Выбор варвара

Как ты мог?

Я провожу рукой по щетине на своем черепе. Ладно, что теперь? Ждать, пока он умрет? Избавить его от страданий? Я думаю о том, как она улыбнулась мне, положив мою руку себе на грудь, о доверии и счастье на ее лице. Я не видел этого уже… кеф, кто знает, как давно.

И я хочу это вернуть. Я чувствую сильный прилив собственничества по отношению к этой женщине. Я увидел ее первым. Она моя. Я думаю о Тракане, выходящем из корабля, чтобы выкурить один из своих канцерогелей. Подошла бы она к нему со своими улыбками и наготой? Положила бы его руку себе на грудь и пригласила бы его взглядом? Я сжимаю руки так сильно, что почти слышу скрип металла в моей бионической руке.

Все в порядке. Если она моя, тогда мне нужно это исправить. Я надеваю коммуникатор на запястье, включаю его и подношу ко рту.

— Нири, иди в медотсек, хорошо? Я скоро подойду.

Она немедленно отвечает в ответ.

— С тобой все в порядке? Ты не ушибся?

— Просто иди в медотсек, — говорю я ей и двигаюсь вперед. Я подхожу с другой стороны от вонючего мохнатого существа и беру его на руки. Он огромен и, вероятно, весит вдвое больше меня, у него длинные болтающиеся ноги и столько шерсти, что я буду выдергивать ее из своих коренных зубов еще несколько недель. Но он не сопротивляется мне, и его голова безвольно опущена. Я наклоняюсь так, чтобы большая часть его веса пришлась на мою бионическую руку, а затем, пошатываясь, направляюсь ко входу в корабль.

Женщина следует за мной. Я почти ожидаю, что она закричит на своем сердитом, лепечущем языке или ударит меня своими нежными руками, но она этого не делает. Она следует за мной по пятам, ее сопение — единственные звуки, которые она издает. Люк открывается автоматически, и я направляюсь внутрь, поворачиваясь боком, чтобы пройти через узкий вход. Это существо заливает кровью меня и весь пол, но прямо сейчас это не имеет значения. Важно только убедиться, что оно не умрет, потому что я не думаю, что смогу вынести, если эта странная женщина будет смотреть на меня с ненавистью… или, что еще хуже, с разочарованием. Ненависть всегда можно превратить обратно в дружбу, но разочарование длится вечно.

— Что происходит? — зовет Нири, входя в главный узкий проход корабля. Она задыхается, прижимаясь к стене, когда видит меня с этим мохнатым, истекающим кровью чудовищем. — Что, черт возьми, это за штука?

— Эта планета? — рычу я. — Он не необитаема.

— Это кто-то из местных? — спрашивает Нири, ее глаза широко раскрыты, когда она спешит обратно в медицинский отсек. Внутри я слышу жужжание ее компьютеров, когда они включаются. — Ты разговаривал с ним?

— Нет. Это сложно.

— Понимаю. Я не знаю, поместится ли он на диагностической кровати. — Она подходит к панели управления и нажимает несколько кнопок, и металлическая кровать с тихим шипением выкатывается из отсека. Я взваливаю на нее свою ношу и отшатываюсь назад в тот момент, когда он вырывается из моих объятий. Боги, это животное действительно тяжелое. Я опускаю взгляд на свой защитный костюм, и он весь в крови. Я расстегиваю молнию и начинаю освобождаться от этой громоздкой штуки.

Нири возится с этим существом. Когда его ноги не помешаются на кровати, она отказывается от отправки их через диагностический сканер и достает портативный компьютер, проводя им по существу.

— Я могу сказать тебе, в чем дело, — хрипло говорю я, стягивая с ног утепленные ботинки. — Я, кефф, застрелил его. Он бросался на нас.

— Нас? — Нири поворачивается и хмуро смотрит на меня. — О чем ты говоришь?

