставляло напряжённо оглядываться по сторонам.

Яси не любила лес. Рядом с большими деревьями она чувствовала себя слишком маленькой и уязвимой. Девочка старалась не отходить далеко от Утариона. Но на этот раз она видела, что её защитник не так уж уверен в себе. Заметив, как Утарион украдкой расстегнул ворот куртки, Яси заботливо потянулась потрогать ему лоб.

— В чём дело? — резко спросил эльф, уклоняясь от её руки.

— Я хотела проверить, нет ли у тебя жара.

— Нет.

— Точно? Тебя не оцарапала никакая злая берёза?

Утарион на миг прикрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул, а потом ответил сдержанно:

— Всё нормально. Просто нам нужно скорее заканчивать свои дела и убираться из этого места.

— Я тоже так думаю, — кивнула Яси.

Ослабевший за время болезни Вихрь еле доплёлся до поляны и потому не сразу смог взяться за дело. Но, отдышавшись, он тоже схватил лопату.

— Смотри-ка, старается! — хмыкнула Тис, глядя на него. — Кайрин, как тебе удалось хоть что-то вложить в эту полную ветра голову?

— Накануне у нас с Вихрем случился весьма насыщенный разговор, — Кайрин задумчиво покусал губу, — и мне даже удалось подтолкнуть его к верным выводам. Но пока Вихрю сложно смириться с моей правотой, — добавил он громче, чтобы обсуждаемый услышал.

Паренёк покосился на эльфа и тяжело вздохнул.

— Да понял я, всё понял. Только одна деревяха виновата, и она уже мертва. Остальным досталось ни за кошкин хвост.

— Понял, но не принял, — припечатала Тис.

— Не ёрничай, паучья хозяйка, — с нахальной улыбкой ответил ей Вихрь. — Женихов распугаешь.

Тис смерила его удивлённым взглядом.

— Что? Кажется, тут некоторым пора укоротить язык? В чисто лечебных целях, разумеется.

— Не нужно спорить, друзья, — грустно улыбнулся маг. — Принять, что ты зря навредил кому-то, всегда сложно.

Уж ему-то это было понятно, как никому другому. Вина за смерть Одарки повисла на душе Кайрина тяжким грузом. И даже месть не помогла, только чуть ослабила метафорическую петлю на шее. А когда он выяснил, что чуть не перебил остальных деревяниц чисто за компанию… В общем, умел бы проклинать, сам себя уже проклял бы. Так что неоправданную, порождённую бурей эмоций месть Вихря Кайрин воспринял, как собственную ошибку. Не донёс до паренька тонкости, не уследил. «Спасибо, хоть Утарион за ним присмотрел», — вздохнул про себя Кайрин.