Высшая Каста

Захар Треми был одним из лидеров вампиров Тайного Города, тех, которые приняли Догмы покорности и соблюдали их, стараясь уживаться среди тех, кого считали пищей. И не просто лидером, а одним из доверенных помощников Сантьяги, тем, на кого комиссар Тёмного Двора мог положиться в любом деле. И полагался. И Захар никогда его не подводил, раз за разом доказывая свою преданность. И остался верным даже покинув Тайный Город: Захар полюбил Клаудию, дочь барона Александра из мятежного клана итальянских вампиров, уехал в Рим и теперь целенаправленно и успешно работал над объединением масанов в интересах Тёмного Двора.

С Артёмом Захара связывала давняя дружба, настоящая, проверенная в боях, и потому, получив сообщение, Захар без вопросов примчался из Рима в Черво. И потому, покончив с шутливым приветствием, произнёс:

– Я никому не сообщу о нашей встрече.

Артём не просил, но был очень рад услышать эти слова.

– Меня ищут?

– Не так активно, как в обычное время, но ты в поиске, да.

– Награду объявили?

– Нет.

– Странно.

– Все отметили эту странность, – кивнул Захар. – Похоже, Тёмный Двор не знает, хочет он тебя найти или нет.

– Не меня, а Дагни.

– Да, всё изрядно запуталось, – согласился вампир.

– Что ты имеешь в виду?

– Официально твою подругу ищет только Консул.

– Э-э… – Учитывая, что два Великих Дома – тёмные и зелёные, – выдвигали против Дагни обвинения в убийстве, сообщение прозвучало весьма странно.

– Ну, Консул прикрывается интересами Зелёного Дома, но сами люды никакой активности не предпринимают. Страсти улеглись, и все поняли, что Дагни не виновата в смерти их ведьмы.

– А навы?

– Убрали её из поиска.

– А меня оставили?

– Гордись, – усмехнулся Захар. – Ты более опасный преступник, чем Дагни.

– Что всё это может означать?

– Либо Сантьяга не хочет подыгрывать Консулу, либо намекает на возможность договориться.

– На что бы ты поставил?

– А у тебя нет вариантов, дружище, – развёл руками Захар. – Ты можешь ставить только на второе и надеяться, что я не ошибся в оценке посылаемых сигналов.

Да, именно так.

– Ты уже слышал о том, что я устроил в Марселе?

– Да, – коротко ответил вампир.

– И о том, что это устроил именно я?

– Меня предупредили, что это можешь быть ты.

– «Ласвегасы»?

– Ага.

Пара личных аналитиков комиссара Тёмного Двора считалась лучшей в мире и редко ошибалась как в прогнозах, так и в анализе уже случившихся событий.

– Они сказали, что из тех, кто находится за пределами Тайного Города, только ты и Кортес способны действовать с такой наглостью.

– И сказали, что я к тебе приду?

– Не так, – медленно ответил Захар. – Они сказали, чтобы я не лез в предстоящие разборки. Это личный приказ Сантьяги.

И нарушать его вампир не станет.

– Но косвенно это подтверждает мою оценку происходящего: навы хотят посмотреть, что ты будешь делать.

С одной стороны, Артём уже решил, что он будет делать. С другой, неизвестно, совпадают ли его планы с замыслами Сантьяги. Комиссар Тёмного Двора считался лучшим интриганом Тайного Города, способным продумывать игру на много шагов вперёд и учитывать любые возможные действия оппонентов. Действительно ли он готов к компромиссу? С точки зрения Тёмного Двора, Дагни совершила преступление, за которое возможно лишь одно наказание – смерть. Желательно – мучительная. Дагни убила нава. Но она – дочь Франца де Гира, которого тёмные изо всех сил пытаются удержать во главе Ордена. Единственная дочь. И она – Заклинатель, который наверняка пригодится в сражении с Яргой. Учитывает ли это Сантьяга? Наверняка. Что означает запрет на помощь?

– На мой взгляд, приказ не вмешиваться означает следующее… – продолжил Захар, словно прочитав мысли наёмника. – Либо комиссар хочет, чтобы с Кастой разобрались челы, а не масаны, и заодно улучшить ваши позиции перед разговором, который обязательно состоится… рано или поздно… Либо рассчитывает, что Бессмертный вас прикончит и проблема Дагни разрешится сама собой.

– Но рассматривает он оба варианта, – пробурчал Артём.

– Разумеется, – улыбнулся вампир. – Поэтому приказали не вмешиваться, но не запретили встречаться.

Чтобы направить сомневающегося чела в нужном направлении.

С другой стороны, разве у него есть выбор?

/ / /

– Ты веришь, что у нас получится выпутаться?

– Я считаю, что у нас есть хорошая возможность проявить себя, что будет учтено в будущем.

– Рассчитываешь на помощь моряны и шаса?

– И Копыто, конечно же. – Артём тихонько рассмеялся. – Куда же без него?

– Они понимают, во что ввязываются?

– Сейчас они готовы помочь мне в добыче «батареек».

– А дальше?

Потому что всё самое «интересное» начнётся потом, когда они схлестнутся с Кастой.

– Если мы добудем «батарейки», их помощь перестанет иметь критическое значение, – ответил Артём. Было видно, что он тщательно обдумал дальнейшие шаги. – И у них появится возможность решать: идти с нами до конца или спрыгнуть.

– Твой прогноз?

– Беженцам и так приходится несладко, – задумчиво произнёс наёмник. – Они потеряли привычный образ жизни, привычное окружение, им приходится скрываться, а Каста делает их жизнь ещё более невыносимой. Давление человских колдунов заставляет беженцев ощущать себя жертвами, а жители Тайного Города к этому не привыкли. Конечно, большинство предпочтёт уехать, но многие готовы огрызнуться.

– Чёрная моряна? – догадалась Дагни.

– Её зовут Фатма. И ей не нравится чувствовать себя жертвой.

– Твои друзья понимают, что после атаки их будут искать с удвоенной силой?

– А это как ударить.

Дагни помолчала, затем снова улыбнулась:

– И ведь не поспоришь. У тебя есть план?

– Вырисовывается.

– То есть нет?

– То есть он гибкий и будет меняться по мере развития.

– Ты очень уверен в себе.

– Я знаю, чего хочу.

– Ты не против, если мы вместе подумаем над тем, что делать дальше? Вдруг мои советы пригодятся?

– Я уверен, что твои советы обязательно пригодятся, но прежде… – Артём мягко притянул девушку к себе. – Если ты не против…

Дагни улыбнулась и прильнула к мужчине.

– Совсем не против…

* * *

окрестности Марселя

Франция, Обань

Первое правило – полная безопасность.

Да, у них возникли проблемы во взаимоотношениях, и неизвестно, чем закончится противостояние, но они готовы говорить. Это означает, что они хотя бы попытаются отыскать компромисс. А это, в свою очередь, означает, что со встречи они должны уехать целыми и невредимыми.