— Девушка. — Ее брови поднимаются, и я оборачиваюсь, понимая, что моя новая подруга не последовала за мной в медицинскую клинику. — Черт. Сейчас вернусь. — Я отбрасываю грязный защитный костюм в сторону и выбегаю обратно в холл, разыскивая ее. Если Тракан увидит ее…

Но вот и она, стоит возле дверного проема, ведущего на мостик. Она любуется одной из настенных панелей, прикасаясь к лампочке, которая вспыхивает на экране. Это прогноз погоды на открытом воздухе, и я почти уверен, что она не может прочитать, что там написано, но, кажется, она очарована этим. Я подхожу к ней, и она удивленно вздрагивает при виде меня. Однако, должно быть, она не слишком сильно ненавидит меня, потому что она сразу же снова начинает мурлыкать, и от этого я чувствую себя лучше.

— Тисик, — говорит она, указывая на экран. — Во?

Я понятия не имею, о чем она говорит.

— Тебе нравится освещение? Или ты хочешь знать, что там написано?

Она тяжело вздыхает и слегка качает головой.

— Не во. — Она пристально смотрит на меня, хмурясь, изучая мою грудь. Я провожу по ней рукой, гадая, не случилось ли чего-нибудь с моим комбинезоном для экипажа. Смотреть особо не на что, но, учитывая, что девяносто девять процентов своих дней я провожу в космосе всего с тремя другими людьми, мне не особо важно, как я выгляжу.

И вряд ли голая цыпочка станет модным критиком, верно?

Она похлопывает меня по груди, а затем поднимает на меня взгляд, хмурясь.

— Тебе интересно, куда делась моя одежда? Она все еще здесь. Кстати, о… — я расстегиваю свою рубашку и стягиваю ее через голову, затем протягиваю ей.

Она берет ее и подносит к носу, осторожно нюхая. Через мгновение она гладит ткань и бросает на меня еще один любопытный взгляд. Ее пальцы протягиваются, и она касается моей груди, шрамов на коже под сердцем и линии, где моя плоть встречается с бионической рукой. Это заставляет мое тело реагировать, и мне нужно побыстрее покончить с этим дерьмом, прежде чем я вспомню, что прошло уже больше трех лет с тех пор, как я спал с женщиной. Я беру рубашку и натягиваю ей на плечи, затем помогаю просунуть руки в рукава. Она хихикает, звук легкий и мучительно сладкий, когда я застегиваю на ней пуговицы.

Как только я закончу одевать ее, как малышку, она, ну, по крайней мере, будет прикрыта. Моя рубашка свисает с нее, как палатка, но, по крайней мере, она больше не голая. Я бы сказал, что рад, что ей тепло, но я не думаю, что холод был для нее проблемой, и точка.

Ее рука касается моей руки, ее пальцы гладят мою кожу.

— Чом-пи? — Она поводит носом, а затем руками изображает галоп.

— Это твой питомец? Пойдем. Я отведу тебя к нему. — Я сжимаю ее руку в своей, и она сжимает мои пальцы. Ненавижу, что она чувствует себя так уютно, когда ее маленькие пальчики прижимаются к моим.

Я веду ее в медицинский отсек, и у нее перехватывает дыхание при виде лежащего на медицинской койке животного. Нири убрала свой диагностический аппарат, и перед ее лицом появился экран, позволяющий управлять операцией вручную.

— Ты проделал дыру прямо в его кишках, тупица, — говорит мне Нири, когда я возвращаюсь. — К счастью для тебя, я смогла удалить ту часть печени, которую ты взорвал, не убив его, хотя это сложно, учитывая, что он животное, а наши машины не приспособлены к… — ее слова обрываются, когда она видит девушку рядом со мной. — Кто это, черт возьми, такая?

— Я не знаю, — говорю я прямо. — Она подошла ко мне на улице.

Нири изучает ее, затем переводит машину в автоматический режим, когда она зашивает рану на бессознательном комке шерсти существа.

— На ней твоя рубашка. Она под этим голая?

— Набедренная повязка.

— В такой снег? Она что, сумасшедшая?

— Я… думаю, она живет здесь. Что-то подсказывает мне, что она не сумасшедшая, просто… необузданная.

— Разве Тракан не говорил, что это место необитаемо?

— Согласно данным планетарных исследований, да. Ты думаешь, она выжила после кораблекрушения? Она похожа на нас. Явно месакка