«Вся правда о слове «Навсегда»

небольшой дом на побережье, а потом, когда обзавелся семьей, регулярно

вывозил всех нас туда на небольшие каникулы. До того, как мама

переступила порог домика, он больше напоминал холостяцкое гнездо – с

дартс на двери и коробками из-под пиццы на столике у телевизора. Впрочем,

маме так и не удалось заставить его изменить там многое, и папа был по-

настоящему счастлив, готовя для нас барбекю длинными летними вечерами.

Он также любил рыбачить, в сарае рядом было полно разнообразных

снастей. Мама и Кэролайн не любили рыбалку, я тоже не была большой ее

поклонницей, так что папа обычно отправлялся рыбачить с друзьями. В

шутку они называли это «уикэндом без эстрогена». Возвращался папа всегда

довольный, с огромным уловом и непременно обгоревший, несмотря на

солнцезащитный крем, который мама заботливо подкладывала в его рюкзак.

Пожалуй, именно в этом домике на пляже дух моего отца чувствовался,

как нигде. Я знала, что папа может полюбить любое место, но к побережью

он привязался всей душой, как и каждый из нас. Это высокое синее небо,

старые стены с облезлой краской и припаркованный на песке Шевроле были

для папы ключами к счастью и безмятежности. Я любила видеть его таким.

После папиной смерти мы с Кэролайн думали, что мама продаст дом и

машину, но почему-то она не сделала этого. Я до сих пор гадала, почему.

Итак, в пятницу я пришла домой и получила весь коттедж в свое

полное распоряжение. В принципе, тишина – это неплохо, сказала я себе. У

меня есть множество дел, с которыми нужно разобраться: сообщения, на

которые нужно ответить, шкаф с одеждой, в котором, наконец, надо

прибраться, и список колледжей, в которые принимают с теми экзаменами, к

которым я готовлюсь. Возможно, сегодня как раз лучшее время, чтобы

прочесать все доступные колледжи и разложить зимние свитера. Молчания

было слишком много, так что я включила телевизор в гостиной, а затем и

радио на кухне. Быстро переключив все музыкальные станции, я

остановилась на чьих-то рассуждениях о научных исследованиях. Но даже

окружив себя голосами, я все еще чувствовала себя одиноко. К счастью, я

машинально открыла почту и обнаружила там e-mail от Джейсона. Двойным

кликом открыв синий конвертик, я радостно улыбнулась, даже не

предполагая, что в один момент эта неудачная неделя может стать еще хуже.

Но вторая же строчка письма доказала мне обратное.

«Мейси, мне понадобилось некоторое время, прежде чем я смог

написать ответ. После твоего сообщения я всерьез задумался о

происходящем между нами и наших обязанностях. В любых отношениях

должна прежде всего сохраняться независимость обоих людей. Я забочусь о

тебе, но меня беспокоит твое настойчивое желание привязаться ко мне и

неспособность некоторое время побыть одной. Поразмыслив над этим, я

пришел к выводу (и, думаю, ты со мной согласишься), что нам стоило бы

взять паузу в отношениях до конца лета. После моего возвращения мы

сможем с глазу на глаз обсудить происходящее и прийти к новому решению,

но на данный момент временный перерыв пойдет на пользу нам обоим»

Я прочитала написанное раз, затем, шокированная, снова. Этого не

может быть, стучало в моей голове. Но это было, происходило прямо сейчас.

И, если мне были нужны доказательства, то вот вам радио, которое весело

тараторит новости о войне где-то в Прибалтике, об аресте какой-то

телезвезды и о снижении цен на лекарства. А вот и светящийся монитор

компьютера, вот слова, которыми Джейсон сбил меня с ног, когда мне нужна

была помощь, чтобы подняться.

Перечитав сообщение снова, я медленно начала осознавать, что

происходит. Перерыв. Пауза. Временный разрыв, если угодно. И мне было

ясно, что это означает: такие вещи обыкновенно случаются перед

окончательным расставанием.

Теперь я сожалела о своем бесстрашии и словах «Я люблю тебя» в

последнем письме, но ведь не могла же я знать, к чему это приведет! Мне

казалось, что мы уже сказали их друг другу, хотя и не произносили вслух.

Очевидно, я была неправа. И одиночество накатило на меня с новой силой, я

вдруг ощутила, насколько пуста моя комната и насколько тих дом.

Выпрямившись на стуле, я занесла руки над клавиатурой и позволила им

застыть в воздухе, не зная, что написать. Нет, мне нужно было выбраться

отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Так что я выскочила из дома, села в машину и поехала. Это помогло.

Не знаю, почему, но проносящиеся за окном дома и деревья успокоили меня.

Я миновала наш район, проехала несколько крупных перекрестков и

торговый центр. Ехала в тишине, выключив радио (там играли то

неподходящие для моих нервов шипяще-свистящие мелодии, то заунывные

песни о любви, которые не подходили для меня в этот момент вообще). В

этом молчании я проезжала мимо знакомых мест, слушая тихий рокот

мотора. За моей спиной было множество машин – в вечер пятницы каждый

направлялся куда-то. На светофорах я рассматривала автомобили в зеркало

заднего вида, думая о родителях, болтающих с малышами, и влюбленных

парочках, катающихся по городу. Кто-то направляется на ужин, кто-то едет в

кино. У каждого кто-то есть, и лишь я – на временной паузе.

На оживленном шоссе в окружении незнакомцев я чувствовала себя

еще более странно, чем в безмолвном доме, но находиться лицом к

бесконечной дороге было легче, чем смотреть на безжалостные слова на