Выпускной Альфа Прототип

Он с усилием поднял руку, схватив Антона за предплечье:

— Но ты... можешь спасти... часть меня.

Антон понял, о чём просит его умирающий соратник. Поглощение — процесс, который он использовал в прошлом для интеграции способностей и знаний других "Альф". Но никогда — для сохранения личности друга, соратника, товарища по оружию.

— Титан, я не могу... — начал он, но массивный воин прервал его.

— Должен, — настоял Титан. — Иначе... от меня... не останется... ничего. Даже... памяти. Даже... следа. — Его голос стал ещё слабее. — Возьми... моё знание. Мою... силу. Мою... душу. Пусть... часть меня... живёт... в тебе.

Антон посмотрел на умирающего товарища, с которым они прошли через столько битв и испытаний. На существо, которое было рядом с самого начала формирования колонии, которое стояло плечом к плечу с ним даже в самые тёмные времена.

— Я сохраню память о тебе, — тихо сказал он, принимая решение. — Клянусь.

Он положил руки на виски Титана, чьё тело продолжало разрушаться с пугающей скоростью. Процесс поглощения начался — не насильственный, как в прошлом, а добровольный, почти священный акт передачи сути одного существа другому.

Волны воспоминаний, знаний, эмоций хлынули в сознание Антона. Он видел жизнь Титана как непрерывную ленту — от первых дней после трансформации, через хаос первых лет апокалипсиса, через встречу с Антоном и формирование колонии, через все битвы и решения, которые сформировали их общество.

И глубже, ещё более поразительное открытие — отголоски человеческой жизни Титана до заражения. Офицер спецназа, командир отряда антитеррора, человек, посвятивший себя защите других. Семья — жена, двое детей, дом на окраине города. Всё это было погребено под слоями трансформации, но не исчезло полностью, сохранившись в самом ядре личности.

Антон чувствовал, как эти фрагменты интегрируются с его собственным сознанием, обогащая его, дополняя. Не поглощение, а истинный симбиоз — двух разумов, двух душ, объединяющихся в нечто большее, чем каждая по отдельности.

Тело Титана обмякло, его глаза потухли окончательно. Но в этот момент что-то странное произошло с телом Антона. Его хитиновая броня начала меняться, приобретая некоторые черты брони Титана — более массивные наплечники, усиленные грудные пластины. По рукам пробежала волна трансформации, мышцы уплотнились, став более рельефными.

Но самым поразительным изменением были глаза. Их янтарный свет теперь содержал небольшую красноватую искру — цвета глаз Титана, будто часть его сущности продолжала жить в новом хозяине.

Елена, стоявшая неподалёку, тихо ахнула, увидев эту трансформацию:

— Антон... твои глаза...

Он медленно поднялся, бережно опуская тело Титана, которое уже начало рассыпаться, превращаясь в серую пыль.

— Часть его теперь во мне, — тихо сказал Антон. — Его знания, его сила... его душа.

Он повернулся к остальным членам спасательной группы, и все увидели новое выражение его лица — суровое, решительное, с оттенком холодной ярости, так характерной для Титана.

— Это не просто атака, — произнёс он голосом, в котором теперь слышались новые, металлические нотки. — Это объявление войны. Войны на уничтожение.

Он посмотрел на разлагающиеся тела погибших соратников:

— И те, кто это сделал, кто разработал это оружие... они ответят. Все, до единого.

В этот момент даже самым близким соратникам стало не по себе. В Антоне всегда существовало внутреннее напряжение между желанием мира и необходимостью защиты, между силой и мудростью. Теперь, с интеграцией сущности Титана, этот баланс мог нарушиться в пользу более агрессивного, воинственного пути.

Елена осторожно приблизилась к нему:

— Антон, мы должны действовать обдуманно. Найти источник этого оружия, понять, кто за этим стоит.

Он повернулся к ней, и в его глазах полыхнуло пламя — янтарное с красными искрами:

— О, мы найдём. И когда найдём...

Он не закончил фразу, но все поняли невысказанную угрозу. Гибель Титана стала не просто ещё одной трагедией в длинной череде потерь. Это был переломный момент, точка невозврата.

Холодный октябрьский ветер усилился, поднимая серую пыль, которая ещё недавно была телом могучего воина. Она кружилась в воздухе, будто неохотно расставаясь с этим миром, а затем медленно оседала на землю.

Антон проводил взглядом последние частицы:

— Прощай, друг. Твоя сила теперь моя. И я использую её, чтобы защитить всё, за что мы боролись.

С этими словами он повернулся и зашагал к грузовикам, готовым доставить спасательную группу обратно в колонию. Его походка изменилась, став более тяжёлой, размеренной, неумолимой, так напоминая шаг Титана.

Оставшиеся члены Совета обменялись тревожными взглядами. Они знали Антона как уравновешенного, рассудительного лидера, стремящегося к мирному сосуществованию даже перед лицом агрессии. Но сегодня они увидели нечто новое — холодную, расчётливую ярость хищника, готового защищать свою территорию любой ценой.

Это был уже не просто Антон, но и не совсем Титан. Это было новое существо, соединившее в себе разум первого и силу второго. И что это означало для будущего колонии, для хрупкого баланса между эволюционировавшими существами и людьми, никто не мог предсказать.

Одно было ясно — эпоха относительного мира закончилась. Началась война нового типа — не просто за территорию или ресурсы, а за само право на эволюцию, на трансформацию, на будущее.

И Антон, с частью сущности Титана внутри, был готов вести эту войну до конца. Какой бы ни была цена.

***

Возвращение в центральный комплекс колонии прошло в гнетущем молчании. Оставшиеся в живых члены отряда Титана были немедленно помещены в карантин — их тела тоже начинали проявлять признаки разложения, хотя и в меньшей степени, чем у их командира. Лаборатории работали круглосуточно, пытаясь идентифицировать биологический агент и найти противоядие.

Антон созвал экстренное заседание Совета, но это был уже не тот Совет, к которому все привыкли. Место Титана пустовало, создавая зримый символ потери, которая ощущалась каждым присутствующим.