Выжить в Антарктиде

– Ты стрелки-то не переводи, великий комбинатор! Ты не ответил на вопрос, какое отношение к Антарктиде имеет полковник Лисица.

– А ты не ответил, какое задание получил от полковника Заблина на самом деле, - парировал Ашор.

– Черт вас возьми! Нельзя ли выражаться ясней? – потребовал Долгов. – Дима, что происходит?

– Правда, Дим, почему ты не хочешь признаться Паше во всем откровенно? – поддакнул Громов. – Даже мне ты рассказал куда больше.

– Не знаю, что можно сказать, а чего нельзя. Полная осведомленность грозит вам большими неприятностями в будущем.

– Нехорошо, - повторил Визард. – Паша до сих пор верит, что им с женой будет позволено спокойно покинуть долину с устройством в руках, а это чревато не только недопониманием, но и срывом операции. Ведь у Патрисии есть ключ, способный активировать «черное солнце» и устроить армагеддон. Когда ты собирался поставить Павла в известность? Он имел возможность повлиять на решения жены и остановить смертоубийство, преступно было держать его в неведении.

– Я бы сообщил ему непосредственно перед самым началом. И не смотрите на меня так, у меня приказ! – огрызнулся Ишевич.
– Я и без того слишком многое на себя взял, рискнув предупредить Громова.

– Приказ, конечно, не оспаривается, но из-за безалаберности командиров, не удосужившихся навести справки об объекте, могла случиться катастрофа, - Ашор устало потер лицо.
– Впрочем, она нас и так не миновала, к великому сожалению. Все по формуле «коль суждено, то сбудется»

– Черт знает что, - прошептал Долгов. – Я бы и сам справился, к чему спецназ?

– Спецназ всего лишь для подстраховки, - буркнул Дима.

– Это уже не актуально, операция отменилась, - сказал Ашор.
– До нас теперь никто не доберется. Мы оказались в изоляции из-за «черного солнца».

Дима ткнул пальцем в окно:

– Буря идет на спад. К вечеру ребята обязательно дадут о себе знать, чтобы уточнить обстановку. Но вообще-то, ты слишком много знаешь и продолжаешь скрывать настоящее лицо. Мне это не нравится.

– Мое лицо не имеет значения по сравнению с масштабом катастрофы. Вы меня не слышите. Я говорю, что долина Драконьего Зуба изолирована от внешнего мира. Или вот-вот окажется изолирована. Как в 1950 году.

– Из-за падения астероида?

– Астероид усугубил, но «Черное солнце» и раньше было неисправно. Когда строили станцию, его случайно повредили, и пошла неконтролируемая реакция. Из-за этого пришлось забыть об оазисе на долгие годы. Патрисия знала, но промолчала. Твои командиры, Дима, тоже знали, но тоже промолчали или не придали значения. В итоге, вы все оказались в роли слепых котят, и ваша попытка вывезти в другую страну неисправное устройство граничит с преступлением.

– Ты в курсе, что случилось на Надежде? – живо спросил Громов.

– В самых общих чертах. Я видел отчет, согласно которому с 1950 года и до нашего времени устройство вырабатывает переменное поле, чередуя периоды спада и периоды разгона. Когда колебания затухают, а сейчас как раз заканчивается период Минимума, к «черному солнцу» можно приблизиться или хотя бы попытаться это сделать. Примерно с конца нынешнего декабря активность «солнца», по расчетам, должна снова вырасти, и добраться до него станет затруднительно. Патрисия спешила с поездкой, потому что знала: следующий Минимум наступит через десяток лет. Наверное, она не может столько ждать.

– Стоп, я не понимаю! – Павел вскинул руки.
– «Черное солнце» это всего лишь прототип двигателя, чей принцип основан на антигравитационных частицах. Он что, в космос улетит?

– «Черное солнце» больше, чем прототип двигателя, над которым работал твой отец, - возразил Ашор. – Оно гораздо больше всего, что можно себе вообразить. Энергию, которую преобразовывает устройство древних, можно назвать энергией жизни и смерти. Его не напрасно назвали «солнцем». Оно способно как подарить нам жизнь, так и сжечь.

