Второгодка. Книга 5. Презренный металл

— Чего? — обалдел он.

— Не нравятся мне твои предложения, — твёрдо, но спокойно ответил я. — Копать я не буду. И бегунком к Князю не пойду.

— То есть ты хотел со мной встретиться, чтобы сказать вот это?!

Глаза его вспыхнули жёлтой кипящей серой, желваки заходили ходуном, и в остром свете фар лицо стало зловещим.

— Копай… — тихо прошептал он.

— Я ведь не копщик, — покачал я головой. — Да и вообще, девяностые давно прошли, Сашко. Закончились. Другие времена.

Сашко побелел от злости и протянул руку ладонью вверх. Чувак, стоявший справа, на мгновение замешкался, но потом быстро вытащил пистолет и вложил ему в руку. Сашко театрально навёл его на меня и замер. Лицо стало сосредоточенным.

— Копай, — повторил он, и я заметил, как его указательный палец начал давить на спуск…

10. Новые задачи

Подул холодный ветер. Где-то высоко в ветвях каркнула ворона. Цыгане затихли. Повисло тяжёлое напряжение. Воздух наэлектризовался до невозможности. Все ждали, чем закончится это противостояние. Нажмёт ли Сашко на спуск или даст слабину. А если не даст слабину, то может проявит мудрость. А если не проявит мудрость, то сваляет дурака. Сейчас всё зависело от него. Он должен был что-то сделать, а они с интересом понаблюдают, а потом дадут свою интерпретацию.

Из-за темноты его глаза теперь казались тёмными провалами. Чёрными ямами. Зато он прекрасно видел мои, спокойные, без малейшего намёка на панику.

— Чтобы выстрелить ума много не надо, — пожал я плечами. — Нажал на скобу, пах! И готово. И нет человека. Нет человека, нет проблемы. Правда, если сейчас шмальнёшь, никогда не узнаешь, зачем я приехал. Зачем позвонил Князю и предложил встречу.

— Зачем ты приехал? — с усмешкой переспросил он. — Затем, что ты же не полный идиот. Ты понял, что никуда от меня не деться и зассал. Ты же пацанчик, малолетка ещё. Вот и приполз на брюхе. Так что бери лопату.

— Есть и другая причина, — всё так же спокойно ответил я. — Гораздо более интересная и важная для вас всех. Но я не собираюсь обсуждать важные вещи в присутствии такого количества людей. И под пистолетом тоже не собираюсь.

— Чё, закрутил жопой? — насмешливо воскликнул Сашко, но в голосе, как мне показалось, уверенности поубавилось.

— Пусть все отойдут, — кивнул я.

Он прищурился, покрутил головой, оглядывая своих. Поколебался. В принципе, пушка была у него. Что я мог сделать?

— Скажи, чтобы отошли, — повторил я.

— Говори, что хотел сказать, — наконец, принял он решение. — Отойдите все!

Участники представления отошли немного назад.

— Свет не загораживайте там! — крикнул он и кивнул мне. — Говори. Чё хотел сказать?

— Хотел сказать, кто стуканул ментам.

— Чего? — напрягся он.

— Но скажу, когда уедем отсюда.

— А ты-то откуда можешь знать, если это не ты сам? И если с мусорами не трёшься…

Я покачал головой. Хмыкнул.

Он постоял немного всё так же с пистолетом в вытянутой руке, не понимая, что теперь делать.

— Я узнал об этом сегодня, — кивнул я. — И как узнал, сразу позвонил Князю, чтобы сообщить тебе.

— А почему ему не сказал?

— Серьёзно? — удивлённо спросил я. — Зачем играть в глухой телефон, когда можно узнать всё из первых уст?

— Ну ладно, — кивнул он и медленно опустил ствол. — Хорошо. Говори. Но если это будет какая-то шняга, я лично тебе глотку перережу, даже пулю тратить не стану.

— При всём уважении, Сашко Рамирович. Здесь говорить не хочу. Разве это подходящее место?

Он обернулся к своим и громко крикнул.

— Возвращаемся! Едем в дом!

Они подбежали, взяли меня под руки, отвели к машине, усадили на заднее сиденье и повезли обратно к дому Жана.

Уже стемнело. Проехав по шанхаю с дымными улицами и тусклыми фонарями, мы подъехали ко дворцу дяди Нико, возвышавшемуся над остальными хижинами, как восьмое чудо света.

Когда зашли в дом, навстречу попался Жан. Он с удивлением посмотрел на нашу процессию, но задавать вопросы не решился и молча отступил в сторону, уступая дорогу.

В гостиной с прошлого моего посещения ничего не изменилось. Всё было точно так же, как и тогда. Та же роскошь, позолота и кич. Мы сели за стол. Сашко, я и ещё двое цыган, его левая и правая рука, судя по всему. Остальных даже в дом не впустили.

— Говори, — мрачно приказал Сашко, беря меня взглядом на прицел.

Жёлтые кипящие глаза будто пытались прожечь меня насквозь.

— Вчера выпустили Севу Жестянщика, — кивнул я. — Хотя взяли вместе с другими во время той облавы. Выпустили только его.

— Кто такой Сева Жестянщик? — нахмурился Сашко. — Мне какое дело до Севы Жестянщика?

— Сева Жестянщик человек Афганца, — пояснил я. — Тип он довольно говнистый, всё под себя гребёт. Афганец, как я слышал, его отодвинул от дел, убрал на задворки.

— Да, есть такой чел, — подтвердила правая рука Сашко. — И конфликт был у него с Афганцем, но это все знают, это не секрет.

— Вот, — продолжил я. — А практически никто не знает, что именно Сева Жестянщик сдал ментам время и место, где должна была случиться та злополучная сделка. Знал он, конечно, не всё. Например, ни меня, ни Жана он знать не мог, поскольку с Афганцем работал посредник. Жестянщик хотел занять место Афганца и слил его. Снюхался с ментами.

Сашко смотрел с недоверием.

— Когда началась облава, — продолжил я. — Севы на заводе уже не было. Он хотел остаться в стороне, свалил пораньше. Но не ожидал, что до ментовской облавы будет ещё ваш налёт. Он напоролся на ваших вооружённых людей. Заваруха и пальба там началась ещё до спецназа. Короче, кто-то из ваших его и подстрелил. В суматохе его приняли менты и определили в лазарет. А когда разобрались, что к чему оставили там. Сразу отпускать было стрёмно — раз взяли, надо держать, чтобы не подставить. Он-то не хотел палиться. Вот и остался там на излечении.

— Ну, а ты откуда знаешь? — прищурился Сашко. — Даже если это правда. Ты типа главврач в лазарете? Или мент?

— С ним лежал кент один, Трофим, — не реагируя на выпады, продолжил я. — Севу конкретно тогда зацепило, у него была горячка, бред. Вот он с Трофимом и разговаривал по своей бредовой лавочке, как с гражданином начальником. Всё и выложил. Трофим человек ушлый, своё дело знает. Всё на ус намотал.

Сашко недовольно прищурился.

— Трофиму целый букет шьют, вот он иногда симулирует или башляет кому, чтобы в лазарете отдохнуть. С бабой встретиться да и вообще. Короче, Трофим через свою женщину свистнул корешам, а те сообщили афганским, тем кто ещё остался. Так что вот такие дела.