Второгодка. Книга 5. Презренный металл
Шрифт:
— А ты откуда узнал? — снова спросил Сашко.
— Я знаю разных людей, — пожал я плечами. — Если б ты сам поспрашивал не у меня, а у других, тоже бы знал. Сейчас весь город на ушах стоит. Только ты за школьниками гоняешься.
Сашко повернулся к своей правой руке.
— Быстро проверь, — кивнул он.
Тот подскочил с места и тихонько растворился в воздухе, как чеширский кот. Надо же, какая у них дисциплина.
— Короче, афганских почти не осталось, — сказал я. — Их раздербанили и ваши, и ментовские. Но те, кто уцелел, Севу на перо поставят быстро. Глазом моргнуть не успеешь.
— Не укрепятся, — сквозь зубы процедил Сашко.
Он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди.
— А ты вообще ничего не боишься, да?
— Так два раза не умирать, — пожал я плечами, прислушиваясь к своей мыши, которая стала немного успокаиваться.
— Ну-ну. А я смотрю, не такой уж ты и слизняк.
— Со стороны, — хмыкнул я, — виднее.
— Так-так-так-так… — покачал он головой. — Молодец. Ну ладно, живи пока. Если твои слова подтвердятся, конечно.
Он помолчал, потом добавил:
— Всё остальное будет, как я сказал.
— Здрасьте-насте. Во-первых, обвинение прилюдно брошенное надо прилюдно снять. Извинения я не прошу, с кем не бывает, но объявить нужно, что предал всех не я, а Сева. А раз так, Сашко Рамирович, я тебе ничего не должен. Зачем же тогда я буду бегунком вкалывать?
— А затем, — обозлился он, — что я так сказал!
Он уставился мне в глаза, но я взгляд выдержал. Несколько секунд мы просто прожигали друг друга, как лазерами. Наконец он отвернулся, покачал головой и засмеялся.
— Смотрите на него! Щенок! А на главу стаи тявкает!
Он повернулся к непроницаемому, как индеец помощнику слева.
— Ладно, так и быть. Прощаю тебя за дерзость твою. Ты там что-то за РФПК говорил? Не забыл? Наличные какие-то? Или это дешёвый трёп был?
— Наличные бывают часто, — кивнул я. — Но это пока из серии АБС
— В смысле?
— «Адна баба сказала», — усмехнулся я. — Информация есть, но не конкретная. Нужно заниматься. И заниматься аккуратно, без горячки.
— Ну и чё ты ещё не занимаешься?
— Как не занимаюсь? Уже начал потихонечку. Я там вообще-то не директором работаю, а курьером. Надо аккуратненько, чтобы внимания не привлекать. Правильно?
— Короче, двоечник, давай, — подытожил Сашко. — Курьер в натуре. Займись вопросом. Подготовься, потом чётко расскажешь. А мы посмотрим, что с этой информацией можно сделать. И с тобой что можно сделать.
Он наклонился вперёд через стол, приблизившись ко мне.
— Я тоже подумаю, — не мигая, уставился на меня он. — Но предупреждаю конкретно, в следующий раз, если взбрыкнёшь, тебе конец. У нас все делают, что я говорю. Ты понял?
— Но я пока не из ваших, — развёл я руками.
— Ромом ты никогда не станешь, — покачал он головой. — Никогда. Про это и говорить не стоит. Но иметь ромов своими друзьями ты сможешь. Если постараешься. Так что подумай, мальчик.
Подумал уже. Знаем мы эту дружбу. До первой опасности будем дружить, а потом вы меня сожрёте сами или скормите врагам.
— Всё, — усмехнулся он. — Пошёл вон. Видеть тебя не желаю.
Я встал и пошёл к двери.
— Крас, — окликнул
меня он, когда я был уже в дверях.Я обернулся.
— Недооценил я тебя. Ты красавчик.
На следующий день, ближе к обеду, после двенадцати я заявился в «РФПК Инвест». Зашёл в приёмную к Вере.
— Здравствуйте, Вера Михайловна, — улыбнулся я и положил перед ней маленькую подарочную коробочку с шоколадом ручной работы.
— Ух ты! — воскликнула Вера. — Явился, не запылился! Надо же, собственной персоной. Хорошо же ты работаешь. Когда на рабочем месте был в последний раз?
Она криво усмехнулась и поддела ногтем целлофановую плёнку упаковки, открыла коробку и стала разглядывать миниатюрные конфетки, украшенные золотом и цветочками.
— Мне шеф запретил, — усмехнулся я.
— Ха-ха, — засмеялась она. — Шеф запретил ходить на работу?
— Шеф запретил с тобой общаться. Когда он, кстати, приедет?
— Через три дня, — удивлённо ответила она. — А почему? Не ври…
— Почему общаться запретил? Наверное, виды имеет. Жениться на тебе хочет. И поэтому не желает, чтобы ты с другими мужчинами отношения имела. Даже платонические.
— Платонические, — повторила она и усмехнулась. — А какие это платонические? Когда чик-чирик что ли?
— Это когда только целуются. А дальше не заходят.
— Серьёзно? — удивилась она. — А я думала, что наоборот.
Я засмеялся.
— Давай хоть платоническими отношениями займёмся, — сказала она и тоже засмеялась, выставив руку, будто защищалась от меня. — Я шучу, шучу. Не подходи. Скукота просто, понимаешь? Умираю от скуки. Вот он приедет — напишу заявление.
— Да ты что? Уволиться хочешь?
— Не уволиться, а перейти в другой отдел.
— Куда же?
— В бухгалтерию, — пожала она плечами. — Там хоть какая-то движуха, а то здесь сижу, ничего не делаю, только тупею. Тупо тупею, понимаешь? А я ведь бухгалтерские курсы заканчивала. Могла бы там дебит-кредит и всё такое, разносить по счетам…
— А как так-то, Вера, фирма большая, а работы нет? Фигня какая-то.
— А потому что Руднёв здесь вообще ничего не решает. Личные поручения Савоськина выполняет. У них тут мафия какая-то. Исключительно своими делами занимаются. Вообще не понимаю, за что им зарплату платят. И мне тоже, если честно. А я уже устала просто так сидеть.
— Ну ты бы книжки умные читала. Глядишь, и на пользу пошла бы такая работа.
— Да пыталась. Но если целый день сидишь, читаешь тогда засыпаешь. Особенно если что-нибудь заумное.
— А что ты такое заумное читала?
— Ну, там про продажи, как раскрутить бизнес…
— Ух ты, ты хочешь бизнес раскрутить?
— Теоретически думала. Можно было бы взять подружек, объединить, открыть салон красоты. Эти услуги всем нужны, без них ни один человек не обойдётся.
— Ты точно подметила. Но я тебя хочу предостеречь, на соседней улице, рядом с моим домом подряд семь салонов красоты. Конкуренция в этом направлении бешеная.
— Ой, да кто бы с нами смог конкурировать, — простодушно рассмеялась она. — Короче, что ты мне голову своим бизнесом морочишь? Не могу я читать всякую ерунду.