Время выбора 3

Егор всегда аккуратен и пунктуален. Невысокого роста, щуплый и чернявый, он всегда находится в приёмной. Уходит только когда я ложусь спать. Порой силком отправляю его домой к любимой жёнушке. Ну, за верность я своему секретарю плачу как министру. Чтобы не было соблазна с другой руки кормиться. Ведь секретарь в курсе почти всех моих дел.

— Иван Михайлович, к вам просится Головин. Говорит, срочно.

Семён Никитич Головин встал во главе коллегии иностранных дел сразу, как я решил Шереметьева поставить во главе коллегии внутренних дел. Боря склонен больше к импульсивным действиям и на посту министра внутренних дел он находится под моим присмотром. Да и Ртищев, глава коллегии Тайных дел, не даёт конкуренту расслабиться. А вот Головин имеет огромный опыт, много лет отработал в Посольском приказе. Дослужился до подьячего и что важно — я с ним плодотворно общался, будучи ещё юношей. Вот Семён и вписался в эту должность как родной. Он знаком с зарубежными послами, со многими состоит в приятельских отношениях. И этот человек никогда не принимает поспешных решений.

Я встал, чтобы чуть размять спину. А заодно оказать уважение сорокапятилетнему дипломату. Внешне Головин невзрачен. Невысок ростом, сутулится и имеет привычку почёсывать тыльную сторону левой кисти. Особенно когда мысленно уходит в себя. На лысой голове он носит круглую шапочку, а видимо по роду службы, всегда носит иностранные кафтаны.

— Заходи, садись Семён Никитич. Что случилось? — я ежедневно знакомился со сводкой, предоставляемой мне коллегией иностранных дел. Видать что-то незаурядное произошло.

Головин скользнул к стулу и пристроив свой зад, почтительно подал мне бумагу.

Это депеша от нашего посла в Польше. Тот сообщает о смерти польского короля Яна II Казимира Ваза. Дальний родственник шведского короля так и не проявил себя в прошлогодней компании. Его войска практически только обозначили нападение на шведов. Но всё-таки он отвлекал на себя некоторое внимание Карла XI. А сейчас, после его смерти временным правителем Польши стал епископ Ян Пражмовский. Тёмная лошадка и тот сразу объявил, что прекращает участие в боевых действиях.

— Да, Семён, разваливается на глазах наша Северная коалиция.

Не прошло и трёх недель, как мы получились неприятные известия из Дании. Сильный десятитысячный шведский отряд перешёл по льду пролива и вступил на датский остров Зеландия. Фредерик жидко обделался и, не дожидаясь осады Копенгагена, запросил мира. Привыкли датчане прикрываться своим флотом и на суше чувствуют себя как дети. А ведь шведы их просто на понт взяли. У тех совсем не было артиллерии, а без осадных орудий приступать к штурму укреплённого города — пустая трата времени и сил.

Теперь ещё поляки выходят из игры, — Семён, а что саксонец, не сдрейфил пока?

— Ну, Иоганн Георг II рассчитывает на поддержку своего французского патрона Людовика XIV. Но против него выступает эрцгерцог австрийский, поэтому ситуация пока стабильная. Вот сегодняшнее послание для меня, что доставили дипломатической почтой.

Хм, припрятал значит на посошок самое важное.

Перечитав дважды послание курфюрста саксонского, я передал вскрытый документ для ознакомления Головину.

— Интересно, Ваше Величество. Он просит нас о помощи.

Да, немец понимает, чем ему грозит остаться одному против шведов и просит меня весной напасть на крепости, находящиеся в руках шведов. А я не планировал это делать. Армия, базирующая в Пскове, должна только обозначить осаду Тарту и не дать шведам пройти по суше на восток, сковать их действия в Эстляндии. А основные операции пройдут на севере. Там три крепости — Выборг (Корела), Кексхольм и Сортавала. В случае успеха Ладога станет внутренним озером России, а будущей столице не будут угрожать близкорасположенные вражеские гарнизоны. А крепость Ниеншанц, на месте которой возник в будущем Санкт-Петербурга, в данный момент на стадии перестройки. Шведы задумали укрепить стены и возвести новые мощные бастионы. Думаю, мы сумеем быстро её захватить.

