Все пути мира

— А ты знаешь, где его искать?

— Спросить на большом базаре дом Тарнея Ласкача. Так он объяснил.

— Ты что, Тин, какой базар в такое время?! Поздно же!

— Большой базар в Шамхе шумит и днем, и ночью, — усмехнулся Тин, — так что не опоздаем.

Но они опоздали.

Решительный стук в дверь — так стучат те, кто уверен в своем праве входить в любое время в любой дом, — и бесстрастный голос:

— Откройте! Охранительная управа по делам магическим, — поставили жирную точку в планах на вечер.

Глава 4. Старый враг, новый друг

Дин

Дальше все происходило быстро и страшно: ворвались три человека, один из них наставил на Тина какой-то жезл с фигурным навершием, из которого вдруг вырвались зеленоватые светящиеся лучи и мигом опутали парня, лишив его возможности говорить и шевелить руками.

— Вы арестованы за сокрытие магических способностей от властей Фирны, — сухо заявил законник.

Другой нежданный визитер бросил острый взгляд на Дин и тоже выставил перед собой жезл, но ничего больше не произошло — никаких лучей-пут. Дин, впрочем, и без того не двигалась — от ужаса на нее напало оцепенение. Она просто стояла и смотрела вслед Тину, которого тычками вывели из комнаты.

И только когда за последним служителей закона закрылась дверь, оцепенение стало отпускать. На смену ему явилась паника. Нет, недавние слова Тина еще не выветрились из памяти, но… как можно не впасть в панику, когда такое?!

Снова у нее на глазах службы правопорядка уводят Тина в неизвестность. Но только в первый раз она ничего не знала об этом парне, а еще… смогла что-то для него сделать. Только сейчас Дин осознала, что там, в Велеинсе, даже будучи беглянкой, она оставалась дома: представляла, куда пойти и к кому обратиться, если что-то случится. В Фирне она ощущала себя абсолютно беспомощной. Правда, какая-то дельная мысль брезжила на краю сознания, но додумать ее Дин не успела, потому что дверь снова распахнулась — на этот раз без стука, — и на пороге появился хозяин гостевого дома собственной персоной.

— Ты еще здесь мальчик? У тебя есть полчаса, чтобы убраться отсюда.

— Но мы заплатили за две ночи!

— Меня это не интересует! Я не даю приют преступникам, — и вышел.

А Дин рухнула на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Мешала обида — детская, горькая, неразумная совершенно. Потому что разум ничуть не удивлялся тому, что в чужой стране можно стать жертвой беззакония. А ребенок внутри кричал и топал ногами. И Дин, честно говоря, хотелось делать то же самое. Впервые в жизни.

Она сдержалась. Достала из-за пазухи футляр, оставленный Тином, набросала на листке бумаги несколько слов: 'Арестован за сокрытие способностей к магии', - и сместила рычажок.

И даже заставила себя подняться и сложить те немногие вещи, которые были еще не в мешках. А потом остановилась, соображая, как она все это понесет: два заплечных мешка — это уже многовато, а если еще вспомнить, что ноша Тина была существенно больше… да и меч не стоило бросать. Да что там меч! Дин этому мерзавцу-хозяину даже грязную одежду оставлять не желала. В общем, задачка была та еще.

Пока она размышляла, дверь снова открылась — опять без стука! — и Дин с недоумением уставилась на совершенно незнакомого человека. Правда, когда он ухмыльнулся, в голове ее забрезжила догадка, а уж когда подал голос, Дин окончательно убедилась, что все не так плохо, как она себе представляла, а… гораздо хуже. Даже на руки смотреть не пришлось.

— Ну что, мальчик, вот я и добрался до тебя, — заговорил Салмер — а это был именно он, — и в этот раз никто тебя не защитит, потому что от покровителя твоего я удачно избавился.

— Значит, это ты на него донес? Вот гад! — с сердцем воскликнула Дин.

— Полегче, малыш! Благодаря тебе и твоему приятелю я потерял все — имя, деньги, репутацию. Я вынужден был бежать из страны в эту паршивую Фирну, где даже способностями своими пользоваться не могу, а потому вынужден мыть посуду и убирать комнаты в этом вонючем трактире… зато здесь никто не найдет меня по слепку ауры, да и беглых Фирна не выдает, — Салмер оскалился.

— Ты сам во всем виноват, не надо было заниматься… этим. И не стоило подставлять Тина, — не то чтобы она не боялась — совсем даже наоборот, просто от волнения дерзкие слова рвались с языка сами собой.

— Сначала, — враг мечтательно улыбнулся, — я думал, что просто убью тебя. Но потом решил, что это слишком просто. Я сочинил для тебя наказание поинтересней. Сейчас ты просто отдашь мне все свои деньги… и вещи оставишь, кроме тех, что сейчас на тебе. И пойдешь отсюда… неважно куда. Мальчиков твоих лет, которые остались без крова и средств к существованию, на улицах Шамхи ждет незавидная судьба. Тебе придется гораздо хуже, чем мне.

— А ты не боишься, что я донесу на тебя, что ты тоже маг? — Дин тут же пожалела о вырвавшихся словах: а ну как Салмер после этого решит все-таки убить ее?

— Да ты даже до ближайшей опоры стражи не дойдешь, говорю ж — небезопасно на улицах, — расхохотался Салмер, — а если и дойдешь, то кто тебя слушать станет? Ты иностранец, существо неблагонадежное.

— А сам-то!

— Я здесь живу и работаю, на фирнисе говорю без акцента. Я тут свой… Ну ладно, хватит языком трепать. Сейчас ты снимешь с пояса кошели и тихо выйдешь отсюда. Все понятно?

— Да, — прошептала Дин и завозилась, отцепляя с пояса кошель.

Свой удалось снять легко, и Дин сразу швырнула его своему мучителю. Очень хотелось, чтобы кошель развязался в полете и монеты рассыпались по полу, но Салмер ловко поймал добычу и уставился выжидательно.

Второй кошель был привязан крепко. Очень крепко. Дин даже пришлось наклониться, чтобы потянуть ремешки зубами. Салмер в нетерпении сделал шаг, чтобы собственными руками избавить мелкого от денег.

А Дин только и ждала, чтобы он приблизился. Потому что так было проще целиться. Однако сам Салмер этого понять не успел. Дин выпрямилась резко, сжимая в зубах приготовленный к стрельбе хтынь, шип вылетел стремительно и вонзился парню в шею под самым подбородком — такой удачи она даже не ожидала.

Преступник замер на мгновение, попытался схватиться за шею… промахнулся… пошатнулся, нелепо размахивая руками… и рухнул навзничь. Дин с удовлетворением наблюдала за его падением, потом попинала гада носком сапога, убедилась, что враг спит и нападать не собирается, слегка расслабилась. Ненадолго — времени у нее оставалось совсем немного.

Сначала она для надежности связала своего противника шнурами от гардин — мало ли, что Лекши обещал сон на сутки, лучше уж подстраховаться. И кляп в рот засунула, тоже на всякий случай. Потом, пыхтя и отдуваясь, оттащила тело в умывальню, чтобы хозяин, если зайдет в комнату, не заметил его. На грудь преступника девушка возложила записку на корявом фирнисе: 'Это незарегистрированный маг из Велеинса'.