Второй Беличий Песок

– Ну в нулевых, с вами упрусь ещё йа, и частично она, - показал на Ситрик Макузь, - Ради науки. Так что бочки мы уж как-нибудь достанем. Цокнем, штук десять...

– Посиди на хвостеее, - отмахнулась Ситрик, - Где ты собрался взять десять бочек?

– И то правда?
– уставился Курдюк.

– Не вслух будет цокнуто, учгнездо передало нам прилично единиц Добра, ради эт-самого.

– Да мы не про это, а про бочки! Зимой Рилла с компанией последние стырили с Сушнячихи, а в цокалище тоже пуха с два кто тебе их приготовил. Ну пара может найдётся, но не более того, - пояснила Ситрик, - Йа ходила по складу, у них там стоит одна бочка, новая, и всё.

– Ах да, - почесал ухи Макузь, - Действительно... Ну тогда надо сделать самим резервуар для тара.

– Это уже мыслимо, - согласился Курдюк.

– Во-во. Тогда давайте таким образом вытрясем этот песок... Делаем посуду бочек на десять, приводим черпак в полную годность и начинаем гнать круглосуточную добычу... вы же её ни-ни?

– Похожи на умалишённых?

– Не очень. Так вот, гоним добычу и слушаем, как оно. Потом помогаем вам вынести жижицу в Понино. Кло?

– По лапам!
– предуцокнула Тирита, - За язык тебя не тянули.

– Ситти, ты не против такого плана тряски?
– повернул уши на грызуниху Макузь.

– В целом только за, - цокнула та, - Только уточню, что мне ещё бы сделать кой-чего помимо.

– Вне вопросов, отдуваться буду йа, - заверил Макузь, - И да, кто умеет делать большие посуды?

Большие посуды умел делать всё тот же Курдюк, но это только пол-дела, предстояло найти материала. Сначала грызи ещё раз прочесали весь остров - то есть вообще весь!
– и нашли ещё три упавших дерева и одно сухое, но большая часть этого годилась только на дрова. Пришлосище вспушаться и тащиться и обратно в Лес, к Понино. Гать была всё та же - там где плотная трава создавала подобие земли, лежали две жерди, по которым и следовало идти; наступание мимо вызвало провал как минимум по колено, а как максимум - с ушами. Там где путь упирался в глубокую воду, были уложены брёвна со стёсанным верхом, также двое паралельно, опиравшиеся о кочки или о столбы, вогнанные в трясину вертикально. Следовало приноровиться, чтобы постоянно не падать с такой дороги, так что первые дни Ситрик и Макузь ходили медленно и осторожно.

– Да, такими темпами по две ходки за день мы опушнеем, - цокнула Ситрик, - Одну еле успеваем.

– Не упирайся, бельчон, - цокнул Макузь, - Всё успеем.

Бельчон и не упиралась, но тем не менее таскала жерди и нетяжёлые чурбаки вместе с прочими грызями. Хотя и времени на это оставалось у неё не так много, потому как грызунихе полезнее для дела готовить корм, пока тягловые особи тягают. Особи же притащили на остров к Керовке десятка три отёсаных брёвнышек, из коих Курдюк принялся подгонять плотным образом подобие сруба, только с дном, так чтобы тар не вытекал. Макузю досталосиха достаточно потаскать брёвна по гати, положив их поперёк себя на плечи, так что к вечеру грызь цокнул бы, что хватит. Ситрик же достала из сумок надыбанное в Шишморе - клещегонку, в частности, и не забыла, чтобы все пуши вымазались этой ерундой, воизбежание. Это было кстати, потому как в такой сезон как раз наблюдался лютый пик деятельности клещей, и в иных местах от них просто спасу не было. Выбирать же мелкое насекомое из пуха - вообще не в пух, особенно когда приходится делать это по разу в два цока.

Когда солнце закатывалось со смеху за верхушки ёлок, стоявших по краю острова, грызи уже обычно имели внутри себя корм и чай, так что предавались тихим перецокам. Как ни цокни, а им было что поведать друг другу, потому как много лет они даже не знались - и сейчас это вызывало у обоих удивление. Макузю казалосиха, что Ситрик была в поле слуха всегда, хотя память цокала об обратном - не так уж давно на первомае он услышал её первый раз, случайно. Ситрик же припоминала, что тогда тоже слегка запомнила белкача, хотя для этого не было никаких особых причин - так что получалось, что возможно это случайно - не очень и случайно. Впрочем, ломать голову необходимости не было - она есть, если событие мимо пуха, а тут оно попадало по центру оного.