– Допустим, - произнес Дима. – Допустим, ты и правда ученик полковника Лисицы. И допустим, у тебя был доступ к документам, которые оказались недоступны ни мне, ни Белоконеву, ни Паше. Я даже готов признать, что твоя логика объясняет некоторые поступки Патрисии, а твои многочисленные таланты развились в закрытом тренировочном лагере, спрятанном где-то на Урале. Но какие у тебя основания проводить параллели между 50-м годом и нашим днем?

– Почти никаких, - спокойно сказал Ашор. – Нам стоит расспросить Патрисию, она готовилась к работе с «солнцем» и знает о нем больше всех. Однако и я не слепой. Я тоже замечаю, насколько странные тучи над нами кружатся. Астероид повлиял на артефакт, который и до этого не отличался стабильностью. По иронии судьбы, в зоне действия оказался аутентичный Ключ, который сработал как дистанционный активатор и запустил неизвестный нам процесс. Когда нечто подобное случилось в прошлый раз, станция Надежда оказалась недоступна на несколько десятилетий, и оазис пришлось объявить запретной зоной. Что случится на сей раз, предсказать сложно, ведь артефакт испорчен, но если речь опять о неконтролируемом разгоне, перспективы у нас не радужные.

– А люди? – спросил Громов. – Что тогда стало с людьми?

– Про людей у меня сведений нет, но судя по здешнему интерьеру, эвакуация, если и была, проходила в спешке. Смогут ли вовремя эвакуировать нас, большой вопрос.

В комнате повисло молчание.

– Я тебе не верю, - Паша вскочил на ноги. – Ты вообще не понятно кто! И нагородил с три короба!

– Мне жаль, что приходится выступать вестником плохих новостей, – вздохнул Ашор. – При вас должен быть вертолет, на котором прилетела группа Белоконева. Раз вы не улетели, пока была возможность, а отправились искать помощи у соседей, значит, его электронная начинка сразу вышла из строя. Однако есть шанс перезагрузить систему, если электромагнитное излучение не было запороговым.

– Все гораздо хуже, - буркнул Громов. – Вертолет придавило обломком скалы, он без ремонта не взлетит.

– Значит, этой попытки выбраться у нас тоже не будет. Жаль.

– Поищем другой выход, - сказал Громов. – Нельзя сдаваться. Это «солнце» можно выключить?

– Попытка не пытка, но есть осложняющие дело факторы. Необходим комплексный анализ.

– Значит, соберёмся все вместе и соединим известные факты, - сказал Ишевич. – Ашор, Белоконев, Патрисия – как понимаю, у каждого есть свои части головоломки. Паш, ты сможешь убедить жену сказать нам правду?

– Если кто-то возьмет на себя Доберкура, то да, - Павел сердито уставился в окно, в темном стекле которого отражалась скромная обстановка комнаты. – Доберкур ее подавляет, имеет над ней какую-то власть. Без него Пат вздохнет свободнее.

– Предлагаешь его убить? – иронично спросил Ашор.

– Я ничего не предлагаю! – прошипел Долгов. – Я говорю, что Пат его боится и при нем откровенничать не станет.

– Может, Доберкур не будет препятствовать? – предположил Юра. – Не идиот же он.

– Короче, идем за остальными, - подвел итог Ишевич. – Как только просветлеет настолько, что можно будет передвигаться, отправимся в лагерь и перевезем всех сюда. Тут места достаточно, есть вода, продукты, домики, в которых можно жить. Да и разделяться нам не следует.

– Это правильно, - согласился Громов.

– Вы что, ему безоговорочно поверили? – воскликнул Долгов.

– Собраться всем вместе в любом случае выглядит разумным решением, - примиряюще произнес Громов.

– Есть вопрос, - Ишевич обвел присутствующих за столом глазами, - что народу говорить станем? Сразу введем в курс дела или повременим?