Второгодка. Книга 3. Ученье свет

Я вышел из комнаты.

— Ну да, — ответил я, заходя на кухню.

— Да вроде всё, закончили по ним работать. Ну ещё пусть переждёт пару дней, там позвонит кому, перетрёт, а потом идёт на все четыре буквы. Бабки уже на исходе, кстати.

— Да, бабки не проблема, не кипишуй.

— Кипишуй не кипишуй, а всё равно конец один, — кивнул он и налил на чугунную сковороду растительного масла.

Проведав Князя, я забежал домой за тетрадями. Настя тем временем уже ушла, пока я тут бегал по этажам. Так что утром мы с ней не встретились и шли в школу поодиночке.

На перемене ко мне подошла Алиса.

— Крас, ну что, ты парень у нас модный, говорят? — она засмеялась. — Скуф-стайл и всё такое. Приходи на показ. В воскресенье будет туса, мегавечеринка.

— А что, нижнее бельё опять? — заинтересованно спросил я.

— Какое тебе бельё, хватит. Посмотрел уже. Нет, вечернее лухури.

— Лухури? Я не знаю что это такое, но, Алис, если честно, я бы рад. Я бы на тебя даже и в шубе был готов смотреть, не то что в таинственном лухури. Но не получится. Я боюсь, что на выходных буду не в состоянии прийти.

— Не в состоянии стояния? — нахмурилась она. — А что с тобой?

— Да вот, делишки тут кое-какие нарисовались.

— Ну смотри, — пожала она плечами. — Рискуешь больше никаких приглашений не получить.

Она задрала подбородок и, ничего не добавив, пошла по коридору, независимой походкой супермодели.

— А ты что, в Москву поедешь? — раздался за мной тихий голос.

Я обернулся. Это была Грошева.

— Я услышала ваш разговор, — пояснила она.

— А как про Москву узнала?

— Ну, — пожала она плечами, — догадалась. Я же знаю, что Ангелина обычно устраивает в это время большие праздники. А тут услышала, что у Мэта кто-то спросил, а он разорался в ответ. Сказал, что не поедет, что ему делать там нефиг. Ну, я и подумала, что раз мода сейчас не на Мэта, а на тебя, то и Ангелина, наверное, захочет тебя заполучить в свою коллекцию.

— А что, думаешь, у неё большая коллекция?

Грошева пожала плечами.

— Слушай, — вздохнула она. — Я тебя не поблагодарила за то, что ты вступился… ну… за то, в общем, что ты, да… как сказать-то, честь мою девичью отстоял…

Она усмехнулась.

— Да о чём ты говоришь. За такие вещи и благодарить не стоит

— Стоит, ещё как стоит. Спасибо, короче. Я слышала, ты Марата отделал. Правда?

— Нет, врут. Посмотри на него. Ходит, как рубль железный. Поблёскивает. Люди склонны преувеличивать.

— Да, это я знаю…

— Слушай, Ань, а ты мне можешь помочь?

— Не знаю, — пожала она плечами.

— Подарок какой-то надо купить, а времени-то у меня практически нет. Мне надо было в пятницу утром лететь. Да у меня тут кое-какие семейные дела образовались. Поэтому полечу в пятницу вечером из Новосиба. А это значит прямо с корабля на бал. Подарки искать и по Москве бегать будет некогда.

— Можно что-нибудь заказать по интернету, чтобы доставили…

— Знаешь, по интернету, блин… у меня карты нет. Только кэш.

— Можно найти, чтобы за наличку привезли.

— Знать бы ещё что именно…

— Ну ладно, я подумаю. Если что, скажу тебе. Бюджет-то какой?

— Бюджет… Не знаю, а сколько надо? Тысяч… Ну до тридцати, наверное…

— Фига се, — удивилась она. — Может сразу кольцо с брюлликом. И сердце на тарелочке?

— Надо ж на коне, а не под конём на вечеринку въехать.

— Поняла тебя. Я посмотрю что-нибудь.

— Ну ладно, спасибо. Буду на тебя рассчитывать

Она кивнула и растворилась, а я решил повидаться с Альфой. Спустился на её этаж и подошёл к кабинету.

— Елена Владимировна, — окликнул я её, увидев, как она отпирает дверь своего класса.

Она бросила на меня короткий взгляд и отвернулась. Она потянула дверь за ручку, зашла и ни слова не сказала. Я последовал за ней, и вдруг в голову ударила кровь.

— Что случилось? — воскликнул я.

Она шла, ссутулившись, сгорбившись, держась за бок рукой. Когда она повернулась ко мне, я увидел её заплаканное лицо.

— Как это произошло? — едва сдерживая гнев, спросил я.

Мышь под ложечкой, кажется, сошла с ума, а сердце запеклось.

— Поджидал. Напал прямо во дворе, когда я вышла из подъезда. Он знал моё расписание и устроил засаду. Толкнул, я упала…

Она говорила отстранённо, без эмоций.

— Что ещё? Он что, тебя пинал?

— Только пару раз… кажется… — кивнула она и залилась слезами. — Никуда мне от него не деться…

— Он что-нибудь говорил?

— Сказал, что до тебя доберётся. Велел передать, что я тебе точно не достанусь…

Внутренности обожгло, кровь вскипела, а в ушах заработал кузнечный пресс. Бах! Бах! Бах! Бах!

И в этот момент с грохотом распахнулась дверь, и в неё влетела Настя Глотова. Красная, растрёпанная, вся в слезах и соплях.

— Настя! — прохрипел я. — Что?!

Это было уже слишком…

— Что случилось? — спросила Альфа, вытирая слёзы

— Я не понимаю! — крикнула Настя, размазывая по щекам слёзы. — Как вы так можете! Как вам не стыдно! Вы же взрослая женщина, а он ещё ребёнок, он же ученик, а вы его учительница! Вы знаете, что это подсудное дело?

— Настя, что ты несёшь! — попытался одёрнуть её я.

— Я всё знаю, я знаю! — выкрикнула она. — Ты с ней спишь! Рожков слышал ваш разговор!

— Какой разговор? — едва сдерживаясь, чтобы не разораться рявкнул я. — О чём ты говоришь?

Я попытался взять её за руку повыше локтя, но она отдёрнула руку и отскочила от меня.

— Я тебе верила, а ты любитель… знаешь кого… Вы… Вы… Вы…

— Да что он слышал? Бред!

Я понимал, что он слышал. Вот мудак! Вот урод! Подслушивал, когда мы с Альфой говорили. Ручку, сказал, забыл. Сука!

— Спокойно, — сказал я. — Успокойся, тебе говорю.

Ноги уже несли меня к Вите, а тут Настя со своим горем. Так не вовремя, так некстати. И вообще зря. Но и её мне было жалко, как ни крути.

— Он слышал, как Альфа тебе обещала обеспечить алиби! — воскликнула она.

— И что из этого? — спросил я.

— То, что она сказала, он это тоже слышал, что вы вместе спали.

— Настя, успокойся, — вздохнула Альфа и, достав бумажный носовой платок протянула ей.

Вторым платком она вытерла свои глаза. Обе они были заплаканные, обе несчастные, обе раздавленные несправедливостью жизни. Впрочем, если одна пребывала в плену скорее воображаемых трагедий, то вторая несла на себе бремя физической боли.