Вместе с набирающей силу летней листвой на ветках и травой на земле начали вылезать несекомые, причём не только радующие ухо шмели и бабочки, а в том числе и мошки с комарами, имевшиеся на болотах, наверное, в самом большом из возможных количеств. Макузь всегда недоумевал, как и многие пуши, как вообще живут комары, если постоянно только и делают, что пытаются выпить кровь, и при этом удаётся это только одному из несчётных тысяч. Белкиъ были куда менее уязвимы к гнусу, чем любые другие зверьки - как вслуху пушной шкуры, на которую комар и сесть толком не мог, так и вслуху возможности смахнуть его с любого места на организме. Тем не менее, гнус представлял значительное неудобство, потому как лез в глаза, уши и нос - а если открыть рот, то и туда тоже.

Ситрик, когда ещё готовилась к походу в топь, основательно обцокала своих и узнала всё, что те знали про избавление от кровопийц. Когда комаров или мошек было не слишком много, помогали пропитанные полынной настойкой тряпки, которые крепили на плечи, воротник или шапку - короче, как раз ближе к глазам и носу. Когда гнуса было слишком много, он мешал уже просто физически, как летящий по ветру песок, и пропитки не помогали; тогда приходилосиха-с-тремя-лосятами использовать шапки с сетками, как у тех грызей, что разводили пчёл для получения мёда. У Ситрик в рюкзаке имелись две такие, достаточно лёгкие, чтобы забыть про них при ходьбе, и вполне годные, чтобы вспомнить при налётах комаров. Тем более что ни лавки с полынными настойками, ни лишнего времени варить лично не наблюдалось - так что шапки попали самое что ни на есть в пух.

Клещегонку белке правда потом пришлось таки варить из собранного сырья, потому как ходить далеко, да и главное сварить лично всегда приятнее. Серо-фиолетовая пушнина мелькала среди молодых берёзок на краю топей, возле Понино, там где грызи и собирали дрова и стройматериалы; грызуниха неплохо знала растительность, так что быстро находила нужное, ибо прикидывала, что рядом с чем растёт, и по такой логической цепочке выходила на цель, а не просто прочёсывала лес наудачу. Варить тоже стоило в Понино, потому как тащить дрова на остров - не самое хитрое решение.

Макузь ровным счётом каждый раз, как заходил в лес и навьючивался очередной порцией поленьев, заворачивал на дымок костра, возле которого суетилась грызуниха, дабы убедиться, в пух ли. Ну уж и заодно испивал чаю, потому как кипяток имелся постоянный.

– У тебя тут постоянный кипяток, - кивнул на котелок Макузь, - Что в эт-самое.

– Ага, - улыбнулась Ситрик, глядючи голубым глазом на грызя, а сиреневым в небо, - Ух, как всё прёт! Ночи очень тёплые, думаю что скоро можно будет прополоскать пух в водоёме. Только йа что-то ни одного тут не слышала, даром что болота.
– Ммм...
– ослушался вокруг грызь, хлебая чаёк, - Вроде вон там, возле тропы, есть маленький пруд. Как раз для полоскания пуха и вырыли.

– Не знаю, будет ли в пух, - почесала ушко Ситрик, - Но если что, сходим за Сушнячиху, так точно есть.

– В тарный пруд точно будет мимо пуха, - хихикнул Макузь, - Кстати надо ещё вонючек, глупые цапли постоянно порываются сесть на него! Пока сгоняем это одно, а если?

– Ну впринципях, - мотнула ухом серенькая, - Йа тут видела бодучник, а туполиста вообще полно, так что можно забадяжить. Правда, йа никогда не.

– Все мы что-нибудь никогда не, - сумничал грызь, - Попробуешь, тогда и цокнем.

– Вообще у меня бабулька травница та ещё, - цокнула Ситрик, - Которая Звера Ратышевна. На всех Треожисхултов и клещегонки варит, и всей прочей травяной байды. Надо вспомнить, что она цокала про это самое...

– Кстати не забывай, что ты возишься на берегу, - напомнил Макузь.

– Всмысле не забывать переходить с жабр на лёгкие?
– покатилась со смеху белка.

– Это и так не забудешь. Йа про то, что вокруг Понино тусуются волки, а не ровен пух так и ещё кто отрисуется маслом.