Всё только начинается

Да, быть может, я найду ответ на свои вопросы, смогу найти убийцу, восстановлю справедливость. Но какой ценой? Стоит ли она страха в глазах близких? Их гнева, быть может, потери доверия, которое мне не удастся вернуть никогда? Что, если Каллен никогда не сможет смириться с тем, что я сама добровольно окунулась в эту грязь? Что, если все мои слова, что это необходимо для доброго дела, станут только отговорками? Если от меня ничего не останется, кроме циничной стервы, потерявшей всё, что делало её… ею?

Рыжая чувствовала моё настроение, время от времени нервно выбивая белоснежные брызги из ледника. С гор лёд не сходил никогда. Холодный ветер ворошил растрепавшиеся волосы, принося дождь и мокрый снег, острыми иглами жаля незащищенную кожу. В Скайхолд возвращалась зима.

Вернувшись с недолгой прогулки, моё настроение едва ли стало лучше, а пальцы болели от холода, заиндевевшие без должной защиты. Да и есть надо было хотя бы пару раз в день, чего уж лукавить.

В до боли знакомом окне башни командора горел свет, но меня гложили смутные сомнения, что там никто не ждал запропастившуюся эльфийку. Кольцо, по крайней мере, пока не отобрал.

– Страх, боль, сомнения рвут на куски, должна быть сильной, - я обернулась на Коула, стоявшего всего в паре шагов от меня, скрытый тенью от широкого навеса. – Ты справишься. Ты – это всё ещё ты, пусть и немного заплутавшая. Тропа совсем рядом, нужно сделать всего лишь один шаг.

Парень шагнул ближе, осторожно коснулся кончиками пальцев моего виска, и я тотчас почувствовала тепло, от которого стало легче дышать. Мигрень, сдавившая виски отступила, и я слабо улыбнулась, благодарная.

– Боишься забыть, что такое боль, но она всегда внутри тебя. Чувствуешь больше, чем хочешь показать, прячешь всё внутри, заколачиваешь двери, забываешь, куда положила ключ. Открой дверь. Сначала будет плохо. Потом станет хорошо.

Негромкие слова успокаивали не хуже нежных рук, и я вздохнула, пытаясь вспомнить, какого это, дышать полной грудью.

– Мне казалось, что я «слишком яркая», чтобы меня читать.

– Не сегодня, - качнул Коул головой. – Сегодня ты ищешь помощи. Девочка, потерявшаяся в лесу, бежит на свет. Ты боишься света, боишься, что он откроет в тебе.

Глаза снова метнулись на мерцающее в ночи окно.

– Спасибо, Коул. Всё хорошо, правда. Я справлюсь.

Парень склонил голову набок, как любопытный пёс и опустил ладонь. В ту же секунду вернулся ночной холод, но хотя бы боль в висках прошла.

– Кстати… сам-то ты как? – вспомнила я о вежливости, почувствовал укол совести. Сколько можно уже думать только о себе? – После той нашей поездки… тебе лучше?

– Я изменился, - ответил он спустя несколько секунд, задумчиво оглядываясь на далёкие звёзды. – Все вокруг изменилось. Стало ярче, важнее, реальнее… Я стал более реальным. Вижу больше, слышу больше, запоминаю больше. Но теперь все меня видят, мне труднее помогать… И всё же раньше я мог помогать только… как дух. Совсем просто. Забрать боль, заставить забыть. Теперь я могу помогать лучше. Но иногда мне хочется кого-нибудь ударить. Варрик помогает с этим.

Я не удержалась и усмехнулась, по-новому взглянув на парня. Он и в самом деле казался… чётче сейчас. Быть может, раньше я этого не замечала, и только теперь осознала разницу. Коул выглядел просто как… обычный юноша. Немного не от мира сего, но всё-таки, обычный человек. Кажется, мы сделали правильный выбор.

– Я рада, что всё в порядке. А бить людей тоже иногда необходимо. Но лучше, конечно, обойтись без травм.

– Хорошо, - серьёзно кивнул парень.

