Выжить в Антарктиде

Выяснив, что они не только летят вместе в Ушуаю, но и плывут на одном корабле, участвуя в одном и том же мероприятии, Давыдов окончательно расслабился. Судьба предлагала ему роман на блюдечке – что он, дурак отказываться? Ему никогда не приходило в голову добиваться какой-то конкретной особы. Ему было безразлично: брюнетка или блондинка, красивая или не очень, худая или пышечка. Он оправдывал свою всеядность тем, что «нехорошо делать женщин несчастными». Пока его хватало на всех, он не задумывался о постоянной партнерше. По сути, мать надолго отбила у него охоту жениться, и со временем он даже стал находить в холостяцкой жизни свои плюсы.

Вот только с Анной Егоровой, попутчицей в Антарктиду, получилось все не так просто. Точнее, слишком сложно, чтобы Сергею это понравилось.

Первый подозрительный звоночек раздался сразу же – в отеле Ушуаи, когда они, разгоряченные выпивкой и танцами вернулись с шумной улицы, и Сережа обнаружил, что лишился бумажника. Он хотел заказать в номер бутылку шампанского и продолжить банкет, но потеряв разом все деньги и банковскую карточку в придачу, резко протрезвел.

– Кажется, меня обокрали, – растерянно произнес он и плюхнулся на кровать.

– Ты хорошо искал? – спокойно поинтересовалась Аня. – Может, в другой карман положил?

Но бумажнику совершенно точно приделали ноги. Анна сама заказала по телефону две порции крепкого кофе и осталась у Давыдова до утра оказывать моральную поддержку. Вот только занимались они отнюдь не тем, о чем все подумали, увидев их утром выходящими из одного номера.

– В полицию обращаться будешь? – спросила Анна первым делом.

– Какая полиция, нам завтра надо быть на корабле! – горю Давыдова не было предела.

У него пропало все: гонорар и плюс к нему солидная сумма, которую он с дуру взял в поездку, намереваясь отдохнуть на ледовом континенте, ни в чем себе не отказывая. Хорошо хоть паспорт с обратными билетами он догадался выложить на прикроватную тумбочку.

Анна долго отпаивала его кофе и терпеливо выслушивала жалобы на жизнь – Сережа вел себя так, как никогда бы не повел в здравом рассудке. Утром, проснувшись на неразобранной постели, он увидел Егорову спящей в кресле напротив, и ему стало стыдно. Болела голова, подташнивало, а вернувшаяся память о ночных похождениях и сеансе душевного стриптиза еще сильнее подпортили ему и без того скверное настроение.

Аня, открыв глаза и потянувшись, оптимистично заявила:

– Не дрейфь, Сережа! Прорвемся, – и предложила свой план.

Это был уже второй звоночек, но Давыдов в тот момент его не осознал, а лишь слепо и благодарно замычал (ибо кивать головой было болезненно).

– Я еду в Антарктиду не просто так, а с особой секретной миссией, – сообщила Анна. – Мое участие в цирковой труппе Сапфировых это акт прикрытия, который мне организовали в последний момент. Сапфировы, конечно, готовы свидетельствовать в мою пользу, им заплачено, но их слов и поступков может быть не достаточно. Поэтому у меня к тебе, Сережа, будет деловое предложение. Если ты согласишься сыграть влюбленного в меня парня, это станет неплохим дополнением к моей легенде. Ты актер, и изображать страстного поклонника для тебя не должно быть внове. Главное, не переигрывать. Разумеется, трудиться ты будешь не бесплатно. Я заплачу тебе ту сумму, которую у тебя украли и даже сверх того. Часть денег выдам по приезду на Кинг-Джордж. Остальное – по возвращению на корабль. От тебя потребуется быть со мной рядом и достоверно играть на публику. Мои настоящие дела касаться тебя не будут. Претензий к тебе тоже никто не предъявит, ты же по легенде обычный влюбленный слепец. И я уверена, что оправдываться тебе не придется. Пусть все думают, что мы спим вместе, а все свободное время думаем исключительно друг о друге. Парочки меньше вызывают подозрений.

