Второгодка. Книга 5. Презренный металл

— Ох, Стася, хорош! — попыталась урезонить её Вера.

— Ну конечно могу, — пожал я плечами. — Могу инструментом работать.

— Инструментом, ах-ха-ха! — залилась бухгалтерша. — Инструментом! Инструмент-то у тебя хороший?

— Импортный, — усмехнулся я. — Немецкий.

— Ах-ха-ха-ха! Протез, что ли?

— Станислава, держите себя в руках, неудобно. Ариэль услышит.

— Ариэль, ха-ха-ха! — продолжала хохотать Стася.

— Ну всё, — махнула рукой Вера. — Смешинка в рот попала. Теперь ей пальчик покажи и она будет ржать, как лошадь.

— А-ха-ха! Пальчик!

— Я ж говорила, что она прикольная, — подмигнула мне Вера.

— Так я и не сомневался.

— Слушай, Сергей, раз у тебя инструмент имеется… а-ха-ха….

— Ну да, имеется.

— А ты мне можешь в ванной крючок присверлить? Для душа.

— Для душа или для души?

— А-ха-ха! Крючок для души! А лучше, для тела!

— Ну… в принципе я всё могу. И присверлить, и приколотить, и пришибить, если надобность будет.

— Смотри какой! Где ты его нашла, Вера? Одолжишь мне его в душ сходить? В смысле крючок прибить, пока шефа нету. А-ха-ха!

Стасю понесло. Она была девушкой яркой — длинные ногти, накачанные негритянские губы, выкрашенные в ярко-красный цвет. Лицо было слегка одутловатым, а в глазах — чистая похоть, будто это про неё написал Розенбаум:

Дома ждёт холодная постель,

Пьяная соседка, а в глазах — похоть.

Здравствуй, старый друг, метрдотель,

Мадемуазель, привет, Рашель!

Я даже не сдержался и пропел:

— Возьмём конфеты, ананас и две бутылочки для нас , да?

— Вот, молодец, в верном направлении мыслишь, — подхватила она и снова захохотала — Только инструмент свой…

Она вдруг осеклась и стала серьёзной, будто что-то увидела.

— Краснов! — раздался за моей спиной знакомый голос с нотками стали и явного недовольства. — А что это мы здесь делаем?

— Обедаем, Жанна Константиновна, — ответил я и обернулся.

Глаза Жанны пылали, как у разъярённой тигрицы, лицо было красным и страшным.

— А ну-ка, — жёстко, даже жёстче, чем Сашко, рубанула она, — отойдём на минутку. На пару слов…

11. Position number two

— Действительно неплохое место, — улыбнулся я своим удивлённым «коллегам», — да, девочки? Обалдеть, сколько народу. Похоже, со всего города сюда обедать едут. Сейчас вернусь.

Я встал, обернулся. Жанны рядом уже не было. Она обнаружилась в другом конце зала. Стояла у стола и надевала куртку. Напротив неё надевал куртку невысокий мужичок лет сорока. Странно, когда мы зашли, мужичок сидел здесь, а вот Жанны не было. Наверное в туалет выходила…

— Игорь Тарасович, я сейчас, одну минуточку, — кивнула мужичку Жанна, когда я подошёл. — Идите, а я вас догоню.

— Хорошо-хорошо, я тебя в машине подожду, — ответил он, бросив на меня немного удивлённый взгляд, и пошёл к выходу.

— Как тесен мир, — усмехнулся я и кивнул Жанне. — Ты мусаку пробовала? Обалденная, да?

— А ты, — прищурившись, пронзила она меня острым взглядом, — ходок, да? Ни одной юбки, похоже, не пропускаешь.

— Во как! — поднял я брови. — Серьёзно? И как ты узнала?

— Видно птицу по полёту, — ответила она и сжала губы в узкую полоску.

Не так давно эти губы были мягкими, подвижными и даже ласковыми. А сейчас стали твёрдыми и грубыми.

— Это твой коллега по работе? — спросил я, кивнув вслед уходящему.

— Не твоё дело.

— Понятно, — улыбнулся я. — А это мои коллеги по работе.

— Ну-ну, — усмехнулась Жанна. — Ты, походу, в бордель устроился, да? Надеюсь, хотя бы на техническую должность?

Я засмеялся.

— Жанна, что с тобой? Конечно, на руководящую.

— То-то я и вижу, — всё ещё злилась она. — Персонал у вас, кстати, так себе, скажу честно. С такими девочками прогорите.

— Как у тебя дела? — попытался я закрыть тему.

— Очень хорошо, восхитительно! — выпалила она и достав из сумки телефон, полистала, а потом сунула мне под нос.

Это была статья Сергеева на канале Петрушки.

— Я, кстати, читал, — кивнул я. — Прекрасная статья. Тебе понравилась? Заголовок, конечно, дерзкий, но в целом очень даже здорово. Ты как думаешь?

— Как я думаю?! — чуть не взорвалась она. — А ты как думаешь? Ты вообще никак не думаешь? Тебе плевать на всё и на всех? Ты знаешь, что у меня из-за этой статьи полна жопа огурцов?!

— Ничего себе, — засмеялся я. — А так и не скажешь. Слушай, Жанна, нам надо поговорить. Но здесь обстановка не самая лучшая, да и на ходу не хотелось бы. Опять же, ты, кажется, не наелась, злая какая-то.

— Я тебе сейчас… Я… Сейчас ты у меня такого наешься! — грозно прошептала она.

— Ладно, ладно, успокойся. Давай так, я к тебе вечерком подъеду, сядем, всё обсудим спокойно, без эмоций. Поговорим, да?

— Нехер заразу разносить! — отрезала она. — Не надо мне в дом всякую гадость тащить, так что не надейся.

— Жанна, ну заканчивай уже, — нахмурился я. — Выходи из образа. Ты чё закусила-то? Короче, в семь буду у тебя.

— Приезжай, — кивнула она. — Только меня дома не окажется.

— Ну ты уж постарайся, окажись.

— Я всё сказала, — отчеканила она и в качестве жирной точки громко вжикнула молнией на куртке.

— Смотри, подбородок не прищеми, — подмигнул я.

На это она ничего не ответила. Гордо подняла голову и прошагала к выходу, стуча шпильками так, что большинство джентльменов-любителей греко-армянской кухни обернулось и проводило её удивлёнными, а то и восхищёнными взглядами.

Осанку держать она умела. Шла от бедра, плавно покачивая упругими, обтянутыми тканью округлостями. Стройная, целеустремлённая, злая как сука. И, кажется, им это нравилось.

Я вернулся к столику.

— Это кто, мама твоя? — спросила Стася и снова закатилась от смеха.

— Стаська, ну хватит уже! — легонько толкнула её локтем Вера.

— Нет, не мама, это моя подруга, — улыбнулся я.

— Ух ты, какие у нас подруги! А она-то, походу, с другом была?

— Ну… дружба ведь не ставит количественных ограничений, верно?