— Готовь заседание Госсовета, пригласи военных. Будем думать. А саксонцу ответь, что поможем.

Мой генералитет пока в смешанном составе. Четверо наших — Шереметьев, Трубецкой, Ромодановский и Потёмкин. Напротив варяги-наёмники, которые пока не приняли наше подданство. То есть у меня почти паритет, уравновешивающий друг друга. Но воюют иноземцы на совесть, — это Вейсбах, Бон, Дельдин, фон Балк и де Ропп. В той или иной степени все неплохо зарекомендовали себя в прошлой в летней компании. И если у них есть умения и опыт бороться с европейскими армиями, то у наших доминирует патриотизм и огромное желание утереть иноземцу нос. Особенно мне импонирует богемец фон Балк. Уравновешенный и любящий во всём строгий порядок. Но при этом генерал не опускается до откровенной муштры солдат. Понимает, что дисциплина необходима, но забивать солдата шпицрутенами для этого совсем не обязательно. Я помню, как он повёл сражение при Нарве. Поначалу генерал опасался моего «мудрого» вмешательства. А когда понял, что мешать я не собираюсь, сразу оказался в своей стихией. Его вестовые чётко работали, предавая указания командующего. Думаю, он способен на самостоятельные действия. Если дать ему в помощь того же Ромодановского, то вполне можно разделить армию.

К этому времени нам удалось сформировать пять новых пехотных полков, три артиллерийские батареи полевых орудий и ещё одну тяжёлых, осадных.

Предварительно мы составили план предстоящей весенней компании. На северо-запад от Пскова выдвигается фон Балк, Дельдин, Трубецкой и Ромодановский. Западная армия включает в себя:

— Пехотные полки, 28 000 человек.

— Вся тяжёлая кавалерия, это около 13 000 всадников.

— Вспомогательная конница около 8 000 всадников.

— Артиллерия 3 000 человек и 75 пушек.

Полевые орудия поделили приблизительно поровну, две трети осадных орудий досталось группировке, которой предстоит наступать на север от Новгорода. Нам предстоит штурмовать несколько крепостей. А вот тяжёлая кавалерия в лесах Карелии неэффективна, там раздольнее лёгкой вспомогательной.

Со мной идут остальные генералы, старшим пока назначен Вейсбах, но я планирую разделяться.

С нами выступают:

— Легкая кавалерия и драгуны, 3 000 всадников.

— Пехота и артиллерия, 21000 человек при 49 орудиях, в основном осадных.

Иррегулярная конница, 12 000 всадников.

Там предстоят большие концы на марше и лёгкая конница жизненно необходимо для разведки и блокирования врага. А ещё казаки, татары и башкиры быстро парализуют снабжение крепостей.

Выступаем сразу, как просохнет земля. Пётр Аксаков, начальник моей личной спецслужбы уже получает известия с городков, которым вскоре предстоит перейти в правильные руки. Его шпионы изучают, чем дышат гарнизоны и гражданские. И, само собой, ищут подходы к охране. Выгоднее всего застать тех врасплох и захватить ворота. У нас есть определённые намётки на этот счёт.

По нашим данным общая численность гарнизонов в трёх крепостях около 5 000 человек, плюс возможно шведы смогут усилить их за это время. В любом случае наши силы вроде бы значительнее. Но не надо забывать, что мои солдаты и офицеры пока недостаточно обстреляны. И мы собираемся разделиться на две, или даже три группы.

Как обычно, я встаю рано. После энергичной зарядки иду в церковь. Сидя перед алтарём, начинаю молиться. А на самом деле медитирую. При этом голова пустая до звона. Ни одной вменяемой мысли. А вот когда прихожу в себя, то задачи, накануне казавшиеся нерешаемыми, становятся ясными. Всё, что я когда-либо видел, слышал, о чём читал — вспоминается предельно чётко. Так мне удалось без лишних мучений воспроизвести петровскую Табель о рангах и многие его указы. Мы своевременно перешли на Григорианский календарь, окончательно внедрили арабскую цифирь и нам удалось прийти к тому варианту кириллицы, которая просуществует практически без изменений до начала двадцатого века.