Второй Беличий Песок

Когда солнце закатывалось со смеху - или по другой причине, но всё-таки закатывалось - возня на черпалке продолжалась почти теми же темпами, что и днём. В густом тумане, который поднимался над болотом вечером и утром, почти ничего не было слыхать буквально на расстоянии вытянутой лапы, но это не особо и требовалось, грызи могли действовать хоть наощупь. Подсвечивать переносной лампочкой следовало только для того, чтобы увидеть уровни, показываемые мерной колонной.

Колонна же показывала всё ровно тоже самое, что и в начале. Забеспокоившись, Макузь проверил свои механизмы лапным замером, но получил тот же самый результат. В посудине уже имелся приличный слой тара, зобов пятьдесят, а уровень оного не упал ни на волосок!

– Как вы просчитываете, в пух ли это?
– цокнул Макузь, обращаясь к грызям.

– Думаю, что не мимо, - цокнула Тирита, - Если бы уровень падал, значит точно не стоило раскатывать губу на очень много.

– С других сторон, это всё-таки не гарантирует, - заметил Курдюк, - Ты считал, сколько минимально должна содержать лужа, чтобы такое количество не сказалось на уровне заметно?

– Примерно, - кивнул ушами Макузь, - Учитывая, какие изменения можно зафиксировать, думается цоцо идёт в самый минимум о двадцати тоннах. Думаю, достаточно уверенно можно будет цокнуть, когда нальём полную посуду.

– Полную посуду??
– разом подняли хохола Курдюк, Тирита и Выдрыш.

Ситрик за компанию подняла хохолок лапкой.

– Да, полную. Если уж после этого с уровнем ничего не случится - тогда не знаю.

Если учесть, что за килоцок нацеживалось около одного зоба масла, то за день получалось сто зобов, а искомые четыре тонны - за сорок дней. Само собой, лопатить столько времени совершенно без перерывов казалось долговатым, но пока казалось - время уже проходило, рычаг работал, Макузь успевал сделать все замеры, какие хотел, а Ситрик бегала в Сушнячиху за сухарями и орехами в дополнительный прокорм, при этом ещё и собирая травки для клещегонки и противокомарника. Воткнувшись в возню, аки вилы в сено, пуши остались вполне довольны, а выбрав годный режим этой самой возни, имелись все основания думать, что удастся остаться в добром здравии.

Как выяснилось, запасы частей черпака грызи сделали заранее не зря - после многих дней непрерывной нагрузки дерево не выдерживало и ломалось. Сдохшие части тут же заменяли новыми и продолжали, не снижая темпов. Старожилы кстати цокнуть поняли, что такая постановка возни более рациональна - гнать и гнать, пока не будет готово, одну тему, а потом переключаться на следующую.

Как бы там ни было, сорок дней пролетели достаточно быстро - пуши копались, потом перецокивались, сидючи в избе или около, трясли ушами, и повторяли. Солнце то и дело поднималось из-за веток, светило, каталось по небу и снова закатывалось; вечерами и утрами над топью постоянно стоял густейший туман - чаще он развеивался, но иногда висел целыми днями, создавая крайне сонное настроение. Когда поднимался ветер, становилось свободнее дышать, так что грызи радовались больше, чем обычно, и вспушались.

Ситрик за это время успела допуха чего - не только зарисовать ядовитые растения и змей, но и прокачать на практике навык изготовления травных отваров. Макузь же потирал лапы, открывая папку с записями о наблюдениях за прудом - пруд обнадёживал. За двадцать дней измерения зафиксировали лишь крайне незначительное уменьшение уровня донного ила, последующие двадцать дней подтвердили эту динамику. Самое же основное, что после того, как вычерпывание прекратили, уровень пополз обратно вверх - и Макузь тешился.

Трое старожилов более тешились, глядючи на полное корыто тара: маслянистая вязкая жижа бурого цвета доходила до самых краёв посуды, благо её, посуду, заблаговременно установили ровно, а не как попало. Можно было подумать, что корыто - ну и что с него, а на самом деле сырьё было ценное, если не цокнуть больше: тар шёл по цене раз в десять выше, чем средние орехи, кпримеру - хотя орехи высокой ценой не отличались...

