Выйду замуж за спасателя
Шрифт:
– Да, мам! Какие восемнадцать?!
– Градус и кекс, - дёргает бровями Добрыня.
– О, нет-нет!
– машу руками.
– Я не готова ни к обморожениям, ни к восемнадцати плюс. Никаких походов, Алина.
– Вот, не люблю тебя опять, Добрыня Никитич!
– надувается на него Алина.
– Это нормально.....
– философски изрекает он.
– Я в твоём возрасте тоже всех не любил.
Ярик провокационно и ядовито улыбается Алине:
– А я со своим пойду.
– Будешь выделываться - нет, - осаживает его Добрыня.
– Опаздываете!
– хлопаю слегка
Дети уходят в школу сами.
– Забегёшь?
– тихо уточняет у меня Мирон, выходя последним.
Заговорщицки положительно моргаю ему.
Спускается наша простывшая героиня со своим спасенным Персиком на руках.
– Вшем не ждраште!
– здоровается она недовольно.
Забирает последний бутерброд с тарелки.
– Горло болит?
– Да....
Грею ей и котенку молоко.
– Вер.....
– двигает мне по столу свой телефон Добрыня.
Там Афиша "Чужой: Ромул". Я играю в Чужого... он видел. И вообще обожаю эту франшизу.
– Вау!
– вздыхаю я.
– Пойдем по-братски? Одному неинтересно.
Не любит твоя барышня такое?
– Завтра последний день проката. Надо решаться быстро, Вер. Идём?
– Фу-у-у-у.....
– заглядывает Иринка в экран.
– Пойдем, - решаюсь я.
И в груди трепещёт так, словно на свидание пригласил. И я уже думаю, что надеть, кроме платья.
А кроме платья и уютных балахонистых костюмом у меня ничего и нет. Хотя..... У меня целый пакет купленных "на будущее" вещей. "На когда" ты станешь худее, увереннее в себе и пройдешь курс каких-нибудь супер-процедур, которые сделают тебя такой красивой как раньше!
А потому - ни разу не надетых.
Может, что-то там поискать?
С другой стороны..... Понятно, что не на свидание... Но могу я помечтать?
– Слушай, билеты только на сейчас, увы. На завтра уже разобрали, - с досадой.
– А вечером у меня неотложное дело .
Свидание с Аделиной?
В груди сводит неприятным токсичным чувством.
Какое тебе дело, Вера?
Дружите - и отлично. Ты все равно не готова на отношения. Это правда. Я совсем не готова.
– Точнее - на сколько сеанс? Просто через час Иринку бабушка заберёт до вечера. И мы могли бы успеть.....
– Успеваем, да!
Составляем вместе посуду в посудомойку.
Я очень просила Анатолия купить мне такую. Но его мама была категорически против. Дома же сижу, руки есть посуду помыть, а то совсем обленюсь!
А на съёмную квартиру покупать особого смысла не было. Мы чаще заказывали, чем готовили.
Добрыня показывает как включать. Наши пальцы пару раз неловко встречаются на сенсорных кнопках.
– Не хочу к бабушке.… - канючит Иринка.
– Можно я с Першиком пошижу дома?
– Нет!
– хором выпаливаем мы.
– Бабушка обидится, Ириш, - вздыхаю я.
– Она и так месяц не может тебя забрать.
– Пусть обижаетша!
– Нельзя так с бабушками, - качает ей строго пальцем Добрыня.
– Иди, доча, собирайся.
Выпотрошив большой пакет с вещами "на будущее" критично осматриваю каждую.
Какая дура это покупала?!
Среди откровенно неподходящих
мне вещей выбираю брючный комбинезон насыщенного изумрудного цвета, с брючинами в пол.Примеряю.
На удивление - сходится на мне.
Но так вызывающе - ужас.
В голове сразу же звучать проповеди свекрови и Анатолия. Что мать и жена должна выбирать модели и цвета поскромнее. И только назло этим голосам, я решаюсь на этот вычурный комбез. Надеюсь, Добрыня не так строг в своих вкусах!
Делаю нюдовый макияж "от Алинки", стараясь не вызвать нечаянно богов бровей. А потом - единственную прическу, которую освоила на себе помимо гульки - французскую косу.
Надеваю тщательно отмытые мои любимые сапоги на каблуках.
Смотрю в зеркало.
– Это не я!
Я в этом чувствую себя, как курица примерившая павлиний хвост! Он конечно прекрасен, но носить его неловко и неуклюже.
– Мне не идёт, да?
– бормочу я расстроенно.
И практически решаюсь все это снять, как слышу из гостиной недовольный голос свекрови.
– А-а-а-а-а!!!
– подпрыгиваю на месте от ужаса.
Ты зачем её пустил?! Боже.….
Глава 19 - Мальбертовна
– Ирина Альбертовна, - представляется бабушка.
И я сразу же отдупляю, что это не Верина мать, а мать гнома. Сходство налицо.
Карие шныряющие глаза. И такое же недовольное выражение, но уже на женском обрюзгшем лице. Морщины начинающиеся в уголках рта, скорбно обрамляют подбородок. Нос длинный....
Неприятная дама. Но.... бабушка!
– Добрыня Никитич, - представляют я.
– Шутите, молодой человек? Я шуток не понимаю.
– Никак нет.
– Имя какое у вас странное. Родители придумают глупые имена, дети всю жизнь потом мучаются. Старшую вот Алиной без спроса назвала. Что за имя такое - Алина. Нерусское какое-то. С младшей уж мы не позволили...
– М-м-м....
– понимающе мычу я провожая её в дом.
– Поня-я-я-ятно.
Младшая, значит, в честь бабки?
Неприятная - не то слово!
– Готовит хоть что-нибудь она? Или так и кормит детей подножным кормом?
Мне кажется, она даже не со мной говорит, а больше сама с собой. Потому что, ответов она не ждёт.
– Она сразу такая ленивая была. Девочек и до двух лет грудью не докормила. Мать!
– скептически.
– Я своего сыночка до четырех с половиной кормила ради иммунитета. И зубы и волосы потеряла. Все для него....
– Я-я-я-ясно....
– дёргаю бровями, слегка охуевая.
– А я, чтобы дитя хорошо кормить, уже после его рождения пошла на повара учиться, не поделилась сменить специальность. Хоть и трудно было! Работала потом в шикарном ресторане. Люди меня по имени знали, презенты носили. А как Алина в школу пошла, все ведь бросила, устроилась в эту школу в столовую, чтобы присматривать, да кормить хорошо. На Веру то.... надежды никакой не было. Алина-то у нас дистрофиком росла. Совсем не ела. Пришлось все бросить... Все ради детей... Нашел невестку сын, вот до сих пор мучаемся. Детей спасать надо... Вцепилась в них, не выцарапать. А зачем они ей, коли по мужикам пошла?