Второй Беличий Песок

– Да йа слыхала вчера одного, - фыркнула Ситрик, - Очень ленивая собака, даже не тявкнул. Они сейчас мышей обожрались, или ещё чего.

Макузь ласково обнимал бельчону и тёрся носом о шёлковую пушнину, что вызывало довольство размером с тайгу; сама обладательница пушнины тоже приуркивала и зачастую тискала макузьевый хвост, как и наоборот, впрочем. Не мешал даже медведь, шарахавшийся вокруг и периодически оравший - пуши знали, что это вполне обычное состояние медведя, и опасаться нечего. Подкрадываться на цыпочках он не станет, а уйти от него, даже очень не спеша - проще недопареной репы. Вслуху этого даже мелких грызунят только сначала натаскивали, что надо опасаться медведя, а потом пускали гулять рядом с оным, и ничего не случалосиха, потому как это было до пушнины естественно - медведю есть чем заняться, кроме как всякой белочью.

После того как Курдюк смастырил таки корыто вместимостью бочек в двадцать, с навесом сверху от дождя, пуши ещё приступили к ремонту черпалки - если цокать об обычном режиме добычи, то они не стали бы этого делать, но учитывая планы гнать непрерывно - требовалосиха сделать так, чтобы не развалилось в неподходящий момент. Для этого Макузь и прочие выпиливали в лесу возле Понино брёвна из сушняка и бурелома, в изобилии имевшегося по краю болота, и тащили в Керовку, зачастую по одному бревну на троих. Как прочищала Тирита, строили Керовку большим составом, нежели трое - тогда собралосёнок около тридцати грызей, которые за одно лето и проложили гать, и натащили материала, из коего соорудили платформу, избу и сараи.

Ночи натурально отличались теплотой, так что вода прогревалась за день и не остывала за ночь. От местных, возившихся с посадками, было узнано о пруде возле речки, впадающей в болота - дотудова было килошага два, но оно того стоило. Вырытый возле самого посёлка прудик был слишком мал, и если там постоянно полоскать много пуха - он станет грязен, а это мимо пуха. Вслуху этих соображений Макузь и Ситрик ходили на речку - вдоль края топи и дальше вверх по течению, а там и пруд в низине, питавшийся водой от реки. Пруд, шагов сорок в диаметре, входил в общую заболоченность, но с одного края имел годный берег, а внизу - вполне чистое песчаное дно, слышимо подметаемое от ила паводками каждый год. Глубины там от силы по пояс, но этого хватало, чтобы вымыть шкуру и поплавать, а главное долго с довольством мотать ушами. Мокрые уши, следует уточнить, мотаются куда как эффективнее. Ну и, собственно, тушка с намокшей шерстью выслушила достаточно привлекательно, что её потискать.

Макузь с ушами зарылся в подготовку пробного выкачивания, для чего следовало заменить две стойки, на которых держалась платформа - а это здоровенные брёвна по десять килошагов длины, которые предстояло притащить. Неслушая на то, что её отговаривали от этого дела, Ситрик напросилась учавствовать в опыте вместе с остальными - потому как следовало натурально делать это без перерывов, и чем больше лап, тем более в пух. Пока же пуши готовились, грызуниха принялась обшаривать окрестности Керовки и Понино в поисках того, что следовало зафиксировать - ядовитых растений и змей. Кроме того, у неё имелся целый список того, что следовало услышать и записать, так что оставалось открыть уши.

Серо-фиолетовая белочка внимательно ослушала затопленные делянки, вдоль которых проходила гать - сейчас там как раз возились с посадкой, так что можно было и потрепать уши. Первой попалась Вуса, грызуниха с ровным светло-бурым пухом по всему организму и на редкость длинным хвостом; как выяснилосиха, именно она больше всех трясла и цокала, когда дело доходило до делянок в болоте, так что уши оказались выбраны правильно.

– Ну, что?
– пожала плечами Вуса на вопросы и показала ящики рассады, - Это ножовник, думаю знаешь что это такое?

– Сто пухов, - кивнула Ситрик, - В зел-воду слегка добавляют, а ещё в син-воду и жел-воду.

– Именно, - щёлкнула когтями белка, - Но нас сейчас интересует не это, а как его вырастить. Как слышишь, сначала проращиваем рассаду, потом её в воду.

– Интересно, а как в воду?
– почесала за ухом Ситрик, - Холодно же.

– А, слухни туд, - показала Вуса за изгородь.

Оказалось, что грызи лазают в воду в высоченных сапогах только по необходимости, а содют рассаду и пропалывают, плавая на плотиках, причём лёжа хвостом вверх. Надобности сувать лапы на самое дно практически не было, а чтобы не студить их при долгой работе, использовали непромокаемые и утеплённые перчатки - опять-таки из клоха, просмолённого продуктами перегонки тара. Вслуху того, что процесс был продуман и шёл вдоль шерсти, а не против оной, на делянках удавалось выращивать приличнейшие урожаи болотных растений.

– Вот таким песком, - показывала Вуса, - Берёшь кусок промоченной деревяшки, которая не плавает. Вставляешь рассадину в пропил. Буль на дно. Следующую.

Таким не особо мудрёным способом за день каждая пуша могла высадить изрядно ростков, и при этом не прийти в состояние съеденной мидии. Вуса также цокнула о том, что ножовник - далеко не самое ценное, потому как его растят и в других околотках, а вот некоторые наменования лекарственных трав растут только в сдешних болотах, как на пуху.

– Короче как и обычный огород, летом полоть... правда, не поливать, - хихикнула Вуса, - А к осени собрать, на тележки и в Сушнячиху, сушить.

– Чистенько, - повела ушками Ситрик, - А вообще много тут хвостов?

– Хвостов сорок, - сразу цокнула грызуниха, хорошо знавшая вопрос, - На делянках в основном грызунихи, а белкачи дрова заготавливают и городят новые изгороди.

Изгороди действительно внушали, потому как нагородить такое - требовались усилия. Они правда того стоили, чтобы траву не выжрало какое-нибудь не то животное. Поблагодарив Вусу за цоканье, Ситрик вернулась к своим занятиям.

– Выслушай-ка, - цокнула она Макузю вечером, - Йа так поняла, что хвостов тут далеко не так много, а какие есть - они трясут вовсю.

– Так оно и, - кивнул грызь, - А что?

– Ну йа к тому, как разворачивать погрызище с таром, если не будет хвостов?

– О как разбрыльнула. Это да... Хотя конечно способ тут обычный - сделать сообщение с дальними околотками, на месте - избы, и хвосты найдутся. Главное чтобы всё в пух, иначе никакими единицами бобра грызей не заманишь.

– С этим тоже могут быть затруднения, - хмыкнула Ситрик, - Топь уже начинает вонять, а нынче даже не самая жара, и гнус достал, как гусь знает кто.

– Над этим надо разбрыливать, но боюсь что не мне - йа больше по тару. Кстати, ты упырник синий нашла? Ежели нет, завтра сходим на дальний конец острова, там недалеко есть его.

– Это уж точно следует сделать, - цокнула Ситрик.

Туманным утром пуши съели еду, выпили питьё и отправились, куда и было цокнуто. Никаких троп туда уже не вело, так что шли вдоль берега острова, пробираясь через ивняк и тросник, и скорость перемещения оказывалась низкой - по ходу шерсти, длина острова была небольшая, но пройти его быстро никак не получалось. Вдобавок пуши шли не просто так, а сложно так - то есть с сеточными "пчелиными" шляпами на ушах, с плотно завязанными на шеях сетками. В воздухе вились слепни, комары и просто мошки, так что снимать защиту - значило тут же получить в нос и в глаза. Разлапистая шляпа и хрупкая сетка, ясное дело, не способствовали быстроте движения через заросли.

Отдуваясь от жары, которая уже начала существовать, грызи таки добрались до нужного места. Давеча Макузь ходил сюда собирать тину, дабы сделать из оной бумаги для внеплановых записей, и услыхал искомое растение. Чтобы добраться до него, пришлосиха снимать обувь и по колено в воде пробираться по кочкам на островок, на коем торчали несколько берёз шагов по пять в высоту - это значило, что островок твёрдый, потому как на жидких кочках стояли только двухшаговые деревца, а становясь больше, они проваливались в трясину.