– То есть получается, что это не четыре тонны тара, - цокнула Ситрик, задумчиво глазея на корыто, - А сорок тонн орехов?!

– Ну, примерно так, - хмыкнул Макузь.

Сорок тонн орехов ни один из наличных грызей никогда не слыхивал, потому что орехи суть корм весьма концентрированный, и один зоб таковых - это довольно допуха.

– Это не сорок тонн орехов, - мотнул ухом Курдюк, - А допуха сколько ходок до Понино.

Вот это было цокнуто точно в запятую - тар до берега сам не доберётся, пришлосище носить лапами. Для ускорения грызи соорудили простые носилки, на которых крепился бочонок на сорок зобов, и таскали их на две пуши. Дело это было непростое - даже по хорошей дороге увесистые носилки тяжело нести, а по хлипкой гати, которая увёртывается из-под ног - втройне.

– Слушай, ну в Понино вытащим, а дальше?
– уточнила Ситрик, таща на себе бурдюк с таром поменьше.

– Так там тележкой, зобов по сто, - пояснил Макузь, - В Сушнячиху... Кстати придётся и там корыто делать, иначе налить некуда будет. А оттуда уже зимой мыши вывезут.

– Вывод - мыши в пух, - засмеялась серенькая.

Макузь же, пораздумывав и понаблюдав, решил что пока грызунихе определённо хватит аврала - сама она никогда бы в этом не призналась, искренне считая, что не хватит, но внешнее ухо слышало, что бельчона подопушнела. Вряд ли когда в Щенкове на неё наваливалосиха столько возни сразу - и не так чтобы побегать-посуетиться, а тупо таскать за несколько килошагов по гати. Вслуху этого грызь залез в мешок с единицами бобра, убедился что их там достаточно, и произвёл обмен. Поскольку он и Ситрик обещали грызям помочь с выносом тара, негоже было не помочь с выносом тара; Макузь посчитал, сколько это должно стоить в единицах бобра, округлил в большую сторону и предложил Курдюку, Тирите и Выдрышу. Тем было попуху, в каком виде получать профит, так что не стали ни разу возражать.

– А теперь - в Щенков!
– провозгласил Макузь.

– Цявк!
– мотнула ушками Ситрик и последовала за грызем в означенном направлении.

Операция по расслушиванию тарного пруда номер ноль была признана состоявшейся и принесшей жирный результат. Пока Ситрик опушневала от возвращения в цокалище и бегала по нему взад-вперёд, как белочь в колесе, Макузь неспеша привёл в порядок документацию, скопировал и сдал на расслушивание в учгнездо. Как он и предполагал, Рилла и Руфыс уже давно вернулись, имея все данные о гати в пролескинском околотке, и он не отказал себе в удовольствии всё это изучить.

Выходило, что гать хоть и изрядное погрызище, но штука вполне реальная. В болотной воде обожжёные брёвна гнили даже дольше, чем в любом обычном пруду, а при дополнительной обработке и использовании осины - держались до пятнадцати лет. В уцокнутом месте гать была достаточно широкой для проезда по ней паровиков, и нельзя цокнуть, что туда уходило слишком уж много брёвен - хотя конечно и не мало, имелась специальная группа пушей со своей базой и техникой, постоянно занимавшаяся подвозом дерева и заменой настила и опор...

Всё это Макузь выслушивал, не забывая оглядываться вокруг: высиживало лето, так что цокалище почти ничем не отличалосиха от Леса - зелёнка на ветках скрывала постройки от взгляда, а дороги они и в Лесу такие же. Правда, буйное произрастание листвы и возня на огородах постоянно напоминали ему про Марису, но нельзя цокнуть, чтобы это его особенно тяготило. Что уж точно не тяготило, а люто тешило - так это ситрячьи родичи, возившиеся на своих объектах весело, хитро и вообще - исключительно по шерсти. Что уж там цокать, если его схватили за уши и в первй же вечер после возвращения в Щенков Макузь выступил с обзорным цоцо для большого собрания Треожисхултов. Собственно, он излагал соль, а Ситрик синхронно прочищала, чтобы всем было понятно.