Выйду замуж за спасателя

Скашиваю взгляд на ее профиль.

Верочка не моргая смотрит на экран.

Я последний раз в кинотеатре целовался лет в шестнадцать...

Хочется, аж тело сводит. Едва держу себя в руках.

На экране, слизь, кровища, мясо, мозги, ксеноморфы.... А я плыву в какой-то юношеской романтичной эйфории, и вместо визга, воплей и взрывов, слышу свое стучащее сердце.

Мля...

Закрываю глаза.

Кайф-то какой. Я пьяный в дрова от эмоций.

Так, Добрыня, давай, сейчас титры пойдут. Или отпускай руку, как идиот. Или целуй и получай хер знает какую реакцию, как кретин.

Чего тебе симпатичнее?

Что симпатичнее - понятно. Но, сука, как много "но".

А вдруг обидится?

Карлсон этот ёбанный ещё....

Испорчу поцелуем наше "братское" братство. Одно дело - в рамках "роли" целовать и тискать. Это ей норм. А другое дело - по-настоящему. Сбежит ещё....

Не готов я к "хер знает каким" реакциям. На карте стоит слишком много.

Вздыхая, отпускаю руку, как идиот.

Глава 20 - Мамы

Набрав детям попкорна с разными вкусами и других вкусняшек, мы выходим к машине.

Я молчу как немая, на все его реплики, отвечая отрицательным или положительным мычанием. Потому что.... весь фильм мне глючилось, что мы в мгновении до поцелуя. И пульс с дыханием до сих пор не могут прийти в норму. Но....

Ну и фантазии у тебя, Вера! Тебя позвали по-братски, чего ты ожидала?!

Да ничего я не ожидала!!!

Просто он так смотрел на меня всё это время. Как-то совсем не по-братски, и всю затискал, пока представлял меня своим знакомым, что я даже запаниковала на мгновение, когда он держал меня за пальцы, что.... поцелует!

И даже больше.... Этот поцелуй в моей фантазии так ярко произошел, что впору писать эротику. Я вся словно растерзанная и зацелованная. Губы горят.... Хотя ничего не было!

Итак, дорогой дневник, что делать после поцелуя?

Прошлый опыт закончился Алинкой и браком. Поцелуй - это ведь разрешение двигаться дальше. А он не свободный мужчина. И я в курсе. И он в курсе, что я в курсе!

Но совершенно точно, я не смогла бы его притормозить, если бы он посмел. Также как и не сумела отнять у него свои пальцы. Когда я попадаю в его руки, то впадаю в какое-то гипнотическое состояние. О, нет-нет.... Приди в себя, Вера! Как потом жить вместе?! Это уже какой-то вертеп...

– Так, это что ещё?

Держа в каждой руке по бумажному ведерку попкорна, Добрыня осматривает накренившуюся машину.

– Спустило....
– пинает по колесу.

Нервно поглядываю на часы. Я обещала Мирону успеть до начала праздника. А Добрыня не в курсе нашего договора.

Он ставит на сиденье попкорн и присаживается, разглядывая колесо.

– Ну что, подкачаем сейчас немного и поехали на шиномонтажку.

– Я Мирона пораньше забрать обещала.

– Придется ему полчасика подождать. Здесь по дороге.

– Ммм....
– заламываю от тревоги пальцы.

И может я, "нерациональная, глупая и инфантильная", но я так не могу!

С нервной улыбкой, вручаю Добрыне пакет с вредностями для детей.

– Я успею....

– Вер!
– только успевает крикнуть мне удивлённо вслед.

Но я уже лечу на всех скоростях через пешеходный переход, туда, где стоит такси.

Его уводит из под носа какой-то мужик в пальто.

Но в соседнем квартале, я знаю, тоже стоят такси у торгового центра. Я бегу туда. Потому что ждать пока приедет по вызову я не могу. Может приехать через пять минут, а может через двадцать. И тогда я опоздаю!

И Мирон будет стоять там один и смотреть, как все поздравляют своих мам. От этого тошно до невозможности.

В моей голове звучит назойливое бормотание голосом моего мужа, что я неадекватная. Что придумываю проблемы на пустом месте.

И бла-бла....

Иди нахрен, Толик!
– пытаюсь заткнуть я его.

Сажусь в такси, называю школу.

– Побыстрее пожалуйста!
– прошу я.

Таксист мне сразу же заламывает двойной тариф.

Я не умею спорить и возмущаться в таких обстоятельствах. Поэтому молча готовлю деньги.

И только в такси до меня доходит, что Добрыня, вообще-то, не Анатолий. И стоило ему рассказать про страхи Мирона. Мне кажется, он бы всё понял. Это для Анатолия такие проблемы - глупости. На объяснения с ним и времени тратить не стоит.

Но.... побоялась, что Добрыня меня остановит, автоматически удерживая в голове привычные реакции Анатолия. Совсем мозги мне загадил!

Останавливается таксист не слишком близко к школе, но дальше не проехать.

И я несусь на своих каблуках вдоль длинного школьного забора ко входу.

Запыхавшись, объясняю междометиями охраннику, стоящему на улице перед дверью, что я на праздник в первый "А".

Когда подбегаю к кабинету, дверь уже закрыта. Там что-то празднично декларирует учитель.

Не особенно церемонясь, распахиваю дверь.

– Здравствуйте!
– хриплю я.

Рывком стягиваю шарф с мокрой шеи, делая глубокий судорожный вдох.

Толпа детей у доски. Родители за партами. Перед глазами все плывет.

– Мне бы Мирона Саянова. Извините!
– поспешно добавляю я.
– Но мне очень срочно.

– А Вы кто?
– сжимает в руках пачку листов пожилая учительница.

Выводила их вниз раньше другая учительница. Эта была на больничном. И мы не знакомы.

Смотрит на меня строго и недовольно.

Ворвалась я не очень красиво, да.

Но....

Чувствую, как в моей руке появляется холодная влажная ладошка.

Мирон.

Нервничал, зайка.... У стенки один стоял.

Сжимаю крепче.

– Я....

Мачеха - как грубо и неприятно звучит, ужас. Сказать, что мама Богомоловой Ирины? Иринка определена в класс к Мирону. И заочно учительница должна ее знать...

– Это мама моя, - бурчит Мирон, опережая меня..

Мама! Пусть лучше - мама.

Решительно киваю.

– Мирон....
– неловко улыбнувшись, снимает очки учительница и нервно бросает взгляд на вторую парту.
– Вот же мама.

Потеряв дар речи, я не отпускаю руку Мирона, разглядывая женщину, которая там сидит. А она - меня.

Симпатичная женщина. Темноволосая, стройная...

Смотрит на меня таким взглядом, словно я у неё... ребенка украла!

Всё очень напряжённо. Родители перешептываются.