Сергей согласился. Нельзя сказать, что сделал он это в «твердой памяти», как говорят юристы, головная боль мешала оценивать перспективы, но скоро Анна все объяснила ему более доходчиво. После того, как, зажав ее в темном корабельном коридоре, Сергей получил коленом в пах, он окончательно все уяснил и принялся честно исполнять договоренности, не позволяя себе лишнего.

В первый же вечер в отеле, забрав из рук Анны аванс, Давыдов все-таки задумался, насколько глубоко попал впросак. Таинственная девушка втягивала его в скверную историю, и даже ему, человеку по жизни беспроблемному, было очевидно, что добром оно не кончится.

– Аня, все-таки, в чем смысл тайной операции? – спросил он, нервно комкая пачку денежных купюр.

– У нас с тобой уговор: ты не лезешь в мои дела! – откликнулась Егорова.

– Но хотя бы приблизительно! Мне кажется, мы в опасности. Мне вовсе не улыбается ехать в долину Драконьего Зуба, чтобы там огрести по полной. Поэтому ты либо говоришь, что происходит, либо я останусь здесь.

– Дурак, – сказала Анна и поведала ему сказку про «волшебный шар». – Если полетишь со мной в долину, то получишь уникальный шанс попросить и для себя чего-нибудь стоящего. А нет, окончательно все профукаешь.

– Да ты врешь, я же вижу!

– Не хочешь, не верь. Но я же не одна стремлюсь попасть в долину. Смотри, сколько желающих урвать себе кусочек счастья. Собственно, его на всех хватит, и ты ничем не хуже других.

– Это все сказки, Аня, а мне нужна правда!

– Большего ты от меня все равно не узнаешь, пока не прибудешь на место. И учти, ты в безопасности только потому, что между тобой и противниками стою я. Останешься один, они с тобой мигом разделаются.

– Да кто, черт возьми?!

– Тот, кто не поверит тебе, будто ты не в курсе. Они на все пойдут, даже на пытки, лишь бы узнать подробности. Хочешь рискнуть? На здоровье. Я просто умою руки.

– Ты не посмеешь меня бросить!

– Почему? За твою игру на корабле я расплатилась. Коли ты настроен положить конец сотрудничеству, черт с тобой!

Сергей рисковать не хотел, но и верить на слово Егоровой не собирался. И все же.. все же... Только природная легкость и привычка не думать о плохом позволили ему заснуть в эту ночь спокойно.

*

Сейчас, поднимаясь по холмистому взгорку к православной деревянной церкви, Давыдов вдруг остро позавидовал Юре и Вике. Наверное, в желании провести вместе оставшуюся жизнь в горе и радости есть что-то особенное. Видеть, как человек, выбравший тебя, и которого выбрал ты, работает, меняется, болеет, устает, загорается новой идеей, старится, наконец, – это словно более высокий уровень в компьютерной игре. Но Сергею не хватило ни опыта, ни набранных очков, чтобы последовать по такому маршруту. Он вечно влипал в истории, хотя не мог отрицать, что подобная жизнь ему нравилась, скуку он терпеть не мог.

Вообще, после предсказания, которое он нашел в апельсине на сеансе иллюзий, Давыдов стал непривычно много задумываться о своей жизни. Ничего особенного в тех словах не было, но они отчего-то сильно его зацепили. «Вы на распутье, - гласило пророчество, - впереди вас ждет либо подвиг, либо безвестность. Выбор за вами». Сергей, конечно, предпочел бы подвиг, но критически настроенным умом понимал, что на актерском поприще вряд ли ему суждены подобные деяния. Поэтому он нет-нет да и связывал предсказание с авантюрой Анны, утешаясь мыслью, что не зря оказался в этой поездке. Кто знает, а вдруг ему и впрямь суждено сделать в Антарктиде нечто значительное?..