Выжить в Антарктиде
Шрифт:
– Не я, а Симорский. По договоренности с Доберкуром, Игорь вез в долину заложников, а мы с Викой оказались среди них. А также погибшие Абызов и Катя Серкизова.
– Что?! – хором выдохнули Юра и Паша. Последний прибавил с неподдельной скорбью: - Выходит, Сережа Абызов погиб…
– Мне жаль. Он разбился в прогулочном вертолете.
– Но заложники?! Это слишком, - Паша отказывался верить. – Дюмон и Доберкур не имели ни малейшего повода… У нас была четкая договоренность. Зачем им угрожать мне?
– Чтобы ответить на все вопросы, надо было начинать не с Вики, а с истинной
Все посмотрели на Ишевича.
– Ну да, я знал о заложниках, - с неохотой подтвердил тот, - вчера услышал от Грача. Когда вы прилетели, Грач сообщил мне примерно то же самое. Володя своими глазами видел, как Доберкур передавал Симорскому небольшой сверток и подробные инструкции. Так что в это я верю.
– Ты не то говоришь, - сказал Ашор, - начни с начала.
– Я не могу начать с начала, пока не выясню, кто ты такой и какие у тебя полномочия, - жестко заявил Ишевич. – Например, зная о заложниках, ты не помешал Симорскому. Сам, наверное, стремился попасть в долину под прикрытием. Вопрос, с какой целью и от кого именно прятался?
– Да, и зачем ты позволил Вике сесть в вертолет? – не сдержался Громов. – Ты рискнул ее жизнью, это из-за тебя она пострадала!
– Если бы Вика не села в вертолет вместе со мной, то была бы мертва. Я уговорил Катю остаться в лагере, и лагеря больше нет. До сих пор этого простить себе не могу. А что касается того, что Вику выкрали из отеля…
– Ее выкрали?!
Ашор кивнул:
– Доберкур передал Игорю сильнодействующие лекарства, они были в том самом свертке. Игорь вколол Вике препарат, резко снижающий давление. Она потеряла сознание и не могла сопротивляться. Прости, Юр, я действительно прозевал этот момент.
Громов уперся локтями в столешницу и запустил пальцы в спутанную шевелюру. Про завтрак он забыл.
– Господи, Игорь, во что ты вляпался? – потрясённый Павел оглянулся на кровать, где перебинтованный и укутанный в одеяло едва дышал его партнер. – Если это, конечно, правда. Свидетелей же нет.
– Француз залез на аптечный склад, это видел мальчик, Кирилл Мухин. Он рассказал об этом мне, - пояснил Ашор и добавил: - И не только об этом. Понимаю, что пересказ слов ребенка вас не убедит, да и сам ребенок остался в отеле…
– Кирилл тоже здесь, - поправил Громов. – Прилетел зайцем вместе с Паганелем.
Ашор в досаде хлопнул ладонью по столу:
– Я надеялся, он умнее.
– Ему только одиннадцать. Тебе вообще не стоило его впутывать.
– Да, ты прав, - Визард взглянул на темное окно. – Вот только этот мальчик увидел гораздо больше, чем кто-либо из вас, и сумел сделать верные выводы. Вовсе не я открыл ему глаза.
Долгов сжал кулаки, но против ожиданий, спросил достаточно сдержанно:
– Когда Игорь придет в сознание? Мне нужны доказательства. Я не могу ждать, когда появится возможность расспросить Кирилла.
– Игорь в коме.
– А если сделать ему какой-нибудь укол?
– Нет такого укола.
– А если я сяду на квадроцикл и доберусь до нашего походного госпиталя? Там же полно всяких лекарств!
Ашор вздохнул и кинул очередной
беспокойный взгляд в окно, залепленное наполовину снегом.– Пожалуй, нам хватит ходить вокруг и около. Дело не только в Симорском и Доберкуре. Все гораздо запутаннее и тянется из давнего прошлого. Я скажу, по чьей просьбе попал в Антарктиду. Дима, - он посмотрел на Ишевича, - я назову тебе имя: Виталий Федорович Лисица. Ты должен был слышать об этом человеке.
Дмитрий хмыкнул, но в его глазах зажегся огонек понимания. Ашор кивнул:
– Вижу, что слышал. Это хорошо, это облегчает мне задачу.
– Какое отношение ты имеешь к отставному полковнику Лисице? – спросил Ишевич, тогда как присутствующие не сводили с них недоуменных глаз.
– Лисица спас мне жизнь и потом долго ставил на ноги. Мои травмы были плохо совместимы с жизнью, говорю это вам как врач, пусть и несостоявшийся. Но благодаря Лису я остался жив и даже не парализован. Он меня воскресил, создал заново, обучил множеству вещей. Все, что мне известно о «черном солнце» и станции Надежда, я тоже знаю от него.
– Кто такой Лисица? – не выдержав, спросил Павел. – Откуда он мог знать о таких вещах?
– Если кратко, был некогда такой тренер по экстремальному выживанию, создал свою собственную методику, - пояснил Ишевич. – Делал из обычных людей суперменов, про него до сих пор странные легенды в кулуарах ходят. Отчасти и меня по его методике натаскивали, правда совсем недолго.
– Он уже умер? – спросил Юра.
– Нет, он жив, - возразил Ашор. – Он тренировал меня лично три с половиной года. А потом я увлекся фокусами.
– Если Лисица тебя тренировал, многое проясняется, - Дима с интересом развернулся к Ашору.
– И твоя наблюдательность, и феноменальная везучесть, и твои источники информации. Я подозревал нечто подобное, но кое-что меня смущает. Лагерь полковника Лисицы давно закрыт, отдел расформирован, а сам гуру в отставке и не мог никого послать в Антарктиду. Неувязка выходит.
– Так я не военный и не завербованный спящий агент, если ты на это намекаешь, - Ашор улыбнулся.
– Виталий Фёдорович мой крестный. Судьба свела нас случайно, и сейчас я возвращаю ему старый долг.
– Занятные у тебя долги.
– Какое дело бывшему тренеру до… до нашего путешествия? – снова вмешался Долгов.
– До «черного солнца», - Ашор скупо улыбнулся. – Считайте, что меня попросили предотвратить международный конфликт и чудовищные последствия необдуманных затей. Кстати, твои командиры, Дима, - он метнул в Ишевича строгий взгляд, - при всем уважении, тоже заигрались. Ты и сам это понимаешь. Ни одно устройство не стоит человеческих жизней.
– Это как? – поразился Громов. – Дим, бойцы из нунатака не собирались ведь нас … того?
– Какие международные конфликты? Какие бойцы? – Павел схватился за голову – Я сейчас с ума сойду. Вы нормально разговаривать умеете или только полунамеками? Пожалейте дураков, которые не в теме!
– Как я и предлагал, первым надо было дать слово Дмитрию. Ты скрываешь информацию, и вот результат, - Ашор вновь смотрел на Ишевича, – все окончательно запуталось, нехорошо. Один я, что ли, отдуваться должен?