Выдумщик
Шрифт:
Вздохнула.
– Строить, конечно, нелегко было. Где там лес взять? А потом и программы прикрыли. Деньги закончились. Остановили строительство. На пенсии уже – много не построишь. Ну – тут он и смалодушничал. Уехал к сестре в Крым. Сказал – на разведку. А привезли на носилках! Говорила ему!.. Совсем уже был плохой. И вдруг: «На охоту хочу. Последний раз!» – и голову уронил. Ну, собрала кое-как. Сама села за руль. Приехали на мыс – а у песцов там как раз свадьбы идут. Веселые, обнимаются! «Поехали обратно!» – он говорит. И потом уже и на сеансы не ездил. На даче лежал. Одна комната у нас только построена. Но не застеклена. Лежал летом, смотрел. Под окнами у нас поле камышей. Болото. «Надя! – вдруг говорит. – Посмотри туда. Как-то странно там верхушки камышей шевелятся. Как живые!» Сапоги одела, пошла туда. И действительно –
Опустила голову. Устала и она? Подняла взгляд.
– А соседи благодарили. До этого они их только толкли на корм свиньям. А тут сами покушали… А в последний его день вдруг прилетела к нам индоутка. «Смотри, смотри!» – слышу, хрипит… Думала – бредит. Выглянула – ходит по двору. Крупная, яркая! Откуда взялась – сроду здесь таких не было. Соседей спрашивала – может, от них? Нет, отвечают. А Коля хрипел уже: «Дострой дачу – умоляю тебя!»
Молчание необходимо было тут. Но длилось недолго…
– Вот, еду разбираться в Москву, – кивнула на баулы. – Дары Севера! – усмехнулась. – Ну, наш шампунь из водорослей вы, конечно же, знаете!
Теперь просто обязан знать. Победила меня полностью! Ясно уже, что в баулах – неприкосновенное. Не-сдвигаемое. Ё-мое!
«Только, – с отчаянием подумал я, – какие уж у нее такие дары Севера? Москва на такое вряд ли купится… на эти ее дары! Да еще в такой упаковке! Наивная тетка».
И это мгновенно просекла!
– Да ничего, справимся! – усмехнулась. – В управлении все наши бывшие кореша сидят. Вместе всякое повидали! Зажрались маленько, конечно! Но Север любят! – кивнула на узлы.
Что, интересно, там у нее? Сглотнул слюну.
– Но ребята хорошие! – уверенно припечатала. Попробуют они у нее другими быть! Ее не свернешь, похоже. Даже смерть мужа только подхлестнула ее. По струнке все пойдут! Я и сам по струнке… сижу. – …Из Москвы в Италию к дочке полечу.
– В Италию?
– Мебельный бизнес у нее там… я говорила ж вам!
Говорила… но подробности опустила. Вот тебе и «не такая» дочурка!
– А жениха ее вышибли с фирмы! – яростно проговорила она. Это еще ему повезло! И тут я уснул. Снилась мне солнечная Италия, с отличной мебелью… и индоуткой.
Проснулся от лязганья буферов. Спал? Все-таки она мне позволила ноги протянуть! И даже белье постелила. Когда? Приподнялся. Ноги спустил. Она сидела на полке «визави», где лядащий мужичок находился. Вторую половину ночи ему «повезло». Правда, и ему поспать удалось: из-за спины ее его ножонки торчали.
…Подмосковные платформы мелькают. Химки. Темная Москва-река. Снова рельсы, желтым освещены. Мужик в желтом жилете – маленьким кажется издалека – навстречу нам тяжко тащит, руки закинув за спину… видимо, кабель? Потом вдруг еще один за ним – так же согнулся. И еще один, так же согнутый, в точности похожий! И еще! Через равные промежутки, насчитал их двадцать два! Что за кабель такой? Десять минут вдоль него ехали – и длинный строй «желтых жилеток» его тащил!.. Обычный повседневный труд. Каждый свою лямку тянет, всегда. Все мы – «Бурлаки на Волге», изображенные Репиным.
– Так! Работаем! – я глянул на папку. Половину задней ее обложки вчера исписал речами Шехерезады. Поднял на нее взгляд. – Ну? И как вы этого… жениха дочки наказали, который в Италию слинял? Четвертовали?
Теперь я уже от нее не отстану! Она сладко потянулась, томно вздохнула.
– Мафии отдали?
– А зачем нам их мафия? У нас своя! – просто ответила она. – Сначала мы думали – он наши с дочкой интересы будет там представлять. А он пришел, наглый, на нашу мебельную фабрику и нашему же руководству, нашим людям и заявил: никого из этого семейства не знаю, преследую лишь свои интересы!.. Ну – и закатали его.
– В бетон?
– Ну зачем – в бетон? На фабрике сказали ему, что нужно срочно поехать на переговоры в один маленький город. И там по такому-то адресу зайти.
– …И?
– И – все. Теперь по гроб жизни там виноград будет собирать. А рыпнется… – подняла глаза, облупленным ногтем провела по горлу – даже у меня по загривку пошел холодок. – Вот так!
Лядащий вдруг резко сел на своей полке:
– А у меня зато есть разрешение на ношение оружия и пересечение
нерестовых речек! – выпятил грудь.– А вы по делу едете – или как? – попутчица внимательно посмотрела вдруг на меня. Может, на что сгожусь? Честное слово – лестно, что вызвал у нее интерес. До этого я как-то еще колебался: по делу я еду – или как? Но тут сказал твердо:
– По делу!
Снова на папку посмотрел. В свете желтых фонарей похожа действительно на желтую… но на самом-то деле она белая! Разглядел вдруг! Как же это я белую ухватил, осёл? По белым папкам денег не выдают. Это конец… Но посмотрел на свою «визави». Ты чего? Стыдись. Люди такие проблемы решают – а ты! Тем более в руке твоей – верное перо! Орудие счастья! Я повернул папку к себе лицом, размашисто написал: «ЖЕЛТАЯ» и, держа ее перед собой, вышел на платформу.
На каждый пост были отзывы, уж «лайки» точно. Удовлетворение чисто моральное. Но вдруг запахло и чем-то съестным… Это я уже в Комарово был. Сначала пропустил это сообщение, только отметилось в голове – «Перов». Что-то знакомое. Но отметин таких много в голове, вся в «шрамах памяти»… И вдруг вспомнил: Перов – это же Юра! Слишком много он для меня значит, чтобы его пропускать. Прокрутил колесико мышки. Нажал. Письмо короткое. Но обижаться не будем. Текст такой: «Позвони!» – и номер телефона. Может, в беде?
– Ал-леуу?
По голосу что-то не похоже, чтобы в беде.
– Привет!
– А-а. Это ты! Мобильником обзавелся? – голос вальяжный, насмешливый.
– А то!
– Слава богу. А то ты, я гляжу, по сусекам нашей родины шаришь. По поездам побираешься.
– А-а. Читал?
– Да уж читал… Думаю, дозрели уже для нестыдного разговора.
– Разговора?
– Ну – дела!
– А ты сейчас где?
– Не поверишь – в том же кабинете.
– А… кто?
– Представь себе – магнат. Владелец медиахолдинга.
– Владельцы медиахолдингов звонят! – произнес я с восторгом.
– Вообще-то ты мне позвонил… Но я рад.
«Значит, не зря держался я на плаву! – я подумал. – Достукался! Точней – достучался».
Хотел зачем-то добавить (для душевной близости?): «На электричке приеду!», но к чему эти ненужные подробности?
Утром взлетел на платформу. Успел! Но тут же услышал, как дед-грибник кричит в телефончик: «Ты не паникуй! Электричка опаздывает… Откуда я знаю!»
Ч-черт! Опозорюсь! Звонить! Обхлопал себя… Нет! Еще на бегу замечал некоторую несообразность в одежде, перекос… Нету мобильника! Без него как без рук. Даже хуже. Если он есть – можно носом набирать. На зарядке оставил. А без него ты – никто. Обратиться к кому-то? Давно заметил: только по мобильнику солидно звучу. А так – уже и не помню. Не общался давно. Уединенно живу. Теперь даже влюбленные общаются через смартфон, даже когда рядом. В нем возможностей больше… чем в твоей голове. К медиамагнату собрался! И как неловко получилось. Пренебрегаю, выходит, его продуктом. Руки вроде и есть – но теперь не очень понятно – зачем? Озираюсь по сторонам, ища помощи. От кого? Сел на скамью. И стал в отчаянии озирать жизнь вокруг… Давно уже не видел ее. Лишь на экранчик смотрел. Без него обзор шире! Надо же. Даже не ожидал… Слева от меня – приятная молодая компания. Такие еще есть? Девочки сидят на скамейке, мальчики стоят, приятно о чем-то с девушками беседуя. Сразу подумал: наверное, приезжие из какого-нибудь маленького городка, и одеты скромнее, чем… Чем те, что справа. Те одеты, безусловно, крикливее, и все непрерывно матерятся, включая подруг. И явно не бедность мучит их, заставляя ругаться, скорей это норма, просто – так повелось! И сразу наглядно видно, что именно язык – не только до Киева доведет, но и до беды, и до тюрьмы, легко. Чтоб материться, нужна соответствующая «установка», и вот: лидер гнобит аутсайдера – тот бегает, пугливо похохатывая, вдоль платформы, а лидер почему-то швыряет в него раз за разом своей грязной, но фирменнейшей кроссовкой, потом орет: «Принеси, урод! Слышишь, принеси! Урою!» (текст, сами понимаете, смягчен). И тот приносит – не подходя близко, кидает ему, и тот, даже не обувая кроссовку, снова швыряет ее, теперь уже за платформу, и изгой бежит, сопровождаемый руганью. Ускоренная школа языка. Увы – русского. И соответственно – жизни, идущей за языком. Девчонки злобно смеются, активно курят… в крутую компанию попали – надо же удержаться!