Выйду замуж за спасателя
Шрифт:
– Они меня совсем не слушаются!
– печально сетует она.
– Зато, Верочка, они тебя любят….
Глава 22 - Смотреть на звезды
Подперев кулаком щеку, сижу задумчиво во главе нашего большого стола.
Дома уютная бытовушка. Все собрались в гостиной. Холодильник гудит, посудомойка работает, часы тикают.
Чищу и режу для всех яблоки, по привычке, жуя шкурку. Привык пацанам чистить когда маленькие были. И сейчас на автомате иногда руки тянутся, когда
– Белаяберёжаподмоимокном...
– не понимая смысла и делая неподходящие паузы, читает Иринка заученный стих Вере.
Получается какое-то заклинание:
"Бе лаябе рёжапод мои имо...."
Параллельно с этим запрыгивает на диван и спрыгивает с него. Запрыгивает снова и спрыгивает.
Я даже не сразу узнаю, что за стих.
Мирон собирает Лего. Ярик пишет тест. Алина учит что-то, сидя в одном наушнике.
– Вега, а что такое - бахгамою?
– уточняет Мирон.
Ему тоже сегодня учить "Берёзу".
– Такие висячие штучки на одежде....
– печатает на ноуте Вера.
– Словно нитки распустили.
– Обходяк ругомоб шыпа етвет ки!
– речитативит с энтузиазмом Иринка.
– Ир? Про что стих?
– усмехаясь, спрашиваю я.
– Про берёжу!
– радостно.
– Точнее....
– Бахрому!
– А что такое ругомоб?
Пожимает плечами.
– А шыпа?
– Вжрошлые придумают, а дети - учи!
– возмущённо.
– Ясно. Ты что - просто набор звуков выучила?
– удивляюсь я.
– Да-да-да!
– прыгает.
– Интересно как она учила, Вер?
– Подозреваю с озвучкой роботом. Иди-ка читай глазами!
– отправляет её переучивать Вера.
– Нечешна! Я уже так выучила!
– Ира, ну это же полная ерунда!
– ругается Вера.
– Жадают ерунду! Я тут не при чём!
– Просто ты не хочешь читать. А Мирон отлично уже читает. Посмотри сколько у него интересных книжек....
– Потому что он очкарик!
– А ты шепелявая!
– А ты картавый!
– Стоп!
– торможу их.
Но ругаются они без злобы и эмоции. Так.... от скуки.
– Дай-ка....
– снимает Вера с Мирона очки.
Смотрит на свет. Протирает заляпанные линзы.
– Добрыня, ему очки пора менять. Он упоры погнул. Так нельзя носить, нам окулист сказал....
– Да? А нам ничего не сказал....
У меня у самого зрение отличное, я честно говоря, всех тонкостей не знаю.
– Хочешь, я схожу с ним к нашему?
– Хочу.
Всё - хочу. И не только Веру, как красивую женщину. А ещё и вот этот страхующий элемент, когда сам заебался и не вывозишь какие-то мелочи. Но есть ещё какой-то вменяемый неравнодушный к детям взрослый, который их заметит и подхватит.
– Запишу его на субботу, - погружается снова в ноутбук.
– Вер.... Нелицеприятный - это же неприятный?
– отрывает глаза от теста Ярый.
Вера отрицательно мычит.
– Это справедливый, объективный, не подыгрывающий никому. Судья, например.
– О, как... Ладно....
– озадаченно.
– Вот нам бы
таких, да, Вер?– поигрываю ножом.
– Что делать с этими фотками?
– начинает опять переживать она.
Сказал бы я что с ними делать, но версии у меня все людоедские и очень жёсткие. И, наверное, Иришку втягивать в такие версии неэтично.
– Ма-а-ам....
– поднимает глаза Алина.
– Ну ты как маленькая! Веди Ирыча к психологу в опеку, пусть она там жалуется на Ирину Альбертовну. Типа у неё как это....
– отыскивает мой взгляд своим.
– Травма?
– подсказываю.
– Точно!
– щелкает пальцами.
– Алинка - голова, - одобряю я.
– Дело говорит.
А я бы к ментам потащил. Но психолог лучше... Менты бестактные, могут реально ребенку в голову взрослых интерпретаций накидать своими вопросами. Ненамеренно. А девочкам уж точно не стоит взрослеть быстрее положенного.
– Бать....
– двигает Ярик с недовольно гримасой мой вибрирующий телефон по столу ко мне.
Мимо Веры и Алины.
Вера и глазом не ведёт, а вот Алинка без смущения засовывает на мгновение свой нос в экран.
Бросает на меня презрительный взгляд.
А чо так?
Заглядываю сам в экран.
О, мля.... Аделина! А она у меня на вызове в не совсем приличном виде. Нет, в одежде, конечно....
И что названиваем?
– По работе, - зачем-то сухо оправдываюсь перед Алинкой, как идиот.
– Пфф!
– закатывает она глаза.
Эту юную мадам на кривой козе не объедешь! Бедный Ярик...
– Да?
– встаю из-за стола, отворачиваясь, словно неприличное что-то происходит.
– Привет...
– Мхм...
– положительно мычу я в ответ.
В горле вдруг образуется ком и меня бросает в жар. Словно я при жене с любовницей разговариваю.
– У меня твои вещи остались...
– грустно.
– И подарок я тебе покупала, не успела подарить. Приедь, забери.
– Да, конечно... Перезвоню.
– Мам, а как переводится "Lass es fur Mama eine Uberraschung sein", - читает с экрана Алинка.
– М-м-м-м....
Задумчиво хмурится Вера.
– Как - ещё раз?
Алинка громко повторяет.
На немецкий язык у меня одна ассоциация - Карлсон!
– "Пусть будет для мамы... Uberraschung.... сюрприз". Сюрприз, да.
И как ни в чем не бывало, Вера печатает дальше.
Словно нихуя не произошло.
Но произошло! Произошло, блять.
Меня переворачивает изнутри!
Сюрприз для мамы, значит, да?!
А какого чёрта, этот Карлсон Алинке вообще написывает, а?!
Нет у тебя права психовать, Добрый.
Сгребаю пачку сигарет, одеваюсь и ухожу на улицу.
– Привет, дружище, - тискаю собаку.
Развожу в мангале-чаше огонь, усаживаюсь в уличное кресло.
Курю, пялюсь в огонь.
Ну, допустим, пока Иринке не будет восемнадцать, гном ее из принципа из страны не выпустит. Как Вера себе это представляет - свалить в Германию? А то, что Вера девчонок не оставит, это я даже не сомневаюсь.