Вслед за тенью. Книга вторая
Шрифт:
— А… Поняла. Под цвет моих тоже ничего так! — рассмеялась я.
— Да. Тож пойдет, — плутовски подмигнула подруга. — Ладно, побежала я за стройностью очередь занимать! Там, наверно, бегунов этих сейчас бууудет! Не протолкнешься! Ты сообрази нам на завтрак че-нить легкого, ладно!
— Ладно. Беги давай.
Маша скинула с себя мою дубленку и небрежно бросила ее на стул. Стянула с вешалки свою спортивную курточку. Надела ее и, прокричав: «Ну все! Считай, что уже стройнею!» — вылетела за дверь.
Глава 36 Тихая охота
Я выбралась из
— Уффф! Я щас такой спринт выдала — закачаешься! Пару раз даже чуть не навернулась, прикинь!
Машка не без труда вписалась в проем двери нашей общей кухни и с размаху плюхнулась на стул у стола. Чуть поодаль от плиты, на которой я пыталась приготовить завтрак.
— Даже мужик за мной не угнался!
— Какой мужик? — спросила я, укладывая кусочки бекона на сковороду со скворчащим маслом.
— Да тип один на уши присел! Спортсмен, говорит. Любитель носиться по парку. Вот скажи, ему что, заняться по утрам больше нечем?
Я молча пожала плечами.
— Конечно, нечем! Кто с таким занудой просыпаться захочет! А над чем ты там колдуешь? Чем-то мясным вроде пахнет.
— Бекон с яичницей на завтрак нам жарю.
— Чего! — выпучила она глаза. И понеслось: — Ну, привет, сбежавшие калории! Родные мои растеряшки! Только расстались и уже жуть, как по вам соскучилась! — принялась театрально причитать она, — А я ведь и порыдать по вам не успела! Теперь уж и не придется! Ууу, коварные! С возвращеньицем вас!
— Сама же сказала, что спринт выдала, — заметила я, когда ее спектакль для одного зрителя подошел к концу, — Надо же баланс восполнить.
— Надо-то — надо, но не так же кардинально, Кать! Ладно… Пахнет вроде сносно. Попробую твою стряпню. Екатерина Васильевна у плиты —исторический момент как-никак! Так! Пока не забыла: сегодня не задерживайся! Саша придет. Расскажет о твоем Орлове.
— Он не мой, — по привычке проговорила я.
— Кто? Саша? Конечно, не твой! — Подруга округлила глаза, будто я сморозила несусветную глупость.
Наполнив стакан минералкой, которую я захватила с собой на кухню, она опустошила его до дна. И, утерев рот ладошкой, выпалила: — Кто ж спорит-то!
— Орлов не мой, Маш…
— А вот тут как раз спорно! Очень! — авторитетно сообщила моя провокаторша.
— Прекрати…
— Ладно, разберёмся! Я его почти добила. — Она откинулась спиной на спинку стула, вытянув перед собой длинные стройные ноги.
— Орлова?
— Ну не тупи так! Са-шу! Он почти согласился что-нить «вкусненькое» на твоего Орлова нарыть. Осталось чуть поднажать, но это уже дело техники, — с довольным видом делилась моя «махинаторша», — Сегодня пообедать вместе договорились. Вот за обедом и дожму. У моего Белова инфа — сотка, сечёшь!
— Секу, как не посечь… А может не надо, Маш?..
— Что не надо?
— По Орлову «рыть».
— Как это не надо?! Ты что, «слиться» решила?
— Ну…
— Что ну? Неужели совсем не впечатлил? В постели, я имею в виду.
—
Мы до нее не дошли, — чуть слышно пробормотала я.— Чего ты там шепчешь? Не слышу!
— Почему не впечатлил? Впечатлил, — вздохнув, уже громче отчиталась я.
— Я сразу это пресекла! Тогда что? Боишься узнать о нем чё-нить мерзкое, да?
«Не о нем. О маме», — промелькнула беспокойная мысль.
— Короче! Нароем по нему по максимуму!
«Этого и боюсь», — мысленно ответила я. Открыла было рот, чтобы сказать «нет», но услышала:
— Не спорь! Мне самой интересно! Всё! Я в душ, — категорично известила моя неугомонная стрекоза и подскочила со стула.
Подскочила и снова плюхнулась на него:
— Ой нет! Посижу ещё чуток… Блин, ноги гудят! Как на охоте.
— Какой охоте? Ты что… на зверя ходила? Кажется, так это называется? Читала где-то…
— Нееет! — рассмеялась она, — Дед на такую меня не брал. А вот на «тихую» в детстве частенько водил!
— Это по грибы что ли?
— Ага. Только так он ее и называет. Ладно. Не люблю вспоминать.
— Почему?
— Потому что — потому! — бросила она в ответ. Облокотилась головой на ладошку и прикрыла глаза.
— Мааш, — негромко позвала я ее.
— Чего? — недовольно буркнула подружка.
— Почему не любишь? По грибы ходить — это ж здорово! — Мое врожденное любопытство было не на шутку раззадорено.
— И чего это меня вдруг воспоминаниями накрыло? Старею что ль? — встрепенулась она, вскинув брови в удивлении. И принялась надо мной подтрунивать: — Или от тебя заразилась, а?
— Это не заразно, Маш, — успокоила я ее, усмехнувшись.
— Уверена?
— Угу.
— А я вот — нет! Гляди, ноги загудели — про охоту вспомнилось. Это же… как его там? Чисто твоя фишечка! Ну, подскажи уже что ли!
— Ассоциативное мышление?
— Точняк! Говорю ж — заразила!
— Не хочешь рассказывать — не надо. Иди тогда в душ! — рассмеялась я, орудуя лопаткой по сковороде, — Сейчас бекон яичками залью и готово будет.
— Бекон! Яичками?! Размозженными что ли? Ууу, садюгааа!
— Размозженными? Почему? — не поняла я и снова обернулась к подруге.
— Потому что яйцами, Кать, яйцами! — с видом бывалого эксперта заявила она, — Куры яйцами несутся. А яички — это тестикулы! На великом и могучем «свидетелями мужественности» обзываются! — И, заговорщики подмигнув, выдала: — Тебе ль теперь не знать, а?!
— Отстань…
— А я чё? Я — ничё! Это все латынь, мать её!
— Маша! — возмутилась я.
— Ачётакова?! Всего-то и сказала: латынь — мать языков! Чё не так-то?
— Ты не так сказала…
— Так ты ж мне мысль не дала закруглить! Сама виновата — ещё и возмущаешься!
— Ну знаешь…
— А раскраснелась-то — раскраснелась! Остынь уже! Бекон горит, Кать! Щас в угольки превратится!
— Ну и ладно… Жёсткой прожарки будет, — пробормотала я, лопаточкой резво отдирая от дна сковороды пережаренные кусочки.
— Не надо нам с утра уголькооов! Пожааалуйстааа! — смеясь пропела Машка, — Не, он, конечно, бывает полезным! Особенно если активированный. Но щас вот, прям, совсем не в масть!