Второгодка. Книга 2. Око за око
Шрифт:
— Ну, пошли тогда, — горел от нетерпения Кукуша. — Надо раньше мусоров до них добраться.
— Уговорил.
Кукуша вышел из машины, открыл багажник, пошуровал там, стукнул, дрюкнул и вернулся с плоским деревянным ящиком.
— Держи, — протянул он мне «Беретту» и глушитель Розы Каримовны. — Если не успеем до ментов свалить, скажем, пушки у этих отобрали. Хер с ними. Новые купим. У меня есть кент. Не парься, племяш.
Он выключил фары, развернулся и медленно подъехал к воротам. Видно было, что внутри царила спешка. Створки никто даже прикрыть не потрудился.
От контейнера к вэну, как мураши, бегали бомжи, перетаскивая ящики. Ящики были громоздкими и большими, так что таскать их нужно было вдвоём. Руководил этим делом Плевака, а ещё один бомж подгонял своих собратьев и хлестал их кнутом.
— Сска… — процедил сквозь зубы Кукуша. — Угнетатели, в натуре… Плантаторы.
— Тут минимально ещё один должен быть, — напомнил я. — Который в меня стрелял.
— Да помню я, помню. С ружьём. Пошли, за куртку спросим.
— А вот и он, — прошептал я и полез на заднее сиденье.
— Где?
В груди зажгло. И сердце, хлебнув очередную дозу адреналина, заработало быстрее.
— В зеркало посмотри, от ворот идёт. С твоей стороны. Отвлеки его.
— А?
— Сейчас подойдёт, а ты спроси, где Харитон. Скажи привёз ему, что тот просил. Полностью стекло сразу не опускай. Только когда до дела дойдёт.
Я взял с сиденья Кукушину биту и передал ему.
— Быстро из машины! — раздался голос снаружи. — Я считаю до трёх, а потом начинаю херачить на поражение!
Под ложечкой заныло… А сердце… Оно было совсем не гранитным. А жаль…
— Нихера себе амбал, — прошептал Кукуша и, опустив стекло наполовину, громко добавил. — Слышь, братан, я к Харитону. Привёз ему тут, как договаривались…
6. От скуки мы точно не помрем
На радио «Шансон» тихонько пел Розенбаум. Про Семена, про ребро и про предательство воровских идеалов. Задавал своим мотивчиком настроение. А в открытое окно шёл холодный воздух. Пахло осенью, опасностью и прошлым. Я будто и не улетал никуда, не перемещался на целых тридцать лет.
Мир шагнул вперёд, бандитов давно прижали к ногтю, а я всё плыл и плыл по одной и той же волне. По одной, сука, и той же… А может… это моя, как она называется… миссия? Точно! Да это моя миссия! Вот в чём был смысл. Оставаться вечным Жегловым, крепким орешком и Грязным Гарри. Ну, да, польстил, конечно, сам себе, но нужно же было себя приободрить? Нужно. Чай не из железа сделан…
Я наклонился к окну и посмотрел на громилу. Он меня видеть через чёрные Кукушины стёкла не мог. А я его видел.
— Чё ты гонишь?! — кипятился он, но наставлять прямо на Кукушу ствол своей берданки не решался, полагая, должно быть, что и так держит ситуацию под контролем.
Да и действительно, дёрнись Кукуша, он тут же вышиб бы ему мозги. Чуть сдвинул ствол и нажал на спуск
— Ты кто такой, вообще?! — зло спросил он.
— Ты прикалываешься что ли? — словив кураж, импровизировал Кукуша. — Кто я такой? Я Гоча Психопат. Слыхал?
—
Нет!— Да мне на это ровно, в натуре. Просто позови Харю.
— Кого?!
— Харитошку! Кого ещё? Где он, я тебя спрашиваю. Ты смотри, дурой своей не тычь. У меня с ним типа бизнес, понимаешь, бро?
Я переместился к дальней двери, вытер ладонь о штанину и сжал рукоять «Беретты».
— Сейчас я выйду, — тихонько сказал я, — он отвлечётся, а ты разбей ему шары битой.
— Как на бильярде, — ухмыльнувшись сказал Кукуша. — Но без кия.
— На каком бильярде?! — заволновался йети.
Я чувствовал азарт охотника, тревогу, лёгкую нервозность и электрические вибрации, от которых волосы то топорщились, то опускались. Разве только ноздри не трепетали, как у льва. И ещё я чувствовал просто бешеное нетерпение и практически не мог его сдерживать. Я знал, что не успокоюсь, пока не верну то, что принадлежало мне.
— Поехали! — бросил я и резко открыл дверь. — Послушайте, уважаемый. Мы договорились с вашим начальником о встрече. Может быть, стоит ему позвонить?
Он меня узнать не должен был, потому что толком и не видел. И не узнал. И явно растерялся, не ожидая, что у Кукуши в тачке окажется ещё кто-то. Громила дёрнулся, переводя ствол и всё внимание на меня.
— Слышь, полтора Ивана, — окликнул его Кукуша но вместо того, чтобы нанести точечный удар кием, пока тот отвлёкся, продолжил импровизацию.
Он с силой распахнул свою дверь и одновременно ударил по газам. Бэха, взревев, рванула с места и сшибла йети дверью, протащив пару метров по сухой траве. Я рванул следом, отбросил ногой потерянную им аркебузу и той же ногой зарядил ему по зубам. С размаху, как по футбольному мячу. С такой силой, как если бы от моего удара зависела судьба чемпионата мира.
Голова гиганта откинулась, и в свете фар я увидел брызги, веером вылетевшие из его пасти. Импровизация удалась. В себя он придёт не скоро. И главное, хрен что вспомнит. Проверено.
— Ходу! — скомандовал я.
В одно мгновенье картина у фургона изменилась. Стройная, как у муравьёв, цепочка рабов вмиг смешалась. От неё отделилась фигура главного надсмотрщика, и рабочий процесс тут же нарушился.
— За ним! — крикнул я Кукуше и показал на Плеваку, который увидел нас и подорвался.
Я махнул, чтобы не ждал, и Кукуша, не выходя из машины, рванул в сторону летящего, как сайгак, похитителя моей куртки. Я тоже помчался в ту сторону. Но «бэха», естественно, оказалась быстрее меня.
Кажется, в Кукуше зажёгся инстинкт охотника. Он обогнал этого чемпиона по бегу, резко затормозил прямо перед ним, выскочил из тачки и без слов, вразумлений и прочей ненужной лирики впечатал свой внушительный кулак в нос Плеваке.
Тот, как манекен, не прошедший краш-тест, переломился и полетел кувырком, замерев в неестественной позе. Но тут же зашевелился, заскулил, закопошился и попытался приподняться.
— Где?! — зарычал Кукуша, склонившись над ним. — Где?!
— Мужик… мужик… я тебя не знаю… — затряс головой поверженный монстр, моментально став покладистым и практически ручным.