И мы оба подняли глаза на далеко мерцающие звёзды, переливающиеся холодным, безразличным светом. Для них один мир ничего не значил. Но не для нас.

Бумаги рассыпались по полу, смахнутые резким движением руки. Каллен мрачно взглянул на потерявшие какую-либо упорядоченность отчёты, больше злясь на собственную несдержанность, чем на что-либо ещё.

Снова он не мог ничего изменить. Сколько раз это должно повторяться? Раз за разом ему приходилось молча наблюдать, как мир разрушает всё, что он пытался построить. Но что можно было сделать? Рейвен всегда была слишком упряма, и если уж вбила себе что-то в голову, то уж проще гору сдвинуть, чем как-то повлиять на её решение. Пусть и самое идиотское.

И всё же… как он мог позволить ей взять в руки подобные книги? Как умудрился недоглядеть, чтобы подобная литература сразу же сжигалась, а не хранилась даже в самой закрытой части библиотеки?

Но нет, эльфийка просто скрыла от всех факт того, что в Скайхолде находилось приличное количество книг по магии крови. Спрятала их подальше от чужих глаз, доверившись лишь тевинтерцу…

Командор не мог даже обвинить Павуса в своей промашке. Тот и сам с недоверием косился на Рейвен в последние дни, а сегодня так и вовсе едва не накричал на неё за обедом. Каллен едва удержался от вспышки гнева, заметив запрещённый том, засветившийся посреди обычного люда. Что, если бы кто-то увидел? Если кто-то узнает, чем она занимается?!

В конце концов, он сдался. Проклиная себя на чём свет стоит, он попросил единственного, кто в самом деле мог ей помочь. Духа, к которому относился с подозрением всё это время.

Правильно ли он поступил? Что если?..

Строить домыслы было бессмысленно.

Глаза наткнулись на меч, давно нуждающийся в заточке, и мужчина со вздохом подхватил его за кожаный ремень ножен. Пожалуй, стоило выполнить хоть толику дел, намеченных на сегодня.

Несмотря на возвращающиеся в эти места снега, Скайхолд пока хранил остатки тепла. И только холодный свет звёзд над стенами крепости напоминали ледяной холод, подступающий со всех сторон.

Поздней ночью крепость затихала, и лишь из окон таверны доносились весёлые крики и обрывки песен. Солдатам нужен был этот простой отдых, перед тем как снова вернуться на затянувшуюся войну. И всё-таки кто-то ещё не спал. Из многочисленных труб кузницы валил дым, да и в лечебнице жрицы и целители не покладая рук трудились над ранеными, вернувшимися в крепость. Тем, кто смог добраться в Скайхолд повезло. Здесь были едва ли не лучшие лекари всего Тедаса. Но не все были настолько удачливы.

Яркий прямоугольник света обрисовался на земле и тёмный силуэт появился на пороге лечебницы. Одна из целительниц сделала несколько неловких шагов по лестнице и практически рухнула на ступеньки, устало склонив голову. Опустившиеся на колени руки отливали тёмным блеском свежей крови.

В слабом освещении, вырывавшемся из здания, серебром блеснули пряди, но дверь захлопнулась, скрыв краски.

Каллен не мог сделать больше ни шага.

– Рей…

– Не надо, - Коул подошёл незаметно, осторожно встав рядом, так же, как и командор, вглядываясь в хрупкий силуэт эльфийки. – Ей нужно пережить это самой. Ей нужно вспомнить.

Командор обернулся на юношу, но не мог больше относиться к нему с подозрением. Время для этого давно прошло.

– Вспомнить что?

– Боль. Человеческую боль, - негромко ответил дух. – Символы на бумаги не имеют чувств, просто палочки, лишённые жизни. За ними нет людей, нет смерти, нет страданий. Глаза бегают по строчкам, ищут что-то новое. Теряет главное. Забывает, что означают слова, простые картинки. Боится, что потеряет это навсегда. Станет как они. Ей нужно вспомнить, пережить всё, что переживали люди на картинках. Чтобы жить, нужно знать, что